Темная алхимия - Сара Лаветт

Затем Уотли явно стало неуютно.

— Оставшимся членам проекта сказали, что эти интервью — часть расследования эпизодов случайного заражения, и поэтому речь пойдет о смерти мисс Грейсон.

Свитхарт понимающе кивнул. Но когда Уотли вышел, он сказал:

— Созвали обычных подозреваемых.

В целом Сильвия и Свитхарт поговорили с шестерыми учеными, так или иначе связанными с проектом «Никандр» и Самантой Грейсон.

Одно из основных правил расследования: всегда существует связь между жертвой и убийцей, даже если преступление выглядит актом немотивированной жестокости.

Сильвия сосредоточилась на вопросах о мисс Грейсон — жертве. Она стремилась создать мысленный образ убитой женщины. Грейсон — связующее звено с Кристин Палмер, убийцей, истинным объектом их расследования.

Свитхарт сел рядом, и они вместе принялись за дело. Стандартные вопросы: строго ли соблюдалась техника безопасности? Придерживалась ли мисс Грейсон протокола исследования? Не было ли у мисс Грейсон личных проблем? Какие отношения были у нее с другими участниками проекта? Как вы можете оценить ее профессиональные качества? Каково было с ней работать?

Когда настроение менялось и опрашиваемые расслаблялись: казалась ли она счастливой? Не замечали ли вы, что она недовольна своим положением? Были случаи, когда сотрудники брали отпуск по болезни?

Важно знать, не отравились ли и другие члены группы.

Первым допросили биолога и биохимика Оле Йоргенсена — улыбчивый и любвеобильный (по отношению к Сильвии тоже, как показалось), полный восторга по поводу того, что американцы следят за соблюдением международных стандартов безопасной работы в высококлассных лабораториях.

Доктор Йоргенсен добавил, что ему очень нравилась мисс Грейсон. Он улыбнулся еще шире.

— Но доктор Палмер все спускала ей с рук, — добавил он, качая головой.

— В каком смысле? — спросила Сильвия, ее застигла врасплох эта расхожая фраза, произнесенная с сильным скандинавским акцентом.

— Саманта Грейсон была ее любимицей, — доктор Йоргенсен засмеялся над собственной шуткой, и глаза его заблестели.

— Работа мисс Грейсон не отвечала нормам?

— Нет, что вы, — заверил Йоргенсен. — Она отлично работала. Но то и дело пропускала, сидела дома, может, и прогуливала…

— Она болела? — спокойно спросил Свитхарт. Важный вопрос о человеке, которого, возможно, систематически отравляли.

Йоргенсен склонил голову, широко улыбнулся:

— Да нет, выглядела вполне здоровой.

Далее последовали несколько интервью с учеными, которые выполняли второстепенную работу в проекте и мало общались с членами группы.

После короткого перерыва настала очередь Джули Талберт. Мисс Талберт, ответственная за технику безопасности, оказалась недовольна всем подряд, в том числе и тем, что ее оторвали от работы. Она нетерпеливо подвела итог всему сказанному:

— Заражение произошло через воздух — когда переливаешь жидкость из колбы в колбу, то вдыхаешь опасные организмы, которые накапливаются внутри. Да не волнуйтесь, такое постоянно случается в больших лабораториях, просто проверьте данные.

Но с порога кабинета мисс Талберт сделала прощальный выстрел:

— Знаете, у нас тут своего рода узость восприятия, и каждый трясется над своим экспериментом. Но Саманту, кажется, больше интересовало, чем занимаются другие, нежели собственные опыты.

Последняя беседа — с доктором Харрисом Крэем. Сильвию поразили его ярко-рыжие волосы и эспаньолка. Отвечал он скупо и сдержанно, пока его не спросили о профессиональных качествах Саманты Грейсон.

— Растяпа, — откровенно заявил он.

— Не расскажете подробнее?

— Путала образцы, постоянно что-то теряла и, разумеется, не соблюдала технику безопасности. Никто и близко не подходил к ее рабочему месту. — Он перевел взгляд с Сильвии на Свитхарта. — Когда я указал ей на промахи, она все отрицала.

— Представляло ли это опасность для других сотрудников лаборатории?

Харрис Крэй нахмурился:

— Все, что делается в лаборатории, касается всех.

— Вы докладывали о своих наблюдениях руководству? — спросила Сильвия.

— Разумеется, — он коротко кивнул. Тон его голоса напоминал сухой лед. — Я доложил об этом главе проекта, доктору Палмер.

— И что ответила доктор Палмер?

— Сказала, что займется этим, что наблюдала за работой мисс Грейсон уже несколько недель.

— Что вы думаете о Кристин Палмер?

— Блестящий исследователь.

— Вы когда-нибудь сомневались в ее честности?

— Никогда. — Прищурившись, он глянул из-под очков.

— Вам известны случаи недовольства среди ее коллег?

Глаза Харриса Крэя внезапно расширились. «Все ясно» — читалось на его лице.

— После смерти отца Кристин распространились мерзкие слухи, поклепы. Пресса неплохо заработала, продавая грязные статейки, обвиняя ее в… — Он запнулся.

— Обвиняя ее в чем? — спокойно спросил Свитхарт.

Харрис Крэй помолчал, затем собрался с духом и ответил:

— В любом исследовательском проекте не обойтись без политики. Если собрать дюжину людей и запирать их каждый день в замкнутом пространстве, проблемы неизбежны. Конкуренция. Злословие. Хуже лабораторных крыс. — Он запустил пальцы в свою рыжую бородку. — Без доктора Палмер этот проект никогда бы не состоялся.

— Вы считаете, она тянула весь проект «Никандр»?

— Кристин заслуживает медали. Саманта Грейсон лишь притворялась эдакой милашкой. А на самом деле — амбициозная шлюшка, которая перебаламутила… — Он снова запнулся, будто поразил сам себя. Наконец произнес: — Я всего лишь повторяю то, что установили следователи после этого инцидента.

— Под инцидентом вы подразумеваете смерть мисс Грейсон?

Он покачал головой:

— Я говорю о внутреннем расследовании, еще до ее смерти. О хищении.

— Хищение, — повторила Сильвия.

— Это не секрет, — пожал плечами Харрис Крэй. — Об этом и в газетах писали все, что им удалось раскопать, вместе с тем древним делом о зарине. Из лабораторий кое-что пропало. Документы, дискеты, пленки. — Крэй поднялся.

Сильвия тоже встала и спросила:

— Вора нашли?

— Об этом не меня следует спрашивать.

— А кого?

— Ее дружка, который шпионажем занимается. Он чуть ли не обвинил доктора Палмер в убийстве Саманты. Как там его… Лэнг. Пол Лэнг.

— Почему Лэнг не сказал нам, что Саманту подозревали в краже материалов проекта? — спросила Сильвия. Они вышли из здания. Эдди ждал около машины, шагах в пятиста, и не мог ничего услышать.

— Ходили слухи, но они не подтвердились, — ответил Свитхарт.

— Так ты знал об этом? Почему же ты мне ничего не сказал?

— Это не имеет отношения к заданию, от нас требуется собрать данные для психологического профиля, — отрезал Свитхарт.

Сильвия недоумевающе взглянула на него.

— Просто не верится. Да ты шутишь, наверное! Все имеет отношение. Если Кристин Палмер ощущала, что проект под угрозой, это очень важно. Если она считала, что ее исследования в опасности…

Свитхарт нетерпеливо тряхнул головой.

— Когда произошло хищение, ходили слухи, будто некто работает на корейцев, китайцев или Ирак Кроме того, засекреченный исследовательский центр, сотрудничающий с военными — то еще местечко для проведения следствия. В итоге все списали на халатность и случайность.

Сильвия пошла вперед, но Свитхарт окликнул ее и подождал, пока она подойдет. Затем тихо сказал:

— Не в первый раз возникают слухи о воровстве вокруг проекта Палмер. — Он вздохнул. — Сейчас не время заниматься вопросами секретности. Нужно сосредоточиться на том, что ближе, — посторонняя информация может затуманить восприятие, переизбыток информации может отбить нюх. Поверь мне, сейчас слухи о воровстве несущественны.

Она посмотрела на него, плотно сжав губы, и коротко кивнула.

Обратная дорога в Лондон казалась бесконечной. На этот раз Сильвия села сзади. Миля за милей она боролась с тошнотой и усталостью, сказывалась перемена часовых поясов. Она чувствовала себя разбитой и опустошенной, и ей до смерти хотелось выпить кофе или шоколада, чтобы взбодриться.

Она закрыла глаза, мечтая оказаться дома, в Нью-Мексико, и не думать ни о чем, кроме свадебных приготовлений. Ее мучило чувство вины из-за Мэтта, она с нетерпением ждала, когда доедет до отеля и сможет позвонить ему. Сильвия высчитала разницу во времени и прикинула, где сейчас находятся ее домочадцы, в конце концов, можно позвонить по мобильному. Ей просто хотелось поговорить о простых человеческих вещах, никаких убийств, воровства и военных исследовательских проектов.

Наконец окраины Лондона сменились оживленными улицами. Дождь не прекращался. Темный город блестел от воды, пешеходы уворачивались от брызг и прятались под зонтами, на углу пожилой музыкант исполнял странную песню и танцевал, притоптывая между луж.