Без памяти - Фриза

— Вы не многословны, — будто пропел он и, в зону видимости Ханны вошла бледная рука с бокалом прозрачной жидкости. — Хорошо это или плохо? Склоняюсь думать, что не плохо. Немало времени прошло с момента нашей встречи или вернее, знакомства? Сначала я не думал, что видел вас при здоровом теле, но мне намекнули, что мы все же встречались раньше! Это вы убили Корна Вэя Раскеза на похоронах моего Максимильяна?

Ей даже не пришлось кивать.

— Не могу сказать, что помню вас, однако, — бледнолицый пожал плечами и отпил из бокала. — Но ничто не мешает нам представиться сейчас. Моё имя Джованни, сын рода Сервилиев линии Нониан, граф Франкофонте.

Префект опустил ноги на пол и протянул руку. Учитывая миниатюрность журнального стола и устрашающую длину конечности монстра, Ханне не представило бы труда пожать её. Но этого у неё и в мыслях не было. Голова была на удивление пуста.

— Вас оскопили при жизни? — спросила.

Лемур не убрал руки:

— Думаю, это очевидно.

— Как меня зовут, вы знаете.

— Ханна Дайрон — ваше настоящее имя?

— Надеюсь, что так.

— А Анна Верги?

— Поддельная личность.

Префект снова положил ноги на стол и откинулся на спинку кресла, приставив бокал к виску:

— Хорошо, — сказал. — Тот пожар имел неплохой резонанс и в мире людей, но его удалось замять. Нам следовало встретиться раньше, мы бы могли решить вопрос о вашей безопасности куда оперативное, но увы и ах, вы не берегли себя и, уйма времени была потеряна. Я, в свою очередь, должен взаимодействовать с реальным лидером и у вас не получится подсунуть мне мальчишку.

Ханна ощутила странное давление на веки.

— Среди таких фамилий, как наши, где сила кроется в крови, а мастерство взаимодействия с чужими разумами является коренным, когда-то было принято передавать частичку сознания вместе с властью, от доминуса к доминусу. Это было практично, так как с этим новому правителю доставались накопленные прошлыми поколениями знания, все они правили по одной модели, спокойно давая процветать своим линиям, находя и ставя на своё место новые копии самих себя, — цокнул языком. — Ритуал практиковался до тех пор, пока не нашлись сторонники начать всё с чистого листа, показать, что они сами способны управлять фамилией своим, единственным умом и разумом, — голос монстра неожиданно перешёл на шёпот. — Я мало знаю, не смотря на нашу близость. Возможно, он мог предугадывать будущее. Возможно, знал о восстании Императора и то, что вы, при определенных обстоятельствах сможете поспособствовать его скорой гибели. Однако при всем моем уважении к покойному, нельзя видеть будущее так ясно. Приход Императора — событие затмевающее всё, а его появление не обязательно влекло к гибели Эмилиев-Лепидов. Как вы знаете, Люций нашел с ним общий язык.

— Тогда в чем был смысл?

Префект театрально развел руками:

— Полагаю, это мы никогда не узнаем. Гней мог убить кого-то. Его детей, меня, его, сразу после пробуждения или веками позже. Мог стравить весь мир, раскрыть наш вид людям, подорвать страну, не важно, что, главное — причина была и являлась веской. Вы послужили решением, уж не знаю почему, но догадываюсь, что он ничего не терял вверяя себя вашему телу.

Ханна слегка поморщилась.

— Фамилии с таким редким и тонким даром, как у Эмилиев-Лепидов никогда не прославятся физической силой. Это очень уязвимые представители нашего вида. По одиночке их убивают и глазом не моргнув, но то, что я видел тогда в Венеции…

Она не успела предупредить движение. Рука иллюстрия тяжело легла ей на плечо:

— Чтобы фамилия процветала Римская Чума была выбрана Максимильяном как paterfamilias. Нам придется принять это как данность, так же как и ваше происхождение о котором вы предпочитаете забыть, — показал зубы. — Вам уже должны были сказать, что выход только один. Смерть. Но теперь у вас есть высокий пост среди нас и маленькая армия телепатов. Вы можете убивать дальше. Более эффективно.

— И это мне говорит Префект Города, жителей которого я буду убивать?

— Вот дилемма, не правда ли? — резко отстранился. — Такое расточительство таланта! У меня есть враги, которых нужно устранить, а у вас — нужда и способность убивать. Мы будем сотрудничать, объединив наши интересы! — закрутился вокруг кресла. — Ночной Мир свято уверовал, что между Римской Чумой, мной и Люцием Эмилием-Лепидом существует некая договорённость. Новость о том, как мы похоронили Императора разлетелась по всему миру и теперь, любая весть, связанная с одним из нас, будет поднимать авторитет всего союза, рождать новые слухи.

Ханна все ждала резкого выпада бледнолицего, но тот, казалось, был настроен на совершенно иную игру:

— Пока вы спали, по Риму пронеслась волна убийств. Жертвами были довольно высокопоставленные личности. Квестор нашел холодное оружие, сплав меди, цинка и серебра. Это были боевые ножи типа «танто» и «боуи». Ручной работы. Римская Чума не использовала подобный материал, предпочитая углеродистую, посеребренную сталь, но это ведаем лишь мы. Люций сказал, что вы не покидали поместье, хотя кто знает? Остановить они вас бы все равно не смогли, — махнул рукой в сторону двери. — Водитель отвезёт вас к тому месту, где нашли оружие.

Почувствовав, что может уходить, Ханна приподнялась.

— Я не сказал, что вы пойдете сейчас.

Пришлось снова сесть.

— Я решил, что наши постоянные встречи по пятницам имеют определенный шанс смыть грехи Римской Чумы в глазах общественности. Пройдет не один год и вы забудете, что когда-то задумывались о бренности бытия.

— Почти забыла, что вы эмпат.

— В ваших же интересах помнить это, — подпер щеку рукой. — Смотря на вас, я ощущаю пустоту. Вы стоите на грани между болезненной потребностью к действию и сильным желанием забыться. Как скала, во время шторма, к которой прибивает морскую воду. Ощущаете удары, но не можете двинуться.

Они смотрели друг на друга достаточно долго.

— Во мне проснулось любопытство, так ли вы пусты, как кажетесь. Фактически, я понял, что испытываю к вам чрезмерный интерес. Вы знаете это, по тому, что видите.

Перед глазами на миг почернело и перед Ханной предстала огромная белая сфера, стремительно вращающаяся вокруг собственной оси.

— Мы оба знаем, чем это закончится, — преследовал голос. — Не вижу смысла для прелюдии.

В последующие секунды её взяли под руки и начали срывать одежду. Монстр спокойно наблюдал, как слуги занимают серые тряпки на белый мужской костюм из странной, мягкой ткани. Конечно, она знала к чему это вело. Вызвать интерес у старого лемура было равносильно самоубийству. За свой век эти поведали так много, что действенные развлечения для них, по сути, являлись общепринятыми извращениями.

— Как и предполагал, вы с Максимильяном одинакового роста. Брюки сидят отлично. Рубашки ужмут в плечах к следующей пятнице, но в целом, — махнул рукой. — Садитесь.

Она села.

— Не так.

Сменила позицию.

— Нет, же.

Префект привстал и опустился в кресло снова чересчур элегантно, положив ногу на ногу. Руки свободно легли на подлокотники. В целом, расслабленная поза. Ханна тут же последовала примеру, с облегчением заметив, что лицо бледнолицего слегка расслабилось.

— Ваши колени возвышаются над полом на нужной высоте, — сказал. — Вы знаете английский?

— Да.

— Жили когда-нибудь за границей?

— Нет.

Джованни задумчиво подпер рукой лицо:

— Вы можете говорить более нежно? Не так грубо, — нахмурился. — Ладно, это не важно. Пока. В шахматы играть умеете? Какие у вас хобби? Что вы находите приятным?

Вопросов было слишком много, ответы на них не существовали.

— Вам что-нибудь вообще приносит удовольствие?

Поняв, что девушка ничего не скажет, лемур передёрнул плечами и жестом подозвал одного слугу к себе. На красной подушке лежала тонкая, но длинная верёвка, монстр взял её в руки, проверил на прочность и отдал другому человеку, который тут же оказался рядом с Ханной и соединил её запястья с подлокотниками.

— Что вы испытываете сейчас? — вопрос вслух. — Ничего.

Конечно ничего. Она запоминала каждое движение рук, каждый узел. То что делали с ней сейчас нельзя было назвать полноценным связыванием. Ханнамогла не только порвать верёвки, но и вполне спокойно высвободить конечности, проявив немного гибкости.

— Знаете, Макс никогда не позволил бы мне этого. Для нас это невозможно физически, связать другого доминуса, это против крови. При виде веревки, наручников или оружия, просыпаются инстинкты. Мы не можем показать себя слабее равного по рангу, два доминуса равны друг другу во всех смыслах, — в один рывок оказался на ногах и закружил вокруг её кресла. — Этот миг идеален, потому что вы ничего не чувствуете, что нельзя сказать обо мне. Я испытываю триумф!..