Графиня Затерянных островов - Адель Хайд

о том, что до рождения ребёнка её не рекомендуется помещать в Рок ввиду особенности тюрьмы относительно силы аристократов. На этой же бумаге чьей-то рукой было написано: ничего нельзя сделать.

Я еле сдержала возмущённый крик, — неужели король знал, что Мара беременная и всё равно отправил её в Рок! Или не знал? Вот это мне предстояло выяснить!

В моей папке (ну то есть в папке Изы) был похожий приказ о помещении девицы в тюрьму Рок на время проведения следствия. Ага — «глухарь», пять лет следствие проводили и проводили… Сук…

Приказ был подписан королём! Ага, вот в моём случае, ты точно виноват! Козёл королевского рода!

Также там была характеристика девицы Градиент — опасна, непредсказуема, не допускать контактов — написано за подписью королевского прокурора Виартье. Ну-ну — имя я запомнила!

Ну да я придумаю, что можно сделать!

«Благодарю», — сказала я инспектору, возвращая папки на место, — я нашёл всё, что мне нужно

— А теперь моя очередь исполнить обещание. Пожалуйста, вот ваши деньги, сделайте просто передаточную надпись, что вами получено от господина Фоам, то есть от меня, средства в размере таком — то.

И пока я отсчитывала деньги, господин Борский написал требуемую фразу на бланке банкирского дома Фоам и сын.

Милейший человек!

* * *

Таверна «Белый гусь»

Вот не хотела сама встречаться с Томом. Никогда не знала его лично, да и Изабелла была совсем юной, чтобы хорошо его знать. Но этот человек заслуживал награды за свою преданность, честность и благородство. Поэтому я решила, что просто записка — это будет неправильно по отношению к Тому Парселлу. Мне не хотелось раскрывать себя как выжившую графину Градиент, поэтому я решила, навстречу пойдёт алдонский банкир, а не монашка и будь что будет.

Рыжий переживал, он считал, что нас дурят, и вместо Тома заявится кто-то из банды и здесь живыми бы остаться, и ноги унести.

Но я чувствовала, что Том не тот человек, чтобы прикрываться бандитами и если он получил моё послание, то точно придёт сам

— Он здесь — сказал Рыжий. Мы сидели за столиком возле окна с противоположной дверям стороны. Я сидела спиной к входу, а Рыжим лицом, поэтому и Том сразу его увидел… и узнал.

Но не стал кричать на весь зал, а подошёл и присел к нам

— Скандр? Какими судьбами? Что за маскарад?

— Том, я рад вас видеть живым и здоровым, позвольте представить вам молодого человека

— Альфред Фоам, банкирский дом Фоам энд сан к вашим услугам — тут же перехватила я инициативу.

Тому на первый взгляд было около 40 лет, на лице вообще не отражались эмоции, полный покерфейс, как сказала бы я в бытность свою Изабеллой Даниловой, широкий лоб, волосы собраны в хвост, благородная седина на висках— и неожиданно цепкий, жёсткий взгляд человека, способного на…да на всё. Блин… стало немного не по себе.

— Зачем вы меня искали? — сразу перешёл к делу Том

— У нас для вас послание — я тоже не стала тянуть — от Изабеллы

— Где она? Она жива? — Том явно разволновался, хотя на лице эти эмоции не отразились.

— К сожалению, нет, — как бы мне ни хотелось верить, что Том не предаст, но вера в людей была навсегда похоронена за толстыми стенами замка Рок.

Я волновалась, что Рыжий может случайно, на эмоциях, выдать мою тайну, всё-таки Том в своё время помог ему и его семье, друзьям, но снова убедилась, что Рыжий верит в меня словно в божество и даже не дрогнул, когда понял, что я не собираюсь открываться Тому.

— Жаль, но что у вас за послание?

Передала Тому письмо, которое сама и написала, и благодарила его за всё, что он сделал для семьи Изабеллы и людей графства. Просила помочь с поисками возможно выжившей сестры, а также передавала в его распоряжение некую сумму.

Том сказал, что ему не нужны никакие «суммы», но я была непреклонна, сказав, что если вдруг поиски младшей Градиент увенчаются успехом, то я не найду более надёжного человека, который бы передал эту сумму на содержание малышки.

Тому пришлось согласиться, и я передала ему ключ от банковской ячейки, куда предварительно поместила небольшое состояние в камнях и золоте.

В принципе, говорить больше было не о чём, Том попытался выяснить, имеем ли мы отношение к некой монашке, но…

Внезапно Рыжий толкнул меня вместе со стулом на пол и бросился сверху, одновременно с этим раздался звук выстрела, грохот отбрасываемого стола, чей-то вскрик и резкая тишина

— Вы не пострадали молодой господин? — дрожащим от ужаса голосом спросил Рыжий

— Нет! Слезь с меня. Пожалуйста. — дышать под тушей Рыжего было сложно.

— О, да-да, конечно

Наконец-то меня «освободили» и подняли с пола. Картина, представшая перед моими глазами, была преинтереснейшая — на полу, в луже крови просто, лежал, то есть лежало тело, в теле был кинжал, рядом с телом лежал пистоль, таверна была пустая, посередине стоял Том и ругался на сидевшего на столе полноватого щеголевато одетого господина с приятным лицом. Господин покаянно опустил голову и терпеливо слушал Тома. Заметив, что я тоже уже стою, Том повернулся, внимательно посмотрел на меня, на Рыжего и сказал,

— Простите, произошло недоразумение, — потом снова развернулся к так и продолжавшему сидеть на столе господину — А с тобой мы поговорим позже, но запомни и передай своим, что теперь у тебя есть долг, который ты должен будешь отдать.

— Да, Том, прости, погорячился с защитой.

«Пухлячок», как я успела его прозвать, соскочил со стола, немного шутливо поклонился, — Николя Сардо к вашим услугам, надеюсь, вы не пострадали?

Мы с Рыжим даже попятились, ничего себе «пухлячок», сам «теневой король»! да ещё с нами расшаркивается. Ой, непрост ты Том Парселл.

Я сказала— Очень приятно, мы в порядке, спасибо, а сама подумала, — чего не скажешь о человеке, лежащем на полу. Жесть!

* * *

Если бы кто-то заглянул в номер гостиницы «Конь …..я», где остановился молодой алдонский аристократ со своим слугой, то увидел бы странную картину: за столом сидела молоденькая изящная девушка в мужской одежде и рыжий парень. Но не было между ними ничего романтического, как и не было фамильного сходства. Девушка что-то писала, периодически проговаривая вслух, как будто сверяясь со своим собеседником. А если бы кто-то услышал, что говорит девушка, он бы удивился ещё больше. Потому что девушка говорила: — прощай человеколюбие и все добрые чувства, наступает время карать и пусть враги трепещут!

Ранним утром