Нора - Хироко Оямада
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Проводив мужа на работу, я отправилась на соседний участок. С тех пор как я увидела дедушку утром из окна, прошло уже несколько часов, но он как ни в чем не бывало стоял в палисаднике и продолжал поливать. Свекровь давно уехала на работу. «Доброе утро! Много работы?» — громко спросила я от калитки. Никакой реакции. Я направилась к дому, но, сделав несколько шагов, остановилась. Дедушка, видимо, заметил движение, опустил шланг, повернулся ко мне, поднял приветственно руку и улыбнулся, показав все зубы. Я сделала вторую попытку: «И как вы тут все поливать успеваете?» Улыбка на мгновение исчезла с его лица, но он тут же заулыбался снова. Ну и ладно. Я прошла немного вперед и теперь остановилась в тени у дома. Еще даже не восемь, но уже очень жарко. Дедушка снова начал поливать. Он сложил губы в трубочку, будто свистел. Но звука не было. Я оглядела палисадник. Красные и темно-синие цветки вьюнка плотно сидели в густой листве. Гигантские алые канны, декоративные подсолнухи цвета йода. В одном углу среди разросшейся травы желтели цветочные горшки, на которые с другой стороны наступала сплоченным темно-фиолетовым фронтом кислица. Тут и там попадались красноватые растения — садовая культура, названия которой я не помнила. В целом, как ни странно, в палисаднике царила гармония, хотя, возможно, этот эффект достигался за счет того, что сейчас было лето. Буйная энергия зелени, которой был напоен неподвижный воздух, струится по палисаднику. Качается длинная травинка, а на кончике листа, который ходуном ходит вверх и вниз, замер маленький кузнечик.
В тенистых кустах виднеется темный силуэт. Пара будто нарисованных желтой краской кружков блеснет и пропадет из виду. Это моргает глазами большая круглая лягушка. На одиноком георгине, который растет чуть в сторонке, — колония тлей, отдельные особи вяло передвигаются вверх и вниз по узкому длинному стеблю. Оказывается, у тли есть глаза — черные точки, будто кто-то проткнул дырочку тончайшей иглой. Я вижу их четко до отвращения. У меня внезапно что-то произошло со зрением: все видится мне в увеличенном размере. Пик цветения миновал, лепестки меняют окраску, скручиваются на концах. Может быть, лягушка охотится на тлю? Я ждала: сейчас она как выстрелит своим длинным розовым языком. Но тут георгин согнулся до самой земли. Звенящая, сияющая струя воды с силой прибила узкий стебель. Он так и остался лежать на земле. Продолжая беззвучно свистеть — из губ выходил только воздух, — дедушка прошелся водой по кустам, где только что сидела лягушка. Теперь она бесследно исчезла. Неуклюжая муха пересекала палисадник, крутя задом и выделяя на лету прозрачную мочу. Послышалось тихое «тце-це-це». Дедушка посмотрел на меня, будто говоря своим видом: «А, так ты еще здесь?» — и улыбнулся неестественно широкой улыбкой. «Дедушка, вода льется…» Он кивнул и вскинул руку перпендикулярно вверх. Впрочем, совсем перпендикулярно не получилось, так как дедушка был слегка скособочен на одну сторону. Казалось, шире улыбнуться уже невозможно, но это ему удалось. Было очевидно, что он не слышал ни одного моего слова. Из-под огромной соломенной шляпы сверкали обнаженные в улыбке зубы. Ни глаз, ни носа не было видно. Только растянутый в улыбке рот. Хотя улыбку это напоминало только отдаленно. Оставалось надеяться, что это все-таки была она. Земля вокруг размокла, расползлась в хлюпающую грязь. Я вдруг заметила черного зверя, который шел по участку от калитки. У него была странная морда — вытянутая и заостренная. Мне показалось, зверь смотрит на меня. Случайная струйка из дедушкиного шланга попала ему промеж глаз. Зверь нервно скакнул и ускорил ход. Я взглянула на дедушку. Он должен был заметить зверя, но в его поведении ничего не изменилось: он все так же продолжал заливать все вокруг себя водой и беззвучно свистеть, выплевывая воздух. Зверь приблизился, крутанул мордой, стряхивая воду. С шерсти не упало ни капли. Она была почти сухой и на вид была мягче, чем шерсть похожего зверя, которого я видела в прошлый раз. И хвост вроде был короче. Может, это другое животное? Зверь уверенным шагом пересек участок, дошел до конца дома и скрылся за углом. Дедушка, глядя в неизвестном направлении, издал из сложенных в трубочку губ сипящий звук и усилил напор воды. Синий шланг задрожал, и мощная струя рассекла воздух над палисадником. Я последовала за зверем. На границе с участком семьи Сэра стояла бетонная блочная стенка, примерно такая же, как на границе с нашим участком, только повыше. На вид в ней было метра два. Между стеной дома и бетонной стенкой оставалось узкое пространство, в которое тем не менее мог протиснуться взрослый человек. Солнце туда почти не проникало. В сумраке перед собой я на мгновение разглядела пару задних лап и хвост. Я шагнула в узкий проход. Со всех сторон свисала многослойная паутина. Она прилипала к лицу, попадала в рот. Я отряхивалась и отплевывалась от нее как могла. Вся задняя стена дома была залеплена каплевидными кусочками высохшей земли — может, просто грязь, а может, гнезда каких-нибудь насекомых. На некоторых блоках, из которых была сложена стенка, виднелись отверстия в виде веера. Через них можно было посмотреть на соседний участок, то есть на участок семьи Сэра. На зеленой траве возле их дома лежало что-то ярко-желтое и ярко-красное. Сэра сказала, что ее сыну пять лет, — может быть, это его игрушки? Я представила себе, как она поливает газон в своей длинной белой юбке, а у ее ног на траве играет ребенок. Это вам не дедушка в замызганных грязью резиновых сапогах. Неожиданно проход расширился, я оказалась на небольшой открытой площадке у самого края задней стены дома. Зверя здесь
