Конан и сокровища Пифона - Джон Робертс

- Эй, Конан, ты здесь? - Казалось, он только что лег, но голову Вульфреда, маячившую над Конаном в квадрате люка, освещали яркие солнечные лучи, придавая его рыжей бороде и волосам сходство с нимбом. - Да, здесь, - отозвался Конан. Его голос прозвучал тихим хрипом. В пылу драки и погени он и не заметил, как серьезно повреждено горло. Конан сел, и шея заболела так сильно, что он едва мог повернуть голову. Он наполовину высунулся из люка. - Сколько мы еще здесь стоим? - спросил он. - Мы почти готовы к отплытию. Я тебя ждал и уже начал терять терпение, но тут Махаба говорит, что ты ночью приплыл на корабль и спишь в рундуке. Куда же ты... О Имир! Тебя что, схватили и повесили? Шея у тебя точь-в-точь того же цвета, что и волосы! - Я боролся с питоном, - ответил Конан. - Стигийский лоцман здесь? - Еще не пришел. Я могу дать сигнал, что мы готовы к отплытию, и он будет здесь через несколько минут. - Скажи-ка, а когда он покинул корабль? - спросил Конан, укрываясь в темноте люка. - Да что все это значит? - В голосе капитана слышалось возмущение. - Пока не могу тебе сказать, - ответил киммериец, - опусти люк. С недовольным видом ванир повиновался, и Конан опять оказался в темноте. Он слышал, как с треском и скрипом заработала лебедка, поднимая якорь из мутной воды гавани. Потом по сухому скрежету он догадался, что к кораблю вплотную подошла лодка, в которой прибыли стигийский лоцман и его команда. Спустили весла, и корабль медленно поплыл. Конан слышал, какие приказы лоцман отдает гребцам, которые ничего не видят. Корабль медленно двигался, лавируя между подводными ловушками. Через некоторое время весла убрали, и Конан ощутил легкий толчок - это к кораблю опять подошла лодка. Прошло несколько минут, и люк открылся снова. - Они ушли, Конан, - сказал Вульфред. - Можешь выбираться отсюда. Стараясь не повредить шею, киммериец осторожно поднялся на палубу. Корабль медленно плыл по волнам, а вся команда с любопытством уставилась на Конана. Не обращая на них внимания, Конан обернулся назад, желая удостовериться, что лоцманская лодка уже далеко. А она уже входила в гавань. Они оставили позади большой порт Кеми. Довольный этим, Конан огляделся вокруг, но аквилонцев нигде не было видно. - Так ты объяснишь наконец, что все это значит? - спросил Вульфред. - Потом, - ответил Конан. - Поднимайте-ка паруса, надо убираться отсюда. Вульфред отдавал приказания, матросы схватились за весла. Конан и сам включился в работу, не жалея сил, так велико было его желание уйти отсюда как можно быстрее; и вскоре латинские треугольные паруса уже вились на мачтах, сначала безжизненные, потом - крепкие и упругие от наполнившего их бриза. "Морской тигр" продолжал свой путь на юг, к неизвестным берегам. В тот же день из порта Кеми вышел длинный черный корабль. Оказавшись в открытом море, он поднял черные паруса и взял курс на юг. На вершине фокмачты развевался золотистый флажок с изображением трезубца, заключенного между рожками полумесяца.

Глава 5. КОРСАРЫ

"Морской тигр" был не единственным судном, бороздившим прибрежные воды у Черного Берега. Каждый день они могли различить на горизонте очертания чьих-то парусов. Однако слишком близко к ним никто не подходил. В тех водах все предпочитают сторониться друг друга. Единственным исключением стала сильная компания из пяти зингарских торговых судов, так уверенных в своих силах, что они шли совсем рядом, и матросы "Морского тигра" могли глазеть на горы бивней, сваленных на палубе. тюки роскошных перьев и вязанки экзотической древесины. Столько ценностей, что трюмы не в состоянии вместить их все. Наглядное доказательство того, как выгодна торговля в южных странах. Но это только для тех, кто силен духом и не боится испытать свою судьбу. Другие суда хотя и не подходили так близко, но выдавали содержимое своих трюмов нестерпимой вонью, которую ветер разносил на многие мили вокруг. Это были работорговцы, с трюмами, набитыми сотнями несчастных, которых содержали в грязи и мерзости. Тяготы путешествия перенесет не более половины из них, а остальные, немного помытые и приведенные в порядок, принесут неслыханную прибыль на рынках рабов цивилизованного мира. Туземные царьки продают своих соседей так дешево, что огромные потери при перевозке в конечном итоге вполне приемлемы. Они довольно быстро продвигались вдоль побережья. Конан был доволен как кораблем, так и погодой. Гораздо меньше ему нравились люди. Это сборище головорезов не стало более приветливым с начала путешествия, и Конану совсем не понравились новые люди, которых Вульфред набрал во время стоянки на Черепашьем острове. Полдюжины новичков были все как на подбор злобного вида негодяи. Одного только взгляда на них было достаточно, чтобы понять, что все они ходят под виселицей. Когда Конан спросил о новичках у Вульфреда, тот едва заметно пожал плечами: - Мне пришлось довольствоваться тем, что есть. Нормальный матрос не пойдет в такой рискованный поход, да и вообще, на Черепашьем всегда не так уж много безработных моряков. Я убедился, что все они знают свое дело, а больше я ничего не могу от них требовать. - Посмотрим, - угрюмо сказал Конан. Что касается их качеств как моряков, то он сильно в этом сомневался. Их руки, в любую секунду готовые схватиться за нож, больше подходили для того, чтобы держать оружие, чем заниматься судовыми работами. К счастью, на палубе пока почти не было работы, если не считать периодической настройки парусов на ветер, который исправно гнал их корабль на юг. Но почти с первого же дня далеко сзади начал маячить какой-то корабль. Присутствие его постоянно тревожило киммерийца, а теперь мысль о том, что кто-то следует за ними, совсем выводила его из себя. Сложив ладони рупором, Конан окликнул впередсмотрящего, который сидел на грот-мачте: - Что там видно, по корме? - Тот же самый корабль с черными парусами, - прокричал в отзет человек. На самом горизонте. Я его уже третий раз сегодня вижу. - Это еще что такое? - подошел Ульфило. Все трос аквилонцев прохлаждались на верхней палубе. - Я не знаю, и все это мне очень не нравится, - ответил ему Конан. - Может быть, ничего страшного, - вмешался Вульфред. - На Черепашьем прослышали, что мы идем в дикие места, а эти ребята подумали, что мы нашли богатые места, и идут за нами, чтобы разнюхать туда дорогу. - Все равно мне это не нравится, - не успокаивался Конан. - У нас много нехорошего впереди, и мне не хочется все время обращать внимание еще и на то, что у нас за спиной. - А что у нас впереди? - спросил Спрингальд. - Видишь те острова? - указал Конан на полоску, похожую на ряд клякс, едва различимых на горизонте. - Это Кровавые Острова. Каждое судно, проходящее между островами и материком, подвергается жесточайшему налету пиратов. Местным жителям не остается ничего, кроме как молиться за проходящие корабли. - А мы не сможем обойти их со стороны моря? - удивился Спрингальд. - Ветер и течения там очень коварны, - пояснил Вульфред. - Для того, чтобы обойти острова с другой стороны, нам придется уйти из пределов видимости материка. А потом, стоит ветру немного поменять направление, и нас выдует далеко в море, а там уже течение подхватит нас и потащит еще дальше. А с внешней стороны островов масса опасных скал и рифов, так что, поверь мне, гораздо менее рискованно проскочить между материком и островами. - Тогда нам надо браться за оружие, - бесстрастно сказал Ульфило. - Но проблема, что нас кто-то преследует, все равно остается,- заметил Конан.- Я бы сказал, что нам надо дождаться темноты, тихонько прокрасться назад и взять его на абордаж, пока они не сообразили, в чем дело. - На абордаж без предупреждения? - рассмеялся Вульфред. - Это уже пиратство! Несколько матросов, которые околачивались вокруг и прислушивались к их разговорам, тоже негромко рассмеялись, вторя своему капитану. - А чего нам об этом беспокоиться? - громко настаивал на своем Конан. Навряд ли они затеют судебную тяжбу! - Нет, - отрезал Вульфред. - Это мой корабль, и я говорю, что все свое внимание мы обратим на корсаров, которые поджидают нас впереди. А того, кто идет у нас в кильватере, мы пока оставим в покое. До более подходящего момента. Капитан пошел в носовую часть, чтобы проследить за подготовкой корабля к бою, оставив раздраженного Конана тихо кипеть от злости. Подошел Спрингальд. Он положил руку на плечо киммерийцу: - Это расстроило тебя, мой друг? - И расстроило и озадачило одновременно, - ответил Конан. - Как это? - Во-первых, я считаю грубейшей ошибкой ввязываться с кем-то в драку, когда другой неприятель готов ударить тебя в спину. Эта тактика порочна. Во-вторых, я никогда еще не видел ванира, который отказывался бы от схватки. Почему этот человек так не хочет подраться с тем чужаком? - Возможно, он прав. Наверное, за нами идет просто торговое судно, а Вульфред ходил здесь много раз, в конце-концов. Мне кажется, мы должны на него положиться. - У нас не такой уж большой выбор, - проворчал Конан. - Пойдем, - тронул его за руку Спрингальд. - У меня и моих друзей есть к тебе несколько вопросов в связи с тем, что нам, похоже, придется сразиться с этими морскими волками. Конан последовал за Спрингальдом на ют, где Ульфило уже пробовал ногтем острие своего меча. - Если нас атакуют, - обратился Ульфило к Конану, - нужно знать, какова их тактика боя. - Эти люди не промышляют далеко от родных островов, - ответил Конан. - Их плавсредства - это большие каноэ с множеством гребцов. - А как они дерутся? - В основном их оружие - копья, хотя некоторые предпочитают большие тесаки или короткие мечи. Есть у них и луки, но это не столь эффективное оружие. Их каноэ сильно качаются, поэтому стрельба из лука весьма затруднена. Они постараются приблизиться как можно быстрее и, подойдя бортом к борту, завязать рукопашную. В ближнем бою они настоящие дьяволы. У них длинные и узкие щиты и никаких доспехов. Свои копья они метают крайне редко. В основном держат их в руках. - Звучит не так уж и страшно, - сделал вывод Ульфило. - Человек, который не боится за свою жизнь, всегда очень опасен, напомнил Конан. - Я видел таких бойцов, которые вцеплялись зубами в глотку человеку, только что вспоровшему им брюхо. И будь осторожен, размахивая своим мечом. Если нас возьмут на абордаж, на палубе будет очень тесно, поэтому матросы и отдают предпочтение коротким мечам. И не пытайся действовать так, как будто ты находишься на твердой земле. В драке на корабле самое главное - равновесие, потому что палуба все время в движении. Держи колени полусогнутыми и никогда не наноси удар, если чувствуешь, что теряешь равновесие. Ты просто не сможешь ударить в полную силу. Только совсем потеряешь равновесие. Блокируй удары, пока не поймешь, что крепко стоишь на ногах, - и только тогда бей. Вид Ульфило показывал все негодование, с которым он выслушивают эти поучения. Спрингальд, наоборот, слушал очень внимательно. Малия, как всегда, вела себя сдержанно, но ее явно волновали эти приготовления и предстоящие события. По мере приближения островов матросы становились все более напряженными и подавленными, однако все так же продолжали звучать их обычные хриплые песни и соленый юмор. Глаза их были непрерывно устремлены к горизонту, руки нежно поглаживали рукоятку старого испытанного меча, а большой палец руки проверял острие клинка. Первый и второй остров они миновали без происшествий. Третий остров был самым близким к континенту, и в тот момент, когда они шли по узкой полосе воды, отделяющей острова от большой земли, с мачты раздался вопль впередсмотрящего: - Каноэ! Каноэ! Эти черные дьяволы несутся на нас! - Где? - закричал Вульфред, подбежав к фальшборту. - Справа по носу, выходят из-за той большой скалы, как раз напротив южной оконечности острова! - Сколько? - прокричал Конан. - Я вижу три, но, похоже, выходят еще! Ульфило поднялся на верхнюю палубу, застегивая на себе доспехи. - Сколько еще у нас времени? - проорал он. - Это зависит от их гребцов, - пожал плечами Вульфред. - И от того, сколько мы сможем держать дистанцию. Если нашей скорости окажется достаточно, мы проскочим мимо них, прежде чем они успеют приблизиться к нам. Тогда им придется гнаться за нами. - А если мы поработаем своими веслами, мы не добавим скорости? - спросил Спрингальд, тоже поднявшийся наверх. Теперь на нем был стальной шлем с кольчужной задней частью, тело его также покрывала легкая посеребренная кольчуга. В одной руке он держал обнаженный меч, в другой - небольшой стальной круглый щит. - Нет, - ответил Вульфред. - На таких кораблях, как наш, весла используются только для маневрирования при заходе и выходе из порта. Либо мы еще используем их в узких проходах, чтобы не напороться на камни. В любом случае меньше всего мне хочется измотать людей еще до того, как мы сойдемся врукопашную. В этом бою тоже сеть свой расчет, как видишь. Чем дольше они будут гнаться за нами, тем тяжелее их людям будет ворочать веслами, в то время как наши бойцы к моменту начала самого веселья будут полны сил. - Великолепная мысль, - заключил Спрингальд. Снизу показалась бледная, но спокойная Малия. - А мне что делать? - спросила она без всякой дрожи в голосе. - Оставайся внизу, - посоветовал ей Вульфред. - В своей каюте ты будешь в безопасности. Черные тебя там не достанут. Их каноэ не приспособлены для тарана. И в конце концов, им этот корабль нужен целым. - Мы со Спрингальдом будем охранять трап вниз,- заявил Ульфило.- Если ты увидишь на трапе черного, - повернулся он к Малии, - значит, я мертв. - Я готова, - произнесла она, похлопав по какому-то предмету, свисающему с шеи на золотой цепочке. Конан разглядел, что это крохотный кинжал. Не собирается же она использовать его против корсаров? - Как хочешь, - обратился Вульфред к Ульфило. - Только ты понимаешь, что если упадешь в воду, то доспехи сразу потянут тебя ко дну? - С этого места я уйду только мертвым, - возразил Ульфило, опершись на длинную рукоятку своего меча. - Как знаешь, - сказал капитан, с сомнением оглядывая оружие Ульфило. Поосторожнее махай своим клинком. - Нам уже все рассказали, - перебил его Спрингальд. Конан, босой, одетый только в свои короткие матросские штаны, вскарабкался на мачту. Сначала он посмотрел вперед. Теперь уже их было пять. Каноэ стремительно приближались. Затем Конан повернулся и вгляделся в горизонт за кормой. Черные паруса никуда не делись, чужак держал дистанцию. Конан ругнулся и скользнул по ахтерштагу вниз, на палубу. - Наши гости торопятся на встречу с нами, - сказал киммериец. - Уже пять каноэ. Нам придется оказать им соответствующий прием. Он поднял с палубы свой пояс с оружием и затянул его на талии. Затем он снял с пояса меч и освободил тускло мерцающий клинок от ножен. Ножны Конан пихнул в люк, ведущий на нижнюю палубу. - До конца этой "вечеринки" ножны моему мечу не понадобятся,- заявил он аквилонцам.- Советую вам сделать то же самое. Болтающиеся ножны собьют вас с ног скорее, чем качающаяся палуба. Спрингальд внял совету Конана. Ульфило же проигнорировал его. По мере приближения неприятельских каноэ матросы все более нервно бряцали оружием и обнажали зубы в злобных усмешках. Теперь у каждого из них в руках был короткий меч или топор и небольшой, сплетенный из прутьев и обтянутый толстой кожей щит. У некоторых на голове были стальные шлемы. Вдоль борта через равные интервалы были размещены связки дротиков и ящики с метательными камнями. Лучникам раздали луки и стрелы. Конан выбрал себе один лук и натянул его, проверяя тетиву. Дешевое оружие - из тех, что корабли берут с собой на всякий случай. Стрелы были под стать луку, то есть не лучше. Наконечники из литого железа, обильно смазанные, оперение затянуто на древке бечевкой. С клеем бы морской воздух быстро справился. Конан отобрал несколько стрел попрямее и сунул их за пояс. - Ты не только с мечом управляешься, но еще и с луком? - спросил его Спрингальд. - Точно. Это, конечно, не то, что я видел в Гиркании, но мне же не придется стрелять за сотню шагов со скачущей галопом лошади. И этим стрелам не придется пробивать доспехи. Так что против голых людей, с близкого расстояния - сойдет. До них уже доносился рев дикарей. Это был низкий рокочущий звук, будоражащий кровь. Варвары приглашали на бойню. Этот рев выражал неудержимый восторг от предстоящего кровопролития, давал понять, что черные воины не удовлетворятся просто захватом пленников и продажей их в качестве рабов. Они перебьют всех, до кого доберутся. Гребцы, стоя, вовсю надрывались, а остальные потрясали своими копьями и дружно вопили. Эти островитяне были высокими, с более светлой кожей. чем аборигены с материка. Их обнаженные тела блестели от масла, яркая раскраска бросалась в глаза. Их головные уборы состояли из разноцветных перьев, которые качались в такт дикарской песне. Длинные наконечники их копий представляли собой куски грубо обработанного железа, что, впрочем, ничуть не уменьшало опасность этого оружия. Остро отточенные кромки этих грубых наконечников ярко сверкали на солнце, а короткие толстые древки были сделаны из прочнейшего черного дерева. Ритмичный вой перешел в пронзительный боевой вопль. Черные знали, что добыча не ускользнет от них. С каноэ хлынул поток стрел, но пальмовые луки и тростниковые стрелы не смогли причинить много вреда. Даже легкие щиты матросов хорошо защищали их от летящих стрел. Стрелы, летящие с корабля в ответ, производили гораздо больший эффект. Пронзенные насквозь тела нападающих с криками опрокидывались в воду. Конан натянул тетиву, пустил стрелу и увидел, как еще одно тело плюхнулось в теплую воду океана. Он работал очень быстро, особенно не утруждаясь выбором какой-то конкретной цели. Достаточно было прицелиться в плотную толпу неприятеля. На таком близком расстоянии от стрелка не требовалось никакой особенной меткости, главной задачей было уменьшить численное превосходство противника. На каждом из этих больших каноэ находилось по крайней мере сорок человек, и, если все они подойдут одновременно, черные просто завалят команду корабля своей массой. Теперь, когда расстояние между противниками сократилось до нескольких шагов, в ход пошли дротики и камни. Нос каноэ с треском и скрежетом врезался в правый борт "Морского тигра". Через мгновение высокие чернокожие бойцы уже перевалили через планшир корабля, чтобы тут же встретиться с мечами и топорами матросов. Люди кричали, рубили и кололи, падали и истекали кровью. Теперь, когда и без того зыбкая палуба корабля оказалась залитой кровью и заваленной человеческими внутренностями, она стала ненадежной опорой. Конан выпустил с полуюта последние стрелы, схватил свой меч и спрыгнул вниз, на основную палубу. Второе каноэ ударилось уже в левый борт, и киммериец подскочил к разбитому планширу, чтобы задержать атакующих. На первом была короткая накидка из леопардовой шкуры. Лицо его обрамляли пурпурные перья. Черный высоко вскинул свое копье, но ударить не успел. Удар меча пришелся ему на пояс, и две отдельные половины его тела, разбрасывая внутренности, полетели обратно в каноэ. Когда остальные атакующие повалили было через планшир, меч Конана замелькал вдоль борта, отхватывая кому руку, кому голову. Практически в одиночку Конан не давал всему каноэ даже ногой ступить на палубу. Но вот и все остальные каноэ сцепились с кораблем и выплюнули на его палубу толпу бойцов. Их было очень много, но матросы дрались яростно, прекрасно понимая, что дерутся за собственную жизнь. Звук врубающихся в тело мечей и топоров напоминал глухой барабанный бой, которому вторил рев черных воинов, еще оставшихся в каноэ и ожидающих своей очереди настигнуть какую-нибудь жертву или самим стать жертвой. В тот день на охоту в море вышли не только представители рода человеческого. Треугольные плавники разрезали воду, устремляясь к месту битвы. Неожиданное обилие крови манило к себе всех хищных рыб. Этот зов был слышен за несколько миль. Хищники устремились на запах крови, как устремляются вороны к месту битвы. Двое предприимчивых матросов кубарем скатились в трюм корабля и появились обратно, держа в руках массивный валун, из каких состоит балласт корабля. Их товарищи расчистивши им дорогу к борту, и валун рухнул за борт, прямо в центр одного каноэ. Тяжеленный камень проломил тонкий деревянный корпус, и каноэ начало заполняться водой. Воины в каноэ завопили. Не от страха умереть в пасти акулы, а от мысли, что им придется погибнуть, не распотрошив ни единого врага. Матросы подхватили идею, и уже несколько человек скрылось внизу, чтобы вернуться с камнями. Конан отступил от борта, чтобы отдышаться и осмотреться. Несколько матросов заняли его место. Киммериец увидел Вульфреда, который, весело распевая ванирскую боевую песню, свалил топором еще одного человека. Один на один, матросы вполне успешно могли стоять против яростных, но плохо вооруженных корсаров. Пираты были опасны в основном своим количеством. Конан запрыгнул на полуют и обнаружил там Ульфило и Спрингальда, которые охраняли трап, ведущий в каюты. Теперь стало понятно, почему Ульфило не обратил внимания на совет относительно ножен. Его ноги практически не двигались. Он выбрал себе место и не сходил с него все это время. Когда Ульфило махал своим огромным клинком, уворачиваясь и уклоняясь от смертоносных копий, его тело постоянно находилось в движении, но ноги прочно стояли там, куда он их поставил, однажды выбрав себе удобную позицию. Его удары были мощны и хорошо рассчитаны. Впечатляющее зрелище. Тут же рядом был и Спрингальд. Конан сразу, как только впервые увидел Спрингальда, начал подозревать, что тот неплохо управляется со своим коротким мечом. Теперь он в этом убедился. Конан и раньше встречал ученых-воинов и знал, что занятия наукой вовсе не делают человека слабым. Спрингальд сражался не так сурово, как Ульфило, и не так яростно, как Конан, но изящно, с улыбкой на округлом умном лице. Киммериец усмехнулся. Эти двое явно нуждались в его помощи. Каноэ теперь на одно меньше, и матросы почти что вздохнули с облегчением. Не успел Конан об этом подумать, как один из матросов, пошатнувшись, упал на палубу. Из спины у него торчало копье. А на борт уже с победными криками взбирался воин, держа в руках это окровавленное копье. Он размахнулся уже, чтобы поразить следующего, но в эту секунду меч Конана описал сверкающую дугу и расколол напополам голову черного пирата. Клинок так глубоко застрял между ребер, что Конану пришлось его вытаскивать, упираясь ногой в мертвое тело. Отшвырнув труп, Конан вскочил в каноэ и изо всех сил заработал мечом, крепко зажав его обеими руками. Окровавленная сталь описывала смертоносные полукружья, с каждым ударом разрывала кожу, мясо, кости. В море дождем падали ярко-красные капли. С радостными криками матросы последовали за Конаном. С боем они прокладывали себе путь по дну лодки. Чернокожие боролись до последнего, предпочитая смерть от меча, нежели от зубов разъяренных акул, которые уже взбивали морскую воду в кровавую пену. Вернувшись на "Морской тигр", Конан и остальные успели заметить, как отступают оставшиеся каноэ, экипажи которых значительно поуменьшились. Потрясая над головой оружием, матросы подняли радостный крик. Вульфред подходил к каждому с теплыми поздравлениями, но вскоре вспомнил о своей главной задаче. - За работу! - весело покрикивал он. - Трупы - за борт. Эй, возьмите-ка кто-нибудь ведра и смойте кровь с палубы, пока не засохло. Раненые, все на полуют, на перевязку. Оружие убрать. Не забудьте сначала почистить и смазать маслом. Матросы бойко исполняли его приказы, не слишком, видимо, огорчаясь потерей товарищей. Через несколько минут палуба уже сияла чистотой, и корабль продолжал свой путь. Кок растопил на огне целый горшок смолы, для лечения серьезных порезов, а рядом с ним парусный мастер уже держал наготове иглу и нитку для тех случаев, где больше подходила штопка. Конан опять взобрался на мачту и осмотрелся. Все так же на некотором расстоянии держался черный корабль. Во время стычки "Морского тигра" с корсарами он, должно быть, спустил паруса, теперь же Конан видел - они вновь наполнены ветром. Конан тихо выругался, не в состоянии понять, с какой целью ведется эта слежка. Если они хотят напасть, сейчас самое время, пока "Морской тигр" зализывает раны, утомленный недавним сражением. Но корабль и не собирался их догонять. Спустившись вниз, Конан пошел к юту, где расположились аквилонцы. Дрались они без малейшего признака беспокойства, теперь же, при виде мертвых тел, которые матросы сбрасывали за борт, слегка побледнели. - Они что, просто швыряют своих товарищей акулам? - с негодованием сказал Ульфило. - А как же боги, как же почтение к усопшим? Они не боятся, что души мертвых будут их преследовать? - На той родине, которую когда-то имел каждый из них, - ответил Конан, у всех, я не сомневаюсь, есть свои обычаи, свои похоронные ритуалы, они знают, как успокоить души умерших. Теперь же единственная их отчизна море. А море для матросов - лучшая могила. Спросите их, и большинство ответит, что акулы - это подданные морских богов, а значит, именно они принимают к себе души погибших моряков, которые найдут покой на дне океана. У моряков множество поверий, многие из них необычные, но страх перед мертвецами им неведом, потому что умереть в море - это обычное дело, а остаться в живых - просто большая удача. - Интересно, - сказал Спрингальд, - а ты, Конан, во что веришь? - Киммерия не имеет выхода к морю, и у моего народа нет ни традиций, ни поверий, связанных с морем. Наш единственный бог - это Кром, Повелитель Гор. Кром мало что для нас делает, как для живых, так и для мертвых, если не считать, что он дает нам жизнь и мятежное сердце, которое ведет нас в битву. Мы просто стараемся остаться в живых. А где мы умираем, в море или на суше, - это значения не имеет. - Мрачная философия,- сказал Спрингальд, - для очень угрюмых людей. - Ладно, - прервал его Ульфило, утомленный этим разговором, - пойдем-ка лучше вниз, приведем в порядок себя и оружие. Ничто так быстро не съедает хорошую сталь, как кровь. И надо убрать пятна с одежды и доспехов. - Солдат до мозга костей, да? - спросила Малия, показавшись на ступеньках трапа. - Что такое? - вопросом ответил ей Ульфило, не почувствовав иронии. Мужчины спустившись вниз. - Мой деверь - хороший человек, - сказала Малия, когда Ульфило и Спрингальд скрывшись под палубой, - просто немного толстокожий и совершенно не воспринимает юмор. - Она окинула корабль внимательным взглядом. - И не подумаешь, что полчаса назад здесь была кровавая бойня. Все выглядит так, как будто никаких корсаров и не было. - Это заслуга Вульфреда. У него всегда корабль в отличном состоянии. А пираты слишком жаждали крови и поэтому проиграли. - Что ты имеешь в виду? - спросила Малия. - В их обезумевших мозгах были мысли только о кровавой бойне. Если бы они были чуть-чуть умнее, то послали бы несколько человек с топорами, чтобы обрубить наш стоячий такелаж, завалить мачту и искромсать рулевое устройство. Тогда нам пришлось бы торчать здесь еще бог знает сколько часов. У них было бы достаточно времени, чтобы вернуться сюда еще раз с подкреплением и прикончить нас. Женщину передернуло от таких предположений. - Благодарение Митре, он не наградил их таким же разумом, как у тебя. Она в который раз окинула Конана оценивающим взглядом. - Я слышала, как ты беседовал с моими компаньонами, перед тем как я поднялась наверх. Спрингальд уже несколько раз говорил, что киммерийцы славятся своей угрюмостью. Но ты ведь другой. Да, ты угрюм и не склонен к разговорам, но будучи в неплохом расположении духа ты смеешься ничуть не тише, чем любой из нас. - Я немного отличаюсь от людей моей расы, - пояснил Конан. - Киммерийцы величайшие воины в мире, но жить среди них - это настоящая тоска, если только они не дерутся. Они презирают роскошь и удобства и ненавидят покидать пределы своей страны или прощаться с жизнью среди чужаков. А я знаю, что с самого детства отличался от них. - Почему это? - С младенчества я слушал рассказы о путешествующих купцах и о тех немногих киммерийцах, что сражались в армиях чужих стран. Я страстно стремился увидеть великие города и путешествовать по дальним странам. Я могу вынести любые лишения и неукротим в драке, в этом я похож на своих родичей. Но я не выношу долгого сидения на одном месте, во мне просыпается бродяга. И еще я обожаю хорошее вино и еду, а также музыку. - Он осмотрел женщину с такой же откровенностью, с какой она только что изучала его. Мне нравятся ласковые женщины, от которых исходит аромат духов, а не запах горелого торфа. Вот в этом я сильно отличаюсь от всех жителей моей страны. Конан был одарен нежной улыбкой. - Очень рада это слышать, - прозвучали ее двусмысленные слова, и она шагнула обратно вниз. Не успела ее белокурая головка скрыться под палубой, как на полуюте объявятся Вульфред. За ним вскарабкались два матроса. Опершись о кормовой поручень, эти трое принялись негромко беседовать. - Каков же там приговор твоего мясника? - спросил Конан. - Восемь человек кончились сразу, - ответят Вульфред. - И еще двое могут не дотянуть до следующего утра. - Не так много, - неопределенно хмыкнул киммериец, - для той резни, что мы устроили пиратам. Однако в этих местах мы не сможем найти замену ни одному из наших. - Точно. До самого пункта назначения мы себе не можем больше позволить подобных драк. - Черный корабль все еще идет за нами, - заметил на это Конан. - Знаю. Все, как я и думал. Это купец, который решил, что мы нашли где-то лакомый кусок. Его ждет немалое разочарование, когда он поймет, куда мы идем, - захихикал Вульфред. Свое мнение Конан высказывать не спешил.