Прятки в облаках - Тата Алатова

что терпеть не мог все спортивное и в парных заданиях, которые так любила Фея-Берсерк, надеялся на партнера. Ну а у Маши выбора не было — нельзя вырасти с пятью братьями и папой — мастером боевым искусств без самых разнообразных игр и тренировок. Пока другие девочки возились с куклами, она гоняла в мяч, стояла на голове и забивала трехочковые половчее неуклюжего Сеньки или витающего в облаках Мишки.

— Конечно, — кивнула она. Андрюша был дополнительной причиной, почему она обожала те дни, когда в расписании стояла физра. Правда, настораживал дождь за окном, скорее даже ливень — такие мелочи могли и не остановить Фею-Берсерка от занятий на свежем воздухе.

— А что у вас следующей парой? — спросил Лиза-Дымов.

— Инна Николаевна Нежная, — Андрюша скривился. — Жуть как я ее боюсь.

— У-у-у, — прогудел Антон Власов, плюхаясь на стул рядом с Машей. Они с Плуговым как из-под земли выросли. — Все эти нелепые телодвижения. Мы с Вовкой прогуливаем Фею-Берсерка с третьего курса.

— Как это? — изумилась Маша, в жизни не пропустившая ни единой пары.

Андрюша растерянно смотрел на старшекурсников-менталистов, которые в последнее время то и дело возникали рядом с его тихой подружкой.

— Просто нам повезло уродиться гениями, — скромно признался Власов. — Университет пылинки с нас сдувает.

Лиза-Дымов фыркнул.

Взгляды балбесов-менталистов обратились к нему. У Власова даже зрачки расширились от восхищения.

— Эм… Лизонька? — восторженно выдохнул он. — Какая ты девочка!

— Отож, — гордо ответил Дымов, поправляя кончики кос на пушистых розовых холмиках.

— А вы что, Машины друзья? — спросил Андрюша таким тоном, как будто у нее не могло быть никаких друзей, кроме него.

— Да не, мы просто ставим на Марусе опыты, — радостно объявил Власов, тряхнув светлыми длинными патлами.

— Маш? — неуверенно протянул Андрюша, не зная, как реагировать — посмеяться над шуткой или спасать хрупкую деву из лап хулиганов. — Можно тебя на минутку?

Андрюша вдруг ухватил Машу за локоть, поднял ее из-за стола и утащил в сторону.

— Маш, — прошептал он встревоженно, — это же какие-то странные типы, мне они вообще не нравятся. Что у вас за дела? Они цепляются к тебе? Может, пора позвонить папе?

— Да ничего не цепляются, — быстро возразила она. На летних каникулах Андрюша несколько раз приезжал к Рябовым в гости, и хоть глава семейства не очень-то проникся приятелем дочери, зато Андрюша проникся им чересчур сильно. Еще не хватало, чтобы он додумался позвонить Рябову-старшему и наябедничать, что любимая доченька завела сомнительные знакомства.

— А что тогда? — требовательно спросил Андрюша.

— У нас общий проект, — сказала Маша.

— С пятикурсниками? — не поверил он.

— Мы кое-что исследуем, ничего особенного.

— Ничего не понимаю. Как вы вообще познакомились?

Маша промолчала. Порой она мечтала, конечно, что Андрюша вдруг обратит на нее все свое внимание, но на деле попасть в его эпицентр оказалось утомительным. И как это роковые женщины справляются с ревнивыми ухажерами, если тут не знаешь, как объясниться с другом из-за какой-то ерунды? Надо будет спросить у Дины Лериной, что делать, если тебя тянет увиливать, а не докладывать о своих делишках.

— Андрюш, это все ерунда, — бодро улыбаясь, сказала Маша. — Пошли уже на физру, нам еще переодеться надо.

***

Ругая причуды завхоза Зиночки, из-за которой нужно было иметь под рукой одежду на любую погоду, они пробежали под ливнем парк и влетели в холл спортзала, который сегодня оказался жаркой пустыней с горами песка.

— Ну началось, — застонал Андрюша. — Опять новые испытания!

Маша вздохнула и начала разуваться, чтобы не нагрести целые боты песка.

— Машка, иди сюда, — брат Костя отделился от группки второкурсниц и медленно, то и дело увязая, пошлепал к ней.

— Да подожди ты, — она качнулась на одной ноге, удерживая равновесие.

— Я пойду переодеваться, — сказал Андрюша и направился в мужскую раздевалку. — Привет, Костян.

— Ну и чего? — Маша скинула второй ботинок и подозрительно посмотрела на брата. Младшенький, балованный, он учился на пятом курсе факультета боевого волшебства и приносил немало неприятностей.

— Мелкая, передай Нежной записку, а? — попросил Костя, явно маясь.

Он всегда казался ей самым красивым из их семейства — эти длинные ресницы, светлая, будто прозрачная кожа, пухлые, хорошо очерченные губы, высокие скулы.

— Сам передавай, — насупилась Маша, мигом заподозрив подвох.

Костя совсем затосковал.

— Мне вообще в спортзал вход на два месяца запрещен, — признался он неохотно. — Стоит сделать еще несколько шагов вглубь помещения — и этот Васенька, ну олень, как выпрыгивает, откуда ни возьмись, как норовит заехать копытом в лоб.

— А, — вспомнила Маша, — ты же на Фее-Берсерке любовный приворот применил! И чего теперь?

— Да ерунда всякая. К ректорше вызывали, чихвостили по-всякому. Говорят — позорю фамилию. А я не позорю, я ради науки.

— Втюрился в Нежную? — не поверила Маша. — Она же препод! Она же твой декан!

— И ничего я не втюрился. Она сама, между прочим, виновата, — вспылил Костя. — Говорит, в здоровом теле — здоровый дух. И тренировки защитят наш разум от всяких внешних воздействий… Ну я и решил проверить, нельзя, что ли.

— А в записке что? Извинения?

— Ха! — Костя приосанился. — В записке — вызов на поединок.

— Спятил, — констатировала Маша.

— Ты записку ей будешь подкидывать или нет?

— Давай уже, — смирилась она. Хочет братец творить всякие безумства — значит, надо поддержать человека. Родня все-таки.

Глава 08

Глава 08

В этот раз Фее-Берсерку вздумалось учить студентов падать.

— Не обращайте внимания на песок, — предупредила она, — у нас тут с пятым курсом планируются игры на выживание. Итак, друзья мои, залог успеха — это правильно рухнуть вниз, точно вам говорю.

Она была не особо высокой, зато сильной и ловкой. Мускулистое тело в спортивном костюме, огромные фиалковые глаза, восхитительный цвет которых явно не принадлежал матушке-природе, а был хорошо оплачен химикам-биологам. В Нежной в равной мере сочетались свирепость и красота, отсюда и появилось такое противоречивое прозвище.

— Сегодня мы научимся падать с разной высоты… Конечно, скажете вы, зачем это надо, ведь всегда можно успеть сплести наговор, замедляющий падение. Но нет! Ваш