Женщины не любят ждать - Эрл Гарднер

– День добрый, Бикнел. Как поживаете?

Он перевел взгляд на меня и аж сморщился от негодования.

– Где вас черти носят, позвольте узнать?

– Я искал вас.

– Не надо меня искать. Вы должны держать связь с Бертой Кул, а я буду связываться с ней.

– О’кей. Вы узнали что-нибудь?

– Я узнал, что Мира избегает меня.

– Почему?

– Видимо, что-то скрывает.

– Около получаса назад я видел, как она шла вдоль пляжа, – как бы мимоходом сказал я. – Судя по всему, она кого-то искала. Не иначе как вас.

Его лицо моментально оживилось, словно внутри его зажглась электрическая лампочка.

– Вы ее видели? Где, где? – заволновался он. – Куда она шла? Что она сказала?

– Здесь, на пляже, – ответил я, – и совсем недавно.

– Недавно?

– Наверно, с полчаса назад. Она спросила, не встречал ли я вас.

– Да-да, значит, я ее упустил, – сокрушенно произнес Бикнел.

– Мне сказали, что она всегда в полдень выходит на пляж. А вы не пробовали ей звонить?

– Я звонил ей, но она сказала, что сегодня встречаться со мной не хочет.

– Ну, это-то понятно, – задумчиво проговорил я.

– Что вы имеете в виду? – взъярился он, резко повернувшись ко мне.

– Она девушка неглупая, – спокойно объяснил я, – и, конечно, подозревает, что ее телефон прослушивается; а может быть, и в квартире где-нибудь спрятан микрофон. Понятно, что она хочет встретиться в таком месте, где не было бы лишних ушей. Что же может быть лучше, чем встреча на пляже, где есть возможность потолковать без помех и подозрений?

– Черт побери, Лэм! – воскликнул он. – Ей-богу, вы правы! В самую точку! Так вот почему она так странно говорила по телефону! Она боится, что линия прослушивается. Но кто это может устроить?

– Шантажист, который хочет собрать на нее досье.

– Но он бы не шантажировал, если бы ничего не знал.

– Да нет, он может и блефовать. Вот если бы она в разговоре с вами наболтала лишнего, у него появились бы существенные доказательства – при условии, конечно, что беседа будет записана. То же самое и с разговорами у нее дома. На вашем месте я бы не совался в эту квартиру, а постарался бы все выяснить, встретив ее как бы случайно.

Бикнел ухватился за это объяснение обеими руками.

– Да-да, верно! Поэтому она и отвечала по телефону так односложно. Лэм, Берта права. Вы умница! Ей-богу, умница!

– Что вы, мистер Бикнел, – скромно ответил я, – это просто опыт. У нас таких случаев масса, и мы уж сколько раз обнаруживали, что телефоны прослушивают, а в тех комнатах, где чаще всего ведутся разговоры, устанавливают «жучки».

– Так вы сказали, она была здесь, на пляже, а потом ушла?

– Не знаю, куда она пошла, но я ее видел.

– Бедное дитя, – вздохнул он. – Наверно, я ее подвел. Она, видимо, надеялась, что я соображу выйти сюда и ждать ее в таком месте, где мы могли бы встретиться как бы ненароком. А я дал маху! Ну что ж, видно, теперь уже ждать бесполезно. Лэм, вы не поможете мне подняться?

Я подал ему руку. Он встал и отряхнул песок со своих сухих плавок.

– Вам надо беречься солнца, – предупредил я его. – Не выходите надолго – можете обгореть.

– Нет, с этим у меня все в порядке, я не обгораю. Я… Послушайте, Лэм, если вы увидите Миру на пляже или еще где-нибудь, где мы могли бы спокойно поговорить, не дадите ли мне знать?

– Где вас найти?

– До вечера я буду у себя в номере, потом спущусь в коктейль-бар, а немного позже пойду обедать. Во всяком случае, старший коридорный будет все время знать, где я.

– О’кей, – согласился я, – я сообщу вам. Но сегодня ей такая возможность может больше и не представиться. Вероятно, она позвонит откуда-нибудь, но учтите, что ваш телефон тоже может прослушиваться. А возможно, за ней следят.

– Вы думаете? То есть вы считаете, что они – кто бы они ни были – могут зайти так далеко?

– Как знать? Я обязан учитывать все – надеяться на лучшее, но быть готовым к худшему.

– Да-да, вы правы.

Он положил руку мне на плечо.

– Дональд, – проникновенно сказал он, – вы совершенно правы. Вы отлично работаете. Я очень рад, что Берта настояла на вашем участии в деле. Я уверен, мы во всем разберемся. Но пусть все же Берта возьмет контакты на себя. Мы справимся, Дональд, обязательно справимся.

– Конечно, справимся, – подтвердил я.

И он поплелся на своих ревматических ногах к «Ройял Гавайян». Я вернулся в «Моану», позвонил в агентство по прокату автомобилей и договорился насчет машины.

В восемь часов я был уже на посту и не сводил глаз с дверей квартиры Миры.

Вскоре вышла с сумкой наша служаночка, невинная, как агнец божий. Как и полагается служанке, она направилась к автобусной остановке и, когда подошел автобус, забралась в него. Я двинулся следом.

Автобус направился вниз по Калакауа-стрит, потом свернул налево на Кинг-стрит. Проехав полмили или около того, он остановился. Вышел всего один пассажир – моя «японочка».

Пройдя вперед вдоль тротуара пару десятков метров, она подошла к довольно приличной машине, открыла дверцу, ловко запрыгнула на сиденье водителя и, отъехав от тротуара, сразу дала по газам.

В Гонолулу ездят так, что у впервые попавшего сюда водителя душа сразу уходит в пятки. Все едут как бог на душу положит, свободно выскакивают из ряда и втискиваются обратно, носятся как сумасшедшие по узким улочкам, только шины визжат на крутых виражах. На перекрестке, где сходятся четыре или пять дорог, гаваец каким-то сверхъестественным чутьем угадывает, что будут делать другие водители, совершает немыслимые рывки и зигзаги, не снижая скорости, – и проскакивает! Каждый раз кажется, что случилось настоящее чудо.

Моя подопечная не была исключением – типичный гавайский водила. Что я пережил, чтобы не упустить ее из виду, рассказать невозможно! Подъезжать слишком близко я не решался, но твердо знал, что, если отстану хоть раз, потеряю ее безнадежно.

После нескольких лихих поворотов она выскочила на шоссе, ведущее к мысу Коко, и вот тут-то началась настоящая гонка!

Иногда я почти нагонял ее, иногда отпускал подальше. Один или два раза, когда был уверен, что она никуда не свернет, я даже обгонял ее. Она этого вынести не могла – сразу же давала полный газ и не успокаивалась, пока не оказывалась впереди.

Но вот она сбросила скорость и резко свернула вниз на дорогу, ведущую к пляжу. Здесь открыто ехать за ней было уже опасно, но я все же рискнул поехать следом по крутому спуску, выключив фары. Она свернула в боковой проезд; я проехал еще метров сто до конца дороги, сделал разворот и, вернувшись к этому проезду, обнаружил, что ее машина стоит возле аккуратного домика, прилепившегося к скале над уютной бухточкой. Дом плотной стеной окружали банановые деревья, пальмы и прочая тропическая растительность.

Я чуть-чуть отъехал вниз, остановился, заглушил мотор и стал ждать.

Минут через десять «японочка» вышла, села в машину и направилась в сторону Гонолулу. Несколько минут я следовал за ней, а когда убедился в том, что она возвращается, прибавил скорости и промчался мимо.

Теперь она не торопилась и вела себя по-иному. Ее обгоняли другие машины, но никакого впечатления это на нее не производило. Я поглядывал в зеркало заднего вида, чтобы не потерять ее.

Когда мы добрались до первых городских перекрестков, я сбросил скорость и дал ей себя обогнать. Она ехала с постоянной скоростью, спокойно, не проявляя ни малейшей подозрительности; возможно, она останавливалась на шоссе и убедилась в отсутствии слежки.

Остальное было несложно. Через некоторое время она свернула в сторону небогатого квартала Гонолулу, сделала три или четыре поворота и остановилась возле весьма скромного домика. Я видел, как она вошла внутрь; в доме зажегся свет и задернулись занавески.

Тогда я вышел и осмотрел ее машину. Конечно, двери были заперты, а зажигание выключено. Посветив карманным фонариком, я сумел рассмотреть показания спидометра. Эти цифры я записал. Вернувшись в машину, я поехал к себе, записав и показания собственного спидометра.

Сначала я отыскал Берту в «Ройял Гавайян».

– Ну, как Бикнел? – спросил я ее.

– Ты знаешь, за обедом он был очень оживлен, – ответила Берта. – Старая кляча ведет себя как молодой жеребчик. Мы славно пообедали и немного выпили. Потом, правда, он погрузился в задумчивость, то и дело поглядывал на часы.

– Это я сейчас улажу, – заверил я ее. Вернувшись в «Моану», я позвонил к ним в отель и попросил соединить меня с Бикнелом. Бикнел снял трубку тут же, и в голосе его звучало нетерпение.

– Мистер Бикнел, наконец-то! – сказал я. – Никак не мог добраться до свободного телефона. Я звоню из ресторана «Лао Ючжэ». Когда я уходил из «Моаны», Мира бродила там в холле словно неприкаянная, кажется, кого-то ждала. Вы ничего не говорили ей о том, что будете в отеле «Моана»?

– Я? Нет.

– А я думал, говорили. По-моему, когда она нас встречала на корабле, вы рассказывали что-то про отель «Моана».

– Я говорил только, что останавливался там, когда приезжал сюда раньше, – сказал Бикнел.