Хочу только тебя! - Хелен Бьянчин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Господи, Боже ты мой, — пробормотала Мишель, садясь и включая лампу. Комната осветилась, все было как обычно. Она провела пальцами по щекам — они были мокры от слез.
Мишель потерла их ладонями, встала с кровати, накинула на плечи халат и пошла на кухню. Электронные часы на микроволновке показывали один час пять минут.
Очень хотелось пить. Мишель достала из холодильника банку с водой, открыла ее с коротким щелчком и направилась в гостиную.
Было душно. Мишель торопливо подошла к широкой стеклянной двери, ведущей на террасу, и раскрыла ее настежь, словно надеясь, что свежий морской ветер прогонит прочь неприятности и заботы последних дней.
Она вышла на террасу, и в лицо повеяло прохладой. Пахнуло свежим соленым дыханием океана, она вдохнула всей грудью и застыла, глядя на уходящую вдаль полосу набережной.
Бесконечная цепочка фонарей, яркие вспышки неоновой рекламы, бесчисленные окна домов, изливающие свет на бегущие мимо машины, мигающие огоньки в темных громадах зданий, возвышающихся где-то там, у горизонта…
Все сияло и сверкало, и тем темнее и гуще казалось ночное небо, сливающееся на горизонте с водами океана.
Мишель поднесла банку к губам и сделала жадный глоток. Легкий ветерок пошевелил волосы, забрался под халат.
Она простояла так минут десять, может, и все двадцать. Наконец, вздохнув, пошла обратно к двери — и оцепенело остановилась, увидев посреди гостиной высокую мужскую фигуру, темную на фоне падающего из прихожей света.
Это не мог быть никто иной, кроме Никоса, но на какую-то долю мгновения она не узнала его, и мысли ее судорожно заметались.
— Ты давно здесь стоишь? — Неужели это она говорит таким тонким и слабым голоском?
— Несколько минут, — бесстрастно ответил Никос.
Он был бос, на нем не было ничего, кроме повязанного па бедрах полотенца. Мишель стало неловко, что она забыла дать ему на ночь что-нибудь из одежды.
— Я проснулся где-то полчаса назад и увидел, что горит свет в прихожей.
— И решил проверить, в чем дело, да?
Она старалась казаться бодрой и уверенной, но как же она робела на самом деле, какой растерянной себя чувствовала.
В какой-то миг она чуть не бросилась к нему, чтобы найти, наконец, успокоение в его теплых объятиях. Но нет, такой глупости она себе позволить не может.
— Я не хотел тебя испугать.
Ему что, не спалось? Или у него очень чуткий сон и он просыпается при малейшем шуме? Лицо его было в тени, и она не видела его выражения.
Все ее чувства были обострены до предела, казалось, каждая клеточка тела изнывает в ожидании, когда же он коснется ее, сердце стучало как бешеное.
«Беги отсюда, сию же минуту», — приказал внутренний голос. Однако ноги не желали слушаться разумных приказов. Сладкое томление тела, все усиливаясь, превратилось в жгучее, словно пламя, желание, она слышала свое поверхностное, прерывистое дыхание и ощущала биение пульса в ямочке у горла.
Никос, пристально, неотрывно глядя на нее немигающими глазами, не произнося ни слова, шагнул к ней. Мишель смотрела на него, словно зачарованная, не в силах отвести взгляд.
Он подошел совсем близко, сжал ее плечо одной рукой, а другой распустил тяжелый узел волос и, когда они рассыпались по плечам, провел по ним пальцами, будто гребнем, и заправил несколько прядей ей за ухо.
Она стояла словно в полузабытьи. Но вот его губы скользнули по ее волосам и замерли у виска. Помимо своей воли она обхватила его руками и прильнула к нему всем телом. Ей не хотелось больше думать, хотелось только чувствовать, раствориться в ощущениях, уйти туда, где были лишь этот миг, этот мужчина и страсть.
Она подняла голову, обратив к нему лицо, и замерла, прислушиваясь, как он часто-часто целует ее щеку, все ниже, ниже, и вот его губы находят ее рот, на миг замирают — о, это мучительное промедление! — потом кончик его языка осторожно, неторопливо, словно нащупывая путь, касается ее нижней губы, прежде чем уверенно, но медленно, слишком медленно, двинуться дальше.
Нет, ей этого недостаточно, она хочет большего, и ее рот раскрывается ему навстречу, а голова судорожно запрокидывается в новом приливе страсти.
Он наклоняется ниже, его рука скользит вверх по ее бедру и вдруг резко прижимает ее к себе, она чувствует его желание, и от этого ей становится еще нестерпимее ждать, ждать…
— Хватайся за мою шею, — шепчет Никос, и Мишель повинуется, у нее перехватывает дыхание, когда он подбрасывает ее, и она обхватывает его ногами.
Он идет в спальню, и покачивание при каждом его шаге отдается в ней мучительной вспышкой желания.
Все в ней подчинено только одному — всеобъемлющей жажде физического слияния. Она почти не замечает, как они оказываются у кровати. Словно в полусне она чувствует, как он откидывает одеяло и кладет ее на простыню, и замирает под его неотрывным взглядом.
Мишель — вся желание и страсть. Что может быть естественнее, чем погрузиться в эти влажные глубины и утолить их мучительную жажду друг друга?..
Но он останавливает себя и начинает медлительную любовную игру, неспешные ласки.
Мишель сама не слышит, как из ее горла вырываются то ли стоны, то ли всхлипы. На какой-то миг ей кажется, что все — она больше не выдержит, но волна милосердно спадает, и она с жадностью отвечает на его поцелуй, а руки ее скользят по его телу, как будто стремясь вознаградить его за доставленное наслаждение.
То, что случилось потом, было прекрасно — он так нежно ласкал ее разгоряченное тело, что у нее выступили слезы на глазах. Он не пропускал ни одной чувствительной точки, она вздрагивала и напрягалась, отзываясь на его прикосновения, и вот она снова сгорает от желания, ей больше невмоготу просто лежать на спине, она жаждет ответить на его ласки, дать ему наслаждение…
Потом она лежала в его объятиях, и его пальцы лениво чертили какие-то узоры у нее на спине, пока ее дыхание не выровнялось.
Мишель почувствовала, как его губы легко коснулись ее уха, затем переместились на шею, помедлили и передвинулись к уголку ее губ.
Его поцелуй был необычайно нежен, это было ласковое, теплое прикосновение.
— Мы еще…
— Вместе. — (Мишель почувствовала, как его губы дрогнули в улыбке.) — Тебе неудобно?
— Наоборот, — прошептала Мишель. Казалось, она готова лежать так вечно, слившись в одно целое с мужчиной.
Ей хотелось выразить в словах то, что она только что испытала. Это было нечто необычное, необыкновенное — эмоционально, духовно и физически. Она впервые в жизни узнала, что это такое слиться с кем-то вот так. Все делить пополам, владеть и отдавать во владение.