Все золото мира - Джоди Питт

При мысли о Джози и ее маленьком сыне у Грейс болезненно сжалось сердце. Она и сама мечтала о детях — но Грегори Бенедикт разрушил ее мечты. Никогда она не решилась бы родить ребенка от эгоистичного и жестокого мужчины.

Час спустя Грейс потягивала имбирный эль в баре — одна. Джози со своим малышом уже ушла — она торопилась на прием к педиатру. Грейс не хотела возвращаться в зал — если Дейву она нужна, пусть сам за ней спустится.

— Ну что ж, я выиграл.

Подняв глаза, Грейс обнаружила перед собой того самого человека, которого меньше всего хотела видеть. Сейчас он казался еще выше — если только такое возможно, и, к величайшему ее неудовольствию, выглядел просто сногсшибательно. Ширина плеч, длина ресниц, чеканная линия высоких скул — все вместе заставило ее затаить дыхание и поспешно опустить глаза.

— Что вы выиграли?

Он молча сел напротив, не спуская с Грейс внимательного взгляда.

К столику подлетела официантка.

— Что желаете, сэр?

— Кофе, — ответил Дейв, затем повернулся к Грейс. — Выиграл десять пенсов. — И он рассмеялся — глубоким, бархатистым, странно обаятельным смехом, от которого по спине у Грейс пробежала непрошенная жаркая волна. — Ветераны британского бизнеса осторожны в делах, но удивительно любят рисковать в покере.

Грейс невольно нахмурилась, вспомнив, какой страстью к картам пылал ее покойный муж. Только после его гибели она узнала, что Грег проиграл весь свой доверительный фонд.

И это — не единственный пример его расточительности. Грег щедро вкладывал деньги в ее дело — ах, если бы Грейс знала, что ради этого он заложил семейный особняк! Самое обидное — теперь она понимала, что Грег помогал ей не из любви, не потому, что действительно заботился о ее карьере. Нет, он удовлетворял свое тщеславие и жажду власти. Ему хотелось, чтобы жена зависела от него во всем. В своем ослеплении он воображал, что будет жить вечно, — но погиб, оставив Грейс по уши в долгах…

— Да я пошутил! — Дейв усмехнулся. Чему он радуется? — удивленно подумала она.

Ведь ничего не вышло — с сэром Эдмундом он гак и не поговорил!

— Я поняла. Просто шутка несмешная. — Она отпила эля. — Поздравляю с выигрышем. Кто бы мог подумать, что деньги для вас так много значат! Однако, мне кажется, сегодня вы собирались не сражаться в покер, а налаживать контакт с моим свекром.

Официантка поставила перед Дейвом дымящуюся чашку с кофе.

- Сливки, сахар?

- Ничего не надо, спасибо, — ответил он, не отрывая взгляда от лица Грейс. — Да, именно это я и собирался делать.

Он отпил кофе, глядя на Грейс поверх чашки, и от его пристального, испытующего взгляда по позвоночнику у нее пробежал неприятный холодок. Какого черта он все время так на нее смотрит — словно безмолвно спрашивает о чем-то?

— Я надеялся, что вы лучше себя проявите. На угрозу, прозвучавшую в его голосе, Грейс предпочла не обратить внимания.

— Я предупреждала, что так и будет. Нам еще повезло, что он не выплеснул на нас свой бренди.

— Бренди он забрал с собой. — Дейв выразительно поднял брови. — При том, что уже был, как говорится, сильно под градусом.

Этого Грейс не могла отрицать.

— Я видела. — Она рассеянно провела пальцем по боку хрустальной вазы, в которой стояла прекрасная алая роза. — Раньше он так не пил.

— Раньше он вообще вел себя совсем иначе.

Грейс отвернулась и невидящим взором уставилась в окно, на заснеженное поле для гольфа.

— Значит, вам случалось плакать из-за Грега? Она резко обернулась, уверенная, что ослышалась.

— Что вы сказали?

Дейв передвинул стул, чтобы лучше видеть ее лицо. Колени их под столом соприкоснулись, и Грейс поспешно отодвинулась.

— Майк мне сказал, что Грегори вас оби жал и что вы из-за него плакали, — тихо, доверительно продолжал он. — Он кое-что мне рассказал о вас и о вашем покойном муже.

Острая боль унизительных воспоминаний пронзила Грейс; она крепко зажмурилась — а когда открыла глаза, лицо Дейва было непроницаемым и бесстрастным.

- Собрав в кулак волю, Грейс процедила ледяным тоном:

— Я не собираюсь обсуждать с вами свою семейную жизнь.

Дейв облокотился о стол и подался к ней.

— Знаете, маленький Майк вас очень любит. — Понизив голос, он добавил: — Мальчик предупредил меня, чтобы я не смел вас обижать, как мистер Грегори.

Смущенная тем, что Дейв с Майком говорили о ней, Грейс отвела глаза, невидящим взором следя за скользящей между столиками официанткой.

— Он вас бил?

— Нет! — вскинув голову, выпалила Грейс. Грег действительно ни разу ее не ударил — не успел. Но Грейс понимала, что рукоприкладства не миновать. Вот почему она собирала чемоданы в тот страшный день.

— Я сказала, я не хочу обсуждать…

— Это из-за него вы со мной сражаетесь? Не хотите, чтобы вас снова унижал мужчина?

Грейс смерила Дейва уничтожающим взглядом. Не подействовало. Он не смутился, не опустил глаз — продолжал все так же спокойно и испытующе смотреть ей в лицо. Она подыскивала слова, способные поколебать его непрошибаемую самоуверенность, прекратить этот унизительный допрос, но с каждым мгновением все яснее понимала, что таких слов не существует.

— Мистер Бертон, все гораздо проще. Я с вами сражаюсь, как вы выразились, из-за того, что вы мне не нравитесь.

— Это вы так говорите. — Губы его изогнулись в обманчивой улыбке, но глаза оставались холодными как лед. — По счастью, о многом я не прошу. Но хотя бы притворитесь, что я вам не слишком противен.

Заметив улыбку Дейва, посторонний наблюдатель мог бы подумать, что он расхваливает ее красоту! Грейс напряглась в поисках уничтожающего ответа — но, как назло, ничего не приходило на ум. Почему улыбка Дейва Бертона — даже натянутая и циничная — лишает ее способности думать?

— Значит, будем считать, что плакали вы от счастья? — поинтересовался он.

Грейс неохотно признала, что, возможно, отчасти Дейв и прав. Ее враждебность к Дейву в какой-то мере связана с унижениями, перенесенными от Грета. Она поклялась, что никогда больше ни одному мужчине не позволит вытирать об себя ноги, — и тут, как на грех появляется блистательный пират из Калифорнии и начинает распоряжаться ее жизнью! Не удивительно, что, как он ни старается ее за добрить, при каждой встрече между ними буквально искры летят.

Но и сам он хорош! Явился в Англию, чтобы вовлечь ее в свои интриги, подкупил, запугал, влез в ее жизнь, изображает из себя хозяина дома… Чего он ждет — благодарности?

— Да, я из-за него плакала, — призналась она наконец. — Ну и что? Думаете, вы сильно от него отличаетесь? Грег унижал меня, высмеивал, командовал, постоянно указывал, что мне делать, ни на минуту не оставлял в покое — что же удивляться, что я взрываюсь, когда вы делаете то же самое?!