Целители. Вслед за мечтой - Наталья Машкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она говорила бы, наверное, ещё, только он поцеловал её руку и отодвинул от своего рта:
— Я люблю тебя, Нел.
Она, кажется, заплакала. Привалилась к его виску лбом. И срывающимся голосом прошептала:
— Ты не мой, Истор. Ты, такой прекрасный, добрый, хороший, замечательный… Но, не мой! Как я могу забрать тебя?.. Я ведающая… Это налагает обязанности, друг мой! Мы храним жизнь. Как могу я забрать судьбу, счастье и любовь другой женщины?.. Не будет мне прощения! И дети мои понесут за меня!
— А если она откажется от меня? Если она тоже поймёт, что это не то, чего хочет она?
Виллис отодвинул Нел от себя и испытующе посмотрел ей в глаза. Она ответила так же прямо, как раньше:
— Я сказала бы тебе "да", Истор. Нет никого из мужчин, кого я уважала бы сильнее!
— Тогда мы ждём, Нел. Ждём эту мою пару и решаем вопрос. Только как я узнаю её, эту пару?..
Нел грустно усмехнулась:
— Ты почувствуешь не страсть, как со мной, а общность, близость, которую не разорвать.
Виллис упрямо тряхнул головой:
— Это мы ещё посмотрим, какая там общность! А ты? Ты подождёшь меня, Нел?
— Да, Истор. Я подожду, пока ты встретишь свою пару…
Он перебил её:
— Не так! Меня подождёшь?
— Если ты предпочтёшь страсть любви, то да.
Он устал от всей этой болтовни! Он тоже так давно один и так хочет близости. Хоть какой-то близости… Рука сама потянулась. Пальцами он провёл по губам Нел. Поразился их гладкости. Тёплые, пухлые, зовущие… Как хотел он поцеловать их. И срывающимся голосом он почти что потребовал, не спросил:
— Значит, помолвка, Нел? Невеста?
Она не отодвинула его руку. Фыркнула тихонько:
— Запасная невеста, Виллис! Не забывай!
Эти глупости его тоже не волновали. Он гнул своё:
— Раз так, то я могу тебя поцеловать, Нел? Могу?
Девушка отрицательно качнула головой. Хотела качнуть… Он не дал ей. Он ведь не трепетный юноша. И уже теряет соображение. Пусть нежно, но он придержал её голову, зарывшись рукой в шевелюру. Пальцами другой руки сминал губы. Шептал горячечно:
— Докажи мне, что ты тоже неравнодушна ко мне, Нел. Один поцелуй. Обещаю, я не пойду дальше… Я уважаю твои принципы, Нел. Хоть, по мне, всё это хрень. Хрень и усложнение! Странные вы, старые расы… Странные! Поцелуй меня, Нел! Умоляю!..
На этом вот "умоляю" Нел и сломалась. Один поцелуй. Один!.. Она тоже не думала уже. Пылала, не страстью даже, а одиночеством. Ей так хотелось тепла и утешения. Она так любит и уважает его. Ну и что, что как друга? Ну и что?.. Она не святоша, да ведающие никогда и не бывали такими. Они были какими угодно, но не нудными святошами. Всегда звонкими, искренними, чуткими. И, конечно, немного безумными, с точки зрения дормерцев.
Сейчас вся её волшебная кровь, что позволяла эльфам и ведающим находить иногда утешение в объятиях друзей, что признавала разные грани любви, толкала её к Виллису. Как ей хочется согреться!.. Как хочется, чтобы кто-то нуждался в ней по-настоящему!.. Как ей нужно забыть Лавиля, которому она не нужна. Который не видит её саму, а только одну из тех девиц, с кем можно провести ночь и "научить любви".
Её не нужно учить! Она умеет любить и хочет любить… Она любит Виллиса… И никогда не отнимет его у той, для кого он станет жизнью и судьбой. А пока она, его пара, не пришла, она поцелует его. И исцелит ещё немного. Вот оно её желание ведающей: она хочет!.. Всем сердцем хочет, чтобы внутренняя красота этого мужчины проявилась и покрыла, изгладила шрамы!
Глава 8
Виллис никогда не испытывал подобного. Такой ярчайшей страсти, ощущения себя пронзительно живым и цельным. И женщина у него у руках была настоящей. Она горела и плавилась. Сгорала. Стонала ему в губы будто от боли… Он понимал её… Он и сам испытывал такое острое удовольствие, что оно, это удовольствие, плясало на грани боли. И иногда, кажется, срывалось туда… Закричать, в такие моменты, хотелось нестерпимо.
— Нельзя!
Он помнил это. А почему, не помнил. Но крепко знал, что шуметь ни в коем случае нельзя. И нельзя идти дальше… Боги! Почему ему нельзя?.. Тем более, что женщина у него в руках сама хочет этого, не меньше, чем он?..
Выучка. Выдержка. Они помогли ему удержаться и не нарушить слово. Он обещал, что не пойдёт дальше. Он, но не она!.. И он, наверное, впервые в жизни, пожелал не своего удовольствия. Пусть он горит и будет гореть, но сгорит она. Сгорит!..
И он подводил её к этому. Поцелуями, объятиями. Он не соображал ничего. Но так хотел хоть как-то проявить свою любовь к этой женщине!.. И он проявлял. Именно любовь и поклонение. Она понимала, наверное. Или тоже не понимала ничего, ослеплённая страстью.
И вдруг очнулась. Не отпрянула от него. Только платье поправила. И затихла, задумавшись…
Он долго ещё держал её на руках… Тяжело дыша и пытаясь совладать с собой. Проводя рукой с нерастраченной страстью по её телу. И испытывая особое, щемящее какое-то удовольствие… Она расслабленно и доверчиво лежала в его объятиях. Задерживала дыхание, когда его рука останавливалась на груди или бедре.
— Как спичка! Чиркнешь — и вспыхнет! — с ласковой насмешкой думал Виллис.
Не обидно для Нел. Скорее восхищённо. Ведьма!.. Она ещё не отдалась ему, а это уже самое яркое и будоражащее воспоминание в его мужской жизни. Эта опера, которую они и не слышали, наверное, сниться ему будет. И хорошо. Отлично! Ведь там, в этом сне, обязательно будет продолжение… Такое, какое он пожелает…
К концу представления, Нел, гибкой
