Дар ледяного огня (СИ) - Майер Кристина

– Жалость не то чувство, которое к себе должен вызывать мужчина – запомни это, Таяла. Как бы потом себя не пришлось жалеть.

– Принцессы, сколько вас можно ждать? – В нашу сторону двигались Жако и Касан. Ответить Лине я уже ничего не смогла, да и нечего было возразить. Но на душе все равно как-то неспокойно.

– Такие красавицы, конечно, нарасхват. Но, может, мы встанем в очередь? – Касан вроде шутит, но смотрит на меня с немым укором. Ясно, видел нас с Тимом у ворот. Вот еще один парень, которому я ничего не обещала, но чувствую себя виноватой. В отличии от Тима он мне по-настоящему нравится – пусть только как друг.

– Мы предлагаем сходить вечером вместе прогуляться. К сожалению, у Алана не получится, но Жако с удовольствием его заменит. – Этот паяц сложил вместе ладошки и встал на одно колено, умоляя нас согласиться. – Кафе? Цирковое представление? Прогулка в парке? Можно полетать на жбанаре, пока тепло.

– На чем? Это кто еще такой? – Удивилась я. Да я вообще много чего не слышала и не видела в глубинке, в которой жила.

Лина только махнула рукой – знает, но не считает достойным внимания, так я ее поняла.

– Я каталась как-то раз, это было круто, – вмешалась Диана. Лина скривила губы, а мне становилось все интереснее и интереснее. – Огромная тарелка, в которой сидит до десяти человек, поднимается на тысячу метров над землей, плавно плывет по воздуху и медленно опускается.

– А свалиться с нее никак нельзя? – Не большой я любитель высоты и экстремального отдыха.

– Нет, маги ее запускают и не отходят, пока тарелка не приземлится обратно, все безопасно. – Жако говорит очень уверенно.

– Можно попробовать, – соглашаюсь я. Лина пожала плечами, Диана в восторге. Надеюсь, после полета я не пожалею об этой этой авантюре.

– Тогда в шесть часов мы зайдем за вами, погуляем в парке, пока не стемнеет. Днем тоже можно полетать, но ночное очарование Мэрна – это что-то. Такое ощущение, что столица простилается до самого горизонта. Доберемся до окраины города, покатаемся на жбанаре, а после посидим в кафе. К одиннадцати должны успеть вернуться.

С ребятами договорились. Только бы не пересечься с Тимом.

День был такой насыщенный, что я и про Эдварда забыла.

Увидев издалека огромную конструкцию, мне стало страшно. Садиться в жбанар не хотелось. Металлическая большая чашка, в которой установлено десять мягких кресел. Это если что-нибудь пойдет не так, то разбиться, но с комфортом? Или при падении не отбить себе попу?

Когда мы подошли, тарелка как раз опускалась. Посмотрев на часы, я отметила, что уже девять вечера. На дне жбанара бурлят какие-то колбы, горят и мигают разноцветные кристаллы, зеленый порошок, словно пыльца рассеивается вокруг. Работает по принципу кристалломобиля, только летает. Хотя для официальных поездок стоит несколько лучших экземпляров в гараже, все во дворце пользуются порталами.

Нет, не сяду.

У Дианы глаза горят, Лина, мне кажется, нервничает, но как всегда храбрится. Хотя ей-то что? Будем падать – обернется тигром и приземлится на все четыре лапы – все-таки та же самая кошка.

– Вы уверены, что это безопасно? – спрашиваю я у друзей, с каждой минутой все больше убеждаясь, что это была плохая идея.

– Абсолютно, девушка, не переживайте. – Мне ответил среднего роста мужчина, с проседью в волосах и взглядом хищной птицы. «Скорее всего маг, который и управляет полетами на этом жбанаре», – подумала я.

Видя мое скептическое отношение к данной затее, все стали меня уговаривать залезть в тарелку. Касан чуть на силу не усаживает, маг что-то объясняет и уверяет, что полеты безопасны, что они уже работают не один год и никогда сбоев не было, но удовольствие от этого вида развлечений небывалое, и я сама каждые выходные буду к ним прибегать за порцией адреналина.

Почувствовав себя последней трусихой, я забираюсь в тарелку и мертвой хваткой цепляюсь за подлокотники кресел. Руки и ноги дрожат. Кроме нас в креслах сидят две влюбленные парочки. С чего я взяла, что влюбленные? Трудно не догадаться, когда одна парочка уселась в одно кресло, склеившись в тесных объятиях. Магам пришлось их отлеплять и объяснять правила безопасности, а вторая парочка, даже будучи пристегнутыми, держались за ручки и пытались дотянуться губами друг до друга. Правда мужчины, целуя возлюбленных, не упускают возможности внимательно рассмотреть нас. Чем такой кавалер рядом, лучше и вовсе одной.

Поднимаемся мы очень медленно – меня даже отпустило, и я расслабилась. Нет, за подлокотники я так же держусь, но трясти меня перестало. Спасибо еще и Касану с Жако, которые своими разговорами и шутками отвлекают от полета.

Чем выше поднимаемся, тем воздух становился прохладнее. Хорошо, что я взяла с собой куртку.

От открывшегося мне вида перехватило дыхание. Линия ярко-алого цвета совсем низко опустилась за горизонт. Еще несколько минут – и лучи заходящего солнца совсем скроются. Время летит неумолимо, с каждой минутой темнеет все сильнее. Где-то уже загораются кристаллы в домах, улицы освещают фонари, в небе появляется красная луна. Город живет другой жизнью, таинственной. Сердце замирает в восторге.

Ветер развевает мои волосы, руки и лицо ощутимо заледенели, но оторвать глаз от огней города у меня не получается. И я правда ни о чем не жалею. Мне так спокойно, словно я погрузилась в какую-то сказку, и в этом действе я играю очень важную роль. Самой яркой и красивой картиной горит дворец: разноцветные кристаллы освещают огромный сад с его тропинками, беседками, фонтанами. Огни вырисовывают свой сложный, уникальный узор.

К центру мы не приближаемся, облетая окраину города. Орбита небольшая, но все самые красивые места мы смогли увидеть. Плавно облетев заданную траекторию, возвращаемся к центру конструкции, начинаем спуск. Я благодарна ребятам за то, что они меня уговорили. Впечатлений масса, чувство эйфории накрыло меня с головой. Не помню, чтобы ранее я испытывала такой восторг.

Жбанар сильно тряхануло, нас подбросило на сидениях.

– А-а-а-й! – беру свои слова обратно.

– Что это?!

Происходило что-то странное. Нас крутило и подбрасывало, жбанар клонился то в одну, то в другую сторону. Хорошо, что мы были пристегнуты.

Визжала не только я, но и все девушки, которые сидели сейчас со мной рядом. Жако и Касан выглядят испуганными, но, не поддаваясь нашей истерике, пытаются хоть что-то предпринять. Два других парня присоединились к нам, схватили в объятия… Нет, не своих девушек, а кресла. Все это действо сопровождается отборной руганью, от которой в другое время у меня бы уши свернулись в трубочку.

Жбанар вынесло с орбиты. Как я это поняла? По этой траектории мы не летели, а сейчас он на большой скорости несся в здание магистрата. Чаша продолжает вертеться в разные стороны. За секунду в моей голове пронеслась тысяча мыслей. Зачем, зачем я в него залезла, как они могли меня уговорить? Если выживу, никакого больше экстрима! У меня же вечно все наперекосяк: если что-то должно сломаться то подо мной. Катаюсь на качелях – падай, не стесняйся. Если лезу на дерево – ветка обязательно сломается. Если прыгаем в сугроб – то я мимо. Если залезли на крышу пустого дома – осы покусать желают только меня. Где твой мозг, Таяла, чем ты думаешь?!

Я ругала себя, прощаясь с жизнью. С подругами, правда, тоже мысленно попрощалась, благословила Эдварда и весь его хоровод поклонниц. Быстро передумала и вернула благословение обратно. Сейчас как никогда хотелось, чтобы его сердце было моим и билось только для меня. А если бы в данный момент я прикоснулась к нему или поцеловала, то и умирать было бы не страшно. Мой мысленный сумбур прервал уже такой знакомый шум грозы.

В считанные секунды скорость жбанара снизилась – это почувствовали все пассажиры. Все с надеждой подняли друг на друга глаза. Но совсем падение чаши не прекращалось: наверное, это было связано с тем, что нет конструкции, на которую она должна была опуститься. На сад магистрата опускается тарелка, светящаяся снизу, в которой булькают колбы, искрится зеленый порошок, – зрелище могло быть захватывающим, не будь в ней людей. Перепуганные пассажиры, к коим относилась и я, ждут исхода своего пугающего путешествия. Надо сказать Лине, чтобы обернулась – пусть хоть кто-то точно спасется. Но среди скрипа металла, хруста ломающихся веток она бы меня не услышала.