Звездолет возвращается на Землю (сборник) - Борис Лавренко

— Луч готов!

И почти одновременно охрипшим от волнения голосом воскликнул Торнау:

— Внимание! Корабль в зоне!

— Луч! — резко скомандовал Жубин.

Олег торопливо нажал и отпустил клавиши автопуска. Дальнейшее управление силами, способными превратить в облако пыли всю планету, управление с точностью и скоростью, недоступной человеку, взяли в свои руки машины.

Последние испытания

Олег впился глазами в панель. Вспыхивали и гасли сигнатурки цепи включения. Сверкнул зеленым огнем круглый глаз первого из трех индикаторов установки тяготения. В тот же миг подземный удар потряс здание. Позади Олега что-то жалобно зазвенело, он хотел обернуться, но вспыхнул второй индикатор, и здание так качнулось, что Олег едва удержался на ногах. Третий, последний удар Олег встретил подготовленным, поэтому, может быть, он показался ему слабее предыдущих, хотя на самом деле было наоборот.

Теперь Олегу стало ясно, почему такое массивное и крепкое основание у гравитационной установки. Все три конденсатора тяготения вступили в работу, и на экране звездную россыпь рассекала багрово-фиолетовая полоса. Вокруг нее, словно вокруг раскаленного стального прута, клубилась красноватая дымка: острый глаз астролокатора фиксировал завихрения потревоженной материи.

Чем выше, тем шире и бледнее становилась эта полоса. Но она упрямо карабкалась в гору по звездному косогору, тянулась к пульсирующей точке встречи. Вот бледно-фиолетовые язычки начали лизать ее. Еще мгновение — и они коснутся приближающейся красной точки…

Но что это?

Полоса дрогнула, искривилась, стала меркнуть и резко клониться вправо, как будто невидимая рука потянула ее вниз… Следящая система забила тревогу. Фиксатор направленности луча суматошно мотался по шкале, однако все остальные приборы показывали, что наземное оборудование работает нормально.

— Все в норме, — недоуменно пожал плечами Олег на немой вопрос Гордеева.

— Космос шалит, — подумал кто-то вслух.

Автомат включил резерв энергии. Внутри пульта жалобно застонало. Еще яростнее забушевало золотистое пламя в трубке регистратора. Один за другим на панели начали вспыхивать тревожные красные огоньки.

— Предел, — прошептал Бирзин. — Девяносто девять процентов электроэнергии нашей старушки-планеты мы забрали. Если и теперь… — Он не договорил и стал прислушиваться.

Пульт перестал стонать, но откуда-то появился ноющий звук. Он нарастал, и через секунду вой и звон, оглушающие, сверлящие мозг, наполнили помещение. Гордеев что-то кричал прямо в ухо Олегу, но тот не мог разобрать ни единого слова. Тогда Георгий Павлович ткнул пальцем в изображение гравитационной установки на обзорном экране. Оно было неясным, словно размытым. Олег понял: звенела и выла под ударами потоков энергии металлическая ажурная конструкция — она вибрировала. Замигали огоньки реле-регулятора, и оглушительный звон исчез. В зале наступила не менее оглушительная тишина.

Приборы показывали, что напряжение на конденсаторах увеличено до предела, но луч продолжал дрожать, кривился и угасал далеко от звездолета.

— «Победа» в зоне встречи, — упавшим голосом объявил астронавигатор.

Это все видели и без него. Жубин резким движением сорвал очки и поднялся с места.

— Службу Солнца!

Но Олег не успел дотянуться до аппарата, как тот звякнул, и на его экране появился Орландо — начальник службы по изучению Солнца. На его лбу сверкали, похожие на рога, телескопические очки, прикрытые светофильтрами. Он был взволнован. Щурясь, Орландо всматривался в полумрак помещения и, наверно, так ничего и не увидя, сказал в пространство:

— Докладываю. Полторы минуты назад произошла чрезвычайно мощная вспышка солнечной активности. Очень боюсь, что помешает вам…

— Ты прав. Уже помешала, — проворчал Жубин. — Что делать? Предложения?

— Включить эфирную воронку и использовать как заградительное поле вокруг луча тяготения.

Олег не заметил, кто это предложил.

— Я всегда был принципиальным противником ставки на эту несовершенную штуку в серьезном деле, — проговорил Орликов, — но спорить не время. Выслать перехватчика!

— Экипаж выполнит задание. Но неужели… — Доценко, не закончив фразы, замолчала.

— «Мгновение» к старту! Еще предложения?

— Звездолет прошел пять восьмых зоны, — тихо, виноватым голосом объявил Торнау.

Жубин косо посмотрел на него и повторил вопрос. Молча, не отрывая взгляда от карманной электронно-расчетной машинки, поднялся Азаров. Прикрыв крышку «расчетки», он выдернул из нее узкую ленту.

— Ограждение эфирной воронкой! Луч перевести на пульсирующий режим!

— Возражаю! — снова вскочил Орликов. Он возбужденно вращал перед собой очки в массивной оправе. — Возражаю! Не время экспериментировать! Это прекратить! — крикнул он в сторону экрана. — И выслать ракету… Не должно быть ничего непредусмотренного… Я требую точного расчета…

Бирзин промолчал.

— Точного расчета и только? — невинным голосом спросил Азаров. — Прошу! — Он протянул Орликову ленту.

Тог вскинул к носу очки.

— Поразительно…

— Так что же? — спросил Жубин. — Время идет.

— Снимаю. Но ракету держать на старте. Держать!

Какими невероятно долгими были те доли секунды, пока вычислительный автомат, дико воя, на ускоренном режиме вел расчет установленных данных.

На экране засветился силуэт гигантской воронки, вытянутой раструбом вверх. И сразу же с гулким ударом ее пронзил луч. В пределах воронки он не изгибался, но, едва вырвавшись за пляшущие края, тускнел и рассеивался.

Заработали второй и третий конденсаторы.

Тяжелые удары следовали непрерывно один за другим. Все дрожало. У Олега было такое ощущение, что какое-то чудовище схватило его за шиворот и безжалостно трясет и трясет.

Жеррар оставил свое место, подошел к Олегу и впился взором в экран. Сжав зубами давно потухшую трубку так, что на скулах побелели вздувшиеся желваки, он всматривался в дрожавшее, все в золотых скачущих искрах изображение гравитационной пушки. Нижнюю часть установки закрывали клубы пыли.

На экране то вспыхивала, то угасала огненная полоса. Тревожные багровые сполохи озаряли напряженные лица людей. С каждой вспышкой луч становился все ровнее, простирался все выше, все ближе к алой звездочке. Но вот он лизнул ее. Раз, другой. Захлестнул и… угас. Но тотчас же навстречу звездолету метнулся луч второй установки. Изменилась и картина на экране. Теперь в центре звездного неба неторопливо вращался земной шар. От него к алой звездочке тянулась тонкая светлая нить, накрепко связавшая Землю и космический корабль.