Захарий - Макс Роуд

Захарий поклонился. Ягел, кожей и ее цветом похожий на земляного червя и змея одновременно, ответил приветствием, отданным левой рукой… Морт указал ему на кресло, стоящее первым с конца, противоположного тому, где уже сидели шестеро гостей.

— Это Мамм, — Морт уже представлял следующего подошедшего, — повелитель денег и золота.

Высокий худой Мамм раскланялся с Захарием, и занял место рядом с Ягелом.

— Познакомься, это Астор! — Морт назвал очередного гостя. — Ему принадлежат аоры обвинителей, предателей и себялюбцев.

Пока Астор занимал свое место, Захарий тихо шепнул Морту:

— Как это — принадлежат?

— Ну должен же их кто-то искушать, прежде чем они падут, — так же тихо сказал тот, — мы же аоры не просто так заполучаем, а через миллионы сущностей, которыми руководят их Верховные Князья. Каждый занят своим делом, каждому необходима энергия, вот они и зарабатывают ее себе, привлекая люд, готовый пасть. Верховные раздают им энергию, получаемую от ее носителя на земле, а девилы, впоследствии, приводят саму аору сюда к нам, в Панеон, где она и продолжает свое существование.

— Теперь понял, — ответил Захарий.

Морт улыбнулся.

— Вот встречай, это Бенфегон, хозяин удачи и временного счастья человеческого, — представил он следующего гостя.

Тот поздоровался с Захарием, и занял четвертое кресло. Далее прошли — Даг, сущность с чешуйчатой кожей и перепонками между пальцев, хозяин обитателей морских, Нарзия — княжна с головой козлицы, держащая в своих руках всю грешную любовь мира, Тавиль — повелитель и зачинатель войн, Катул — могучий повелитель злобы и подлости, Нар-Хотеп — особо представленный Захарию, угрюмый хозяин ночи, магии и колдунов, Рельех — покровитель власти людей над себе подобными, Идра — царица ветра и гроз, и наконец последним шел Соттог, полностью укутанный в черный плащ с капюшоном.

— Соттог, — прозвучало внутри у Захария его беззвучное представление, — рад видеть тебя таким!

— Приветствую тебя, Соттог! — с поклоном ответил Захарий. — Прошу занять свое место.

— Соттог верховный повелитель смерти, — произнес стоящий рядом Морт, — у него нет плоти, потому говорит он через сознание. Он, конечно, может придать себе любой облик, но какой смысл? С ним ты будешь видеться чаще, чем с остальными, он великий орм, могущий всегда видеть Его.

— Кто это — орм?

— Орм это бесплотная энергия, сущность, не имеющая физических границ. Орм не нуждается в энергии, потому что он сам и есть энергия! Он только переносит то, что забирает у других.

Захарий резко обернулся с широко раскрытыми глазами:

— Эльстрат никогда не говорил такого, он…

— Эльстрат не может говорить о подобных вещах, — прервал его Морт, — его дело, это люди и молодые аоры. Он высший дух, но всего лишь дух. Его дом — Панеон, а дом высших сущностей — все вокруг.

— Ормов много, Морт?

— Двое, — ответил тот с улыбкой.

— А кто второй?

— Я!

Захарий вздрогнув, еще раз посмотрел на своего собеседника, но тот, предвидя очередной поток вопросов, указал Захарию пальцем за его спину. Там из двери уже появились последние из приглашенных.

— Смотри на них внимательно, запоминай, — сказал Морт, — на все свои вопросы ответы постепенно получишь, всему свое время, друг мой.

Между тем, первый из вновь вошедших, одетый во все черное с белым, подошел к ним.

— Это Варзис, — представил его Морт, — хозяин начального уровня.

Захарий поклонился, и Варзис, легонько хлопнув его по плечу, прошел на свое место, сев с другой стороны ряда, рядом с Таруаном.

— Варзис, как ты знаешь, — продолжил Морт, — управляет беспредельным первым уровнем. Значимость его трудно переоценить, хотя вырабатываемая там энергия, например, в разы слабее энергии последних трех уровней. Но и количество аор там несравнимо больше, а это уже готовый свежий материал для последующих пополнений более глубоких мест.

Следующим был Нерат, одетый в темно-зеленый костюм с желтыми накладками, потом Сикс, весь в фиолетовом с серебром. Они приветствовали Захария, и заняли следующие свободные кресла. Потом настал черед Остена, который приветливо подмигнул, встретившись с Захарием взглядом. После него Захарий познакомился с Дерионом, одетым в красивейшие алые одежды, сплошь покрытые затейливыми вензелями. Потом настал черед Миора, уже знакомого хозяина шестого уровня, после него был упитанный Лоцен, со своим непроницаемым лицом, и наконец, строгий Варлан, который был здесь в роли хозяина. Он раскланялся со стоящим посреди залы Захарием, и занял одно, из оставшихся свободными, трех кресел. Последним из дверей вышел Марон, и они плавно затворились за его спиной. Марон встал слева от Захария, который оказался теперь между двумя Великими Владыками. Затем, следуя их примеру, Захарий повернулся к сидящим немного боком, и тотчас стоящие вдоль стен девилы загудели на несколько тонов выше. Откуда-то сверху раздался еще один протяжный звук, напоминающий горн. Владыки подняли кверху обе руки, и Морт, неожиданно громким голосом, заглушающим все вокруг, и исходящим, казалось, разом со всех сторон, торжественно произнес:

— Я еще раз приветствую всех собравшихся от имени Повелителя, от своего имени, от имени вернувшегося к нам нашего друга, и объявляю Великий Сход!

Тотчас девилы разом ударили об пол древками своих трезубцев, заставив содрогнуться каменные стены.

— Причина Схода известна всем, кроме его непосредственного виновника. Сегодня мы снова принимаем к себе, принимаем в наш узкий круг избранного. Он был создан самим Повелителем, создан для служения Ему, для подчеркивания его неизбывной силы и власти для всех живых людей наверху.

— Подними руки! — тихо сказал Марон Захарию.

— Мы все знали его как Базиля, — продолжал Морт, — посредством которого Повелитель превносил свои мысли и желания во все сферы, обозримые его Недремлющим Оком. Теперь мы снова приветствуем его! Базиля больше нет, но осталась его воля, преданность и сила, заключенные в новом совершенном образе. Встречаем Захария!

Девилы, стоящие вдоль вдоль стен, три раза прокричали слово «Аздаг», произнесли его и гости, поднявшиеся со своих мест, и одновременно вытянувшие вверх левые руки. Непрерывно затрубил невидимый горн, к которому теперь примешивалось нечто похожее на мерные удары барабана. Морт и Марон, стоящие около Захария, торжественно взяли его за руки, сделали несколько шагов вперед, и он оказался точно под серединой звезды, сияющей под сводом зала.

— Смотри на нее! — громко сказал Морт совершенно потрясенному Захарию.

Глава 19

Девилы быстро застучали трезубцами об пол, и со всем прочим, это придало моменту невероятный накал и торжественность, невозможные, конечно, ни в одном другом месте. И так, доселе ярко горящая звезда, начала постепенно разгораться еще сильнее. Камни, ее составляющие, вспыхивали один за другим, и наконец, когда накал был равен солнцу, и свет сделал невидимым все вокруг, из венчающего звезду рубина, прямо в Захария, ни на секунду не отводящего глаз, ударил тонкий красный луч. Ему показалось, что его голову неожиданно отсекли от тела, и она осталась висеть в воздухе, существуя как единое целое, не утратив, при этом, своих функций. В этот момент все звуки разом стихли, свет больше не ослеплял, снова изливаясь мягко и тепло. Звезда погасла, приняв свой прежний вид. Гости все так же сидели на своих местах, а Морт и Марон, отпустившие руки Захария в момент появления луча, теперь оказались среди них, заняв последние пустующие кресла, что явно указывало на искривление времени, когда прошедшие минуты растянулись в десятки раз. Сам же Захарий изменился кардинально и навсегда. Его привычная одежда, состоящая из сандалий, плаща, и длинной хлопчатой рубахи, перепоясанной витым шнуром, теперь сменилась на черный костюм из плотного материала, с двумя продольными золотыми вставками, и буквой «S», в виде герба вкрапленой на груди. Широкий ремень из чешуйчатой кожи, черный шелковый плащ, с подбоем из золотистого шелка, и высокие сапоги на мощной подошве, довершали картину. Одновременно с внешними изменениями, Захарий изменился и внутренне. Он чувствовал себя так, как чувствует себя каждый, кто вдруг обрел, и понял смысл своего существования. Все разом встало на свои места. Он вспомнил себя прежнего, жившего бывшего задолго до того, как появился Захарий. Вспомнил Базиля, сильного, верного и жестокого, который мучался от того, что не понимает чужих чувств, не способен испытывать их сам, и не может внушить ничего, кроме страха, который страдал от своего внешнего вида, когда люди, при появлении его на земле, иногда просто лишались чувств. Те времена, когда он должен был быть таким, прошли. И развитие человеческого сознания, двигавшегося по пути цивилизации, требовало к себе иного отношения. Он смотрел сейчас на Базиля, как на нечто отдельное от него, ощущая себя только Захарием, новым могучим девилом, к которому просто перешли его прежняя сила, мудрость и верность. Именно это чувствовал он сейчас, а сильнейшая благодарность к Тому, кто сделал это с ним, кто дал ему теперь все, чем только можно обладать, к Тому, кто когда-то привел его в мир, соткав и связав Своей волей воедино мириады энергетических пылинок, эта благодарность перевешивала все, вырастая в одно единственное желание — служить!