Джек Ричер, или Это стоит смерти - Ли Чайлд

— И никто не спрашивал, откуда взялся мальчик?

— О нем судачили, но никогда не задавали вопросов. Все были слишком вежливыми, слишком сдержанными. Наверное, мы считали, что Сет — их дальний родственник. Ну, вы знаете, сирота и все такое.

— И что дальше? Вы перестали водить в их дом своих детей и это привело к неприятностям?

— Так все началось. Люди сплетничали, шептались. Дунканы оказались в полном одиночестве в нашем маленьком сообществе. В полной изоляции. Им это не нравилось.

— И они отомстили?

— Не сразу.

— Когда?

— После того, как исчезла одна маленькая девочка.

Роберто Кассано и Анджело Манчини вернулись во взятую напрокат «Импалу» и завели двигатель. Встроенная навигационная система в машине стоила пару лишних долларов в день, но пользы от нее не было никакой. На экране появлялось несколько тонких красных линий, похожих на детские каракули на листе бумаги, — и всё. Дороги не имели названий, только номера или вовсе ничего. Вместо большинства карт возникало одно белое пятно. Те же, что удавалось загрузить, оказывались неточными или неполными. Даже перекрестки не были отмечены. Как в Вегасе, который рос так быстро, что компании спутниковой навигации не успевали отслеживать изменения. Поэтому Кассано и Манчини привыкли ориентироваться традиционным образом. Они записывали указания местных жителей, пытавшихся быть максимально точными, чтобы избежать возможных неприятностей, после того как их начинали избивать. Больше всех старался Рыжий из мотеля — после первых двух ударов. Не вызывало сомнений, что он совсем не герой.

— Налево сразу после парковки, — прочитал Манчини вслух.

Кассано свернул налево.

Дороти поставила третий кофейник. Она прополоскала его, наполнила водой и включила.

— У Сета Дункана возникли проблемы в школе. Его начали дразнить. Восьмилетние мальчики могут быть очень жестокими, когда объединяются в банды. Наверное, они чувствовали, что его можно обижать, — очевидно, слышали, о чем говорили шепотом родители. И никто из девочек не хотел иметь с ним дело. Они не только отказывались приходить к нему домой, но всячески старались его избегать. Таковы дети. За исключением одной девочки. Родители вырастили ее доброй и склонной к состраданию. Она не ходила к нему домой, но разговаривала с ним. И однажды она исчезла.

— Что было дальше? — спросил Ричер.

— Ужасно, когда случаются подобные вещи. Вы себе не представляете. Сначала наступает период полного безумия, когда все волнуются и не могут заставить себя поверить в худшее. Первые два-три часа кажется, что она где-то играет, собирает цветы, заблудилась, но обязательно вернется. Конечно, тогда ни у кого не было сотовых телефонов. Даже обычные имели не все. Когда выяснилось, что девочка пропала, все сели в машины и стали ее искать. А когда наступила ночь, вызвали полицейских.

— И что сделали полицейские? — спросил Ричер.

— Всё, что могли. Они очень старались. Прошли от дома к дому с фонариками и громкоговорителями, попросили всех обыскать амбары и сараи, всю ночь разъезжали по округе, когда рассвело, привезли собак, вызвали полицию округа, привлекли национальную гвардию и вертолет.

— Ничего?

Женщина кивнула.

— Ничего, — сказала она. — И тогда я заявила, что виноваты Дунканы.

— Вы так поступили?

— Кто-то должен был. Как только я произнесла эти слова вслух, ко мне присоединились и другие. Мы все показывали пальцами. Полиция округа отнеслась к нашим предположениям серьезно. Они отвезли Дунканов в бараки возле Линкольна и допрашивали несколько дней. Полиция обыскала их дома. Потом подключилось ФБР. Приехали даже судебные эксперты.

— Удалось что-нибудь найти?

— Никаких следов.

— Совсем ничего?

— Все тесты дали отрицательные результаты. Они сказали, что ребенка там не было.

— И что произошло дальше?

— Ничего. Полная неудача. Дунканы вернулись домой. Девочку больше никто не видел. Дело так и осталось нераскрытым. Дунканы очень сильно обиделись. Они попросили меня извиниться, но я отказалась. Я не могла сдаться. Как и мой муж. Некоторые жители города встали на нашу сторону, жена доктора — тоже. Но большинство — нет. Они увидели, куда дует ветер. Дунканы ни с кем не общались. А потом начали нас наказывать. Нечто вроде мести. В тот год нам не удалось вывезти наш урожай, и мы полностью его потеряли. Мой муж покончил с собой. Он сидел на том самом стуле, где сейчас сидите вы, и приставил дробовик к своему подбородку.

— Я сожалею.

Дороти ничего не ответила.

— Кто была та девочка? — спросил Ричер.

Дороти продолжала молчать.

— Она была вашей дочерью, так?

— Да, — ответила женщина. — Пропала моя дочь. Ей было восемь лет. Ей всегда будет восемь.

Она начала плакать, и в этот момент зазвонил телефон.

Глава 17

Телефон был громыхающей старой «Нокией». Он стоял на кухонной стойке, слегка подпрыгивал и наигрывал старую мелодию, которую Ричер слышал тысячу раз — в барах, автобусах и на улице. Дороти тут же подняла трубку, сказала «алло» и некоторое время молча слушала, как будто получила срочное сообщение или предупреждение. Потом она бросила трубку на рычаг, словно та жгла ей руки.

— Звонил мистер Винсент из мотеля, — сказала она.

— Что он сказал? — спросил Ричер.

— К нему приходили двое мужчин. Они едут сюда. Прямо сейчас.

— Кто?

— Мы не знаем. Раньше их здесь не видели.

Она распахнула кухонную дверь и выглянула в коридор, в сторону гостиной. Несколько секунд царила тишина, потом Ричер услышал шорох шин по асфальту, тихий стон двигателя и визг тормозов. Колеса покатили по гравию — машина свернула на подъездную дорожку.

— Уходите. Пожалуйста. Они не должны вас здесь застать.

— Мы не знаем, кто они.

— Это люди Дунканов. Кто еще? Я не могу допустить, чтобы они вас тут обнаружили. Это будет стоить дороже моей жизни.

— Я не могу уйти. Они рядом с домом.

— Спрячьтесь сзади, я вас прошу. Они не должны вас увидеть. Я не шучу. — Дороти вышла в коридор, готовясь встретить гостей у входной двери. Шины громко шуршали по гравию. Машина была уже совсем близко. — Они могут обыскать дом. Если они вас найдут, скажите, что пробрались внутрь со стороны двора и я не знала о вашем присутствии. Скажите, что вы не имеете ко мне никакого отношения. — Она вышла из кухни и закрыла дверь.

Анджело Манчини сложил листок с указаниями и засунул его в карман. Они ехали по бугристой проселочной дороге, ведущей к унылому, богом забытому фермерскому дому из музея или исторической книги. Экран навигатора ничего не показывал. Белое пятно. За рулем сидел Роберто Кассано, который даже не пытался объезжать рытвины. Они его не волновали. Это были колеса «Херца» [3], а не его собственные. Впереди распахнулась дверь, и на пороге появилась пожилая женщина, которая так крепко вцепилась в ручку, словно боялась упасть.

— У старухи имеется какая-то постыдная тайна, можешь не сомневаться, — сказал Манчини.

— Похоже на то, — ответил Кассано.

Ричер выглянул на задний двор: около шестидесяти ярдов до припаркованного пикапа и еще шестьдесят до амбара, сараев и курятника. Он осторожно приоткрыл дверь. Потом обернулся и проверил дверь, ведущую в коридор. Она оставалась закрытой, но он слышал машину. Она остановилась. Щелкнули замки дверей. Ричер ощутил, как смотрит на незваных гостей охваченная страхом и паникой женщина. Он пожал плечами и повернулся, собираясь уйти. Его взгляд скользнул по кухонному столу.

Бесполезно.

Они могут обыскать дом.

Скажите им, что я не знала.

На столе стояли остатки двух завтраков. Две тарелки от каши и две от яичницы, две тарелки с крошками от тостов, две ложки, две вилки, два ножа и две кофейные чашки.

Ричер сложил все три своих тарелки одну на другую, сверху поставил кофейную чашку; нож, вилку и ложку засунул в карман. Держа посуду в одной руке, он пересек кухню и вышел в дверь, аккуратно прикрыл ее за собой и зашагал через двор. Каменистая земля проросла сорняками, которые скрывали шум его шагов. Однако рука у него дрожала, и тарелки дребезжали. Каждое движение сопровождалось тихим звоном. Ему он казался громким, как пожарная сирена. Ричер миновал пикап и направился к амбару, старому покосившемуся строению из тонких, промазанных дегтем досок. Амбар находился в жутком состоянии, короткие петли перекосились, дверь была приоткрыта. Ричер просунул в щель каблук и с трудом протиснулся внутрь — сначала спина, потом плечи, затем стопка посуды.

Внутри было темно, лишь лучи солнца едва просачивались сквозь щели между досками, и полосы света ложились на земляной пол, пропитанный старым машинным маслом, сильно пахло креозотом и ржавчиной. Ричер поставил стопку посуды у двери. Вокруг него стояли какие-то старые машины, покрытые слоем ржавчины. Он не узнал ни одну из них. Во все стороны торчали зубцы, лезвия и колеса, металл был погнут и приобрел фантастические формы. Фермерские инструменты, совсем не его сфера деятельности.