Я тебя у него заберу (СИ) - Савицкая Элла

— Демьян? Случилось что? С Давидом что-то?

— Случилось, — подхожу к обхватившей себя руками фигурке вплотную. А меня уже кроет. Вот так легко от одного только вида растрепанных волос и губ, которые никогда не уродует помада, — ты случилась.

— Что? О чем ты?

— Прогони меня, котенок. Вот прямо сейчас пошли на хрен, и я больше не приду.

Грудная клетка Мариам начинает часто подниматься, пока она приложив руку к груди смотрит на меня, как на ненормального.

— Демьян… Почему я должна?

Я не даю ей договорить. Крепко сжимаю хрупкие плечи, встряхивая и заставляя показать настоящие эмоции. Пусть прогонит. Пусть скажет, что ненавидит, и я уйду. Дам ей дышать, а сам постараюсь выкорчевать из памяти это гребаное одержимое желание сделать своей.

— Прогони, Мариам! Скажи, чтобы валил! Что не нужен тебе, и мы никогда не будем вместе.

Ярко красные губы сжимаются, а карие глаза начинают блестеть под тусклым светом фонаря.

Требуется целая вечность, чтобы котенок наконец тихо произнесла:

— Уходи. Тебя ждет девушка.

— Нет никакой девушки.

— Но сегодня…

— Она мне не девушка. Просто одногруппница, вешающаяся на всех.

Нет, только не облегчение на взволнованном лице. Ты должна меня прогнать, пока меня не сорвало. Под пальцами бегут мурашки, когда я рывком прижимаю малышку к себе, утыкаясь носом в мягкие волосы. Аромат пьянит похлеще невыпитой водки. Зарываюсь пятерней в локоны и требовательно шепчу:

— Прогони, Мариам!

А в ответ получаю тихий всхлип и отрицательное мотание головой.

— Не хочу, — едва различимый шепот вибрирует на моей груди, и я понимаю, что все. Сам уйти не смогу. Если Давид в состоянии переступить через правила, значит, и я смогу сделать так, чтобы Мариам стала моей.

Обхватываю ее лицо ладонями и делаю то, о чем мечтал долбанный год. Накрываю чувственные пухлые губы своими и без промедления раскрываю их языком, чтобы попробовать наконец вкус совершенства.

Ни одна моя фантазия не идет в сравнение с реальностью. Мариам замирает на несколько мгновений, теряясь под моим напором, а я только сейчас, когда она осмеливается встретиться своим языком с моим, понимаю, что это ее первый поцелуй. Сначала несмелый, робкий, заставляющий уменьшить напор и целовать осторожнее. Придурок, совсем не подумал, что из-за своей семейки она вряд ли с кем-то целовалась. Эта мысль эгоистично греет.

Триумф взрывается в каждой нервной клетке оглушительными фейерверками, когда тонкие пальцы хватаются за мою футболку и Мариам привстает на цыпочки, чтобы осмелеть и теперь уже самой целовать меня в ответ.

У меня внутри все переворачивается. Думал, засмущается, сбежит, а котенок вжимается в меня, как будто только и ждала, когда поцелую.

Обхватывает руками за шею и осторожно тянет к себе. Острые соски через тонкую ткань мне в грудь впиваются, превращая мозг в жижу. Руками сминаю ткань майки на спине и еще сильнее в себя впечатываю.

Что бы я хотел сейчас с тобой сделать, маленькая! Желание увидеть, как искажается твое лицо в первом оргазме, бьется о максимальную планку. Как хватаешь ртом воздух, закатываешь глаза от яркого удовольствия и кричишь мое имя.

Знала бы она, как я хотел ее все это время, приняла бы за долбанного извращенца. Или нет?

Моя девочка. Безупречная, непорочная, но при этом возбуждающая настолько, что мне требуются силы оторваться от неё, когда Мариам отстраняется и одаривает меня пронзительным взглядом.

— Демьян, — тихий шепот мне в губы. Карие глаза как никогда сверкают, а я глажу раскрасневшиеся щеки большими пальцами и прилагаю все усилия, чтобы восстановить к черту слетевшее с катушек дыхание, — нельзя нам, — качает головой, пряча лицо у меня на груди.

— Знаю.

— Но прогнать тебя не получается…

— Тоже знаю, — киваю и снова глубоко целую.

Глава 17

Наше время

Мариам

— Доброе утро.

Уже полностью одетая вхожу на кухню, полагая, что отец подбросит меня до университета, но натыкаюсь на Демьяна. Он разговаривает по телефону, пока я, зачем-то пригладив рукой непослушные от повышенной из-за погоды влажности волосы, подхожу к кофеварке.

Стараюсь игнорировать то, как звук его голоса влияет на меня, и протягиваю руку за чашкой, когда Демьян вдруг перехватывает запястье и отрицательно качает головой.

— Да, через час буду, Ир. Максимум полтора. Подготовь все бумаги. — сбросив вызов, кивает на двери. — Поехали. У меня кофе выпьешь.

Я непонимающе хмурюсь и тут же забираю руку, чувствуя, как от малейшего прикосновения его кожи меня огнем обжигает.

— Что значит у тебя?

— Твой отец попросил подкинуть тебя до университета. Но мне нужно принять душ и переодеться, поэтому заедем ко мне. Как раз выпьешь кофе.

Обхватив мои плечи, Демьян разворачивает меня и подталкивает к выходу. Этого только не хватало. Почему папа меня не дождался? Я бы лучше на час раньше приехала и просидела бы на пороге университета, чем проводить время наедине с Демьяном. После того, что случилось ночью, я уснуть не могла до самого рассвета. Слышала, как в соседней комнате раздавались шаги, когда Демьян поднялся к себе, и поверить не могла, что ОН спит со мной через стену. Почему-то казалось, что ему действительно ничего не стоит войти ко мне, и самое ужасное, что где-то очень глубоко на подкорке сознания эта мысль не казалась мне пугающей.

Тем не менее, его возвращение сильно покачнуло мой устоявшийся мир. Мне не нравится то, что он снова вошел в мою жизнь. Что самым наглым образом снова вторгается в личное пространство.

Я после нашего поцелуя еще долго ругала себя и презирала за то, как поступила, абсолютно потерявшись во взрыве эмоций той ночью. Матери с отцом было стыдно в глаза смотреть. А в зеркале видела предательницу. Благодарна была тогда, что Демьян сам ушел. Хоть и выла по ночам в подушку, но понимала, что он поступил правильно. Но сейчас…

Сейчас мужские руки уверенно подталкивают меня вперед, а я на ходу успеваю схватить со стола сумку с конспектами.

— Обалденно выглядишь, котенок! — хриплым голосом доносится сзади.

Пульс заходится, и я тихо отвечаю «Спасибо», надеясь, что Давид еще спит и не услышит нашего диалога.

Дождь, кажется, и не прекращался вовсе. За ночь выпало, наверное, четверть годовой нормы осадков. Огромные лужи покрыли большую часть земли, и чтобы не промочить туфли, мне приходится обходить их, а то и перескакивать. Сев в автомобиль, пожалела, что поленилась открыть зонт. Всего за минуту пребывания на улице промокла так, словно под душем побывала.

Демьян заводит двигатель, включает климат контроль, и мы пускаемся по трассе.

— Ты далеко от университета живешь? Может, сначала забросишь меня, а потом поедешь по своим делам? — предпринимаю попытку избежать поездки к нему домой.

Демьян отрывает взгляд от дороги и переводит на меня. Опускает вниз по шее, а я чувствую, как у меня по груди скатывается капля воды. Чувствую это не по ощущению влажной дорожки на коже, а по тяжелому пристальному взгляду, прослеживающему ее ход. Машинально вытираю ладонью грудь и сглатываю. По нервным окончания электрический ток бежит, а пульс стучит так громко, что заглушает радио.

Кадык на крепкой шее дергается, и глаза Демьяна возвращаются к моему лицу.

— Далеко. Ты же не боишься оставаться со мной, Мариам?

— Нет конечно. Просто не хочу доставлять тебе неудобства.

— Ты не можешь доставить мне неудобства.

Остаток пути мы молчим. Демьян курит, а я стараюсь игнорировать его взгляды на себе. Горит то щека, то колено, даже губы. Хочется их облизать, чтобы снять это зудящее ощущение. А еще лучше скорее выбраться на улицу, под прохладный дождь. Становится душно и жарко.

Квартира Демьяна находится действительно далековато от университета. Мы паркуемся на подземной парковке и поднимаемся на лифте на верхний этаж.

— Чувствуй себя как дома, котенок!