Новый Орден Джедаев: Изменник - Мэтью Стовер

Ном Анор впился взглядом в изображение в оптическом желе видеопаука.

- Почему он ничего не предпринимает?

Вержер плавно пожала плечами и чуть склонилась набок, чтобы ноги паука не мешали смотреть.

- Кое-что он делает. Только не то, что ты ожидал.

- Он знает или нет? Он знает, что рабы будут убиты?

- Знает, - изображение в оптическом желе представляло собой едва ли не тень в туманных сумерках. Заодно со связями дуриамов шрийам'тиз блокировала и каналы видеопаука; чтобы не потерять Джейсена Соло из вида, паук проецировал в оптическое желе призрачную тень, используя чувствительные к инфракрасному излучению глазные ямки неподвижных полипов-амфижезлов из рощи.

- Он просто стоит там.

Ном Анор зарычал. Он подвинулся, с негодованием вглядываясь в изображение.

- Как он может там стоять? Боль...

- Боль, да. Страдание? Может быть. Он многому научился.

- Он прячется? В этом все дело?

Вержер снова пожала плечами.

- Если и так, то он выбрал самое подходящее место.

Силуэт Джейсена Соло виднелся из самой чащи полипов-амфижезлов.

- Полипы не нападают, - пробормотал Ном Анор, рассеянно покусывая костяшку одного из пальцев. - Они без разбора хлестали и резали любого, кто появлялся в пределах их досягаемости: раба ли, воина или формовщика. Но этот Соло... он словно один из этих птиц, как вы их зовете, синальщиков, которые парят себе в полной безопасности меж щупалец беспинского белдона.

- Возможно, он достиг некоего... понимания с полипами.

- Я не нахожу такую перспективу обнадеживающей.

- Нет? А надо бы, исполнитель. Ведь для этого я его и учила, да?

Ном Анор убрал руку от лица и взглянул на нее искоса.

- Для этого?

- Конечно. Здесь, сейчас, в переломный момент, в день вынесения решения, Джейсен Соло не присоединился к таким, как он сам. Несмотря на ужасную боль, которой подвергается его нервная система, он по своему выбору остался среди жизненных форм чужой галактики. Нашей галактики, исполнитель. У него больше общего с хозяевами, чем с рабами, и он начинает осознавать это.

- Ты уверена?

- Он, может быть, уже прошел по Истинному пути достаточно далеко, чтобы судьба рабов не волновала его.

- Я не верю в это, - прорычал Ном Анор. - Не верю ни на наноблип. Ты не знаешь этого джедая так, как я.

- Может, и не знаю, - гребень Вержер расцвел самодовольным бледно-зеленым цветом. - А кто-нибудь знает?

Ном Анор резко выхватил виллип из ниши-пузыря размером с его голову, располагавшейся в стене возле его колена.

- В роще амфижезлов находится один раб, - проговорил он. - Поймайте его. Свяжите и отведите в мой кораллолет.

Виллип прошептал ответ командира замаскировавшихся воинов Ном Анора:

- Слушаю и повинуюсь, исполнитель.

- Если вы почитаете кости вашего отца, вы не должны допустить ни одного промаха. Этот раб - агент джедаев, ему нельзя позволить сорвать тизо'пил йун'тчилат.

- Если он будет сопротивляться?

- Я предпочел бы, чтобы он выжил... но не требую этого. Не рискуйте причинить вред кораблю. Сведите к минимуму возможность любых разрушений.

- Слушаю и повинуюсь, исполнитель.

Ном Анор приказал виллипу свернуться в первоначальное состояние.

- Итак, - обернулся он к Вержер. - Как ты и говоришь - наш "Проект Соло" успешно продвигается. Детская сослужила свою службу. В любом случае мы должны были удалить его отсюда перед началом отправления ритуалов; лучше позаботиться об этом сейчас, а то вдруг у него еще остались какие-нибудь геройские иллюзии. Церемония должна продолжаться без малейшего риска, что кто-то вмешается. Ты, должно быть, планируешь следующий этап его обучения; тебе захочется продолжить, как только он окажется на борту моего кораллотета.

- У моего народа, Ном Анор, - задумчиво сказала Вержер, - есть пословица о тех, кто делит несуществующих глиттермух.

- Что? - нахмурился Ном Анор. - Что это значит?

- Полагаю, - она кивнула в сторону мешка с оптическим желе, - ты скоро это узнаешь.

Джейсен Соло стоит в роще амфижезлов, наблюдает. Имплантант послушания сжигает огнем каждый нерв его тела: шипит приказание бежать, карабкаться и прижиматься к базальному кораллу, растущему всего в тридцати метрах от него.

Он горит в этом пожаре, но не сгорает. Это огонь из топки, в которой все, чем он является, являлся и будет являться, выгорает и сплавляется в одну вечную мгновенность: так же, как и белое свечение, пламя отключило время. Все времена Джейсена стали единым сейчас, и огонь внутри него питает его силы. Там, за тенями, в бело-голубом свечении неизменного полудня Детской, от базального коралла внезапно отделяются четверо рабов, стряхивая его отростки со своих рук. Они делают это небрежно, мастерски, без спешки и лишних движений, и смотрят в сторону рощи амфижезлов, где Джейсен стоит в густых зарослях.

Похоже, что они не испытывают никакой боли. Это - Джейсен уже знает - потому, что они не настоящие рабы. На мгновение он задается вопросом, те ли это ощущения, которые испытывал Анакин: спокойствие. Готовность. Рассмотрение назначенной цены и решение принять сделку. Там, в бело-голубом полудне, четыре раба сжимают свои носы, и углиты-маскуны отделяются от их кожи. Усики выдергиваются из пор, оставляя кровавые бисеринки, словно это пот. Маскуны слегка сокращаются и покидают воинов, обнаживших свои лица: сползают на землю и, извиваясь, исчезают в траве.

Воины идут к роще амфижезлов. Джейсен закрывает глаза, и на одну секунду семья возвращается к нему: рука отца ерошит его волосы, а теплая рука матери лежит на его плечах, Джейна и Лои хнычут, и Эм Тиди саркастически комментирует очередную попытку Джейсена рассказать Тенел Ка шутку... Но Чубакки там нет. Как и Анакина. Четыре воина останавливаются у самого края зарослей. Юные амфижезлы угрожающе хлещут воздух, а рты полипов широко раскрываются в безмолвном предвкушении рек крови и плоти. Один из воинов выкрикивает на резком, гортанном общегалактическом:

- Джиидай-раб, выходи!

Вместо ответа Джейсен лишь открывает глаза.

- Джиидай-раб! Выходи оттуда!

На них нет брони, а единственные вондуун-крабы в пределах досягаемости - дикие особи, которые живут в трясине за базальным кораллом, и выходят ночью, чтобы питаться полипами с опушки рощи. Незащищенные воины и секунды не проживут в водовороте пляски юных амфижезлов.

Джейсен настраивает себя, приводя в порядок мысли и ритм дыхания, чтобы глубоко внутри своего сознания, за пределами жгучей боли от имплантанта послушания, войти в джедайский транс и вспомнить все, чему он научился благодаря своей мысленной связи с дуриамом: вспомнить так ярко, что это начинает походить на сбывшийся сон.

Теперь и тяжело вооруженные воины, охраняющие шрийам'тиз, начинают обращать на происходящее внимание. Некоторые из них начинают приближаться к роще амфижезлов, а воины возле озера с островом-ульем перестраиваются и держат оружие наизготовку.

- Джиидай-раб! Если нам придется войти, для тебя все будет гораздо хуже!

Джейсен уже в глубоком трансе; он может чувствовать гормональный всплеск в рудиментарных мозгах полипов-амфижезлов, окружающих его. Он может почувствовать их кровожадность, как будто у него самого рот набит сырым мясом. Один из воинов поворачивается и выкрикивает команду на языке йуужань-вонгов.

Еще двое фальшивых рабов отделяются от базального коралла и отпускают своих углитов-маскунов. Обнаружившие себя воины хватают настоящего раба; один из воинов держит его, а другой перерезает горло ударом руки-ножа. Они отстраняются и позволяют рабу упасть, бесстрастно наблюдая, как он корчится в грязи, захлебываясь кровью.

- Джиидай-раб! Выходи, или следующий тоже умрет! Потом еще, и еще, пока ты не останешься один. Спаси их жизни, джиидай! Выходи!

Теперь медитативный сон Джейсена смешался с воспоминанием о другом сне, настоящей мечтой; мечтой о Силе, настолько яркой, что он чувствует запах зародышей кораллов-прыгунов, видит покрытые шрамами лица воинов-охранников и искалеченные кораллами тела рабов. Такая мечта была у него два года назад на Белкадане. В ней он освобождал рабов йуужань-вонгов. Каким изумленным и потерянным он чувствовал себя, когда его мечта не сбылась. Когда его попытка выполнить обещание привела к бедствиям, к крови, смертям и пыткам, он почувствовал, будто сама Сила предала его. Теперь он видит, что не был предан. Он просто был нетерпелив.

- Джиидай-раб! Выходи!

Джейсен вздыхает и выныривает из транса.

- Хорошо, - говорит он спокойно и немного печально. - Если вы настаиваете.

Тень в неподвижном состоянии, в движении он становится заштрихованным силуэтом, бесшумно скользящим через рощу кровожадных полипов. Он останавливается в полутьме, не выходя в бело-голубой полдень. За его спиной амфижезлы закручиваются в смертельные ореолы.