Воин мрака - Александр Прозоров

Олег нырнул в тень, воплотился в двух шагах за спиной старосты, чиркнул клинком о клинок, насмешливо спросил:

– Неужели ты надеешься победить меня, смертный? Ты же просто мясо!

– Рано смеешься, демон! – повернувшись, ринулся на него воин.

Но ведун опять исчез, чтобы выпрямиться на коньке избы, тень от которой дотягивалась до святилища. Он раскинул руки, глубоко вдохнул:

– Какой тут запах! Много женщин, много детей! Здесь будет весело!

– Иди сюда, трус!!! – закричал староста, и Олег исполнил его желание, исчезнув с крыши и тут же встав напротив:

– Звал, смертный?

– А-а-а!!! – седобородый опять устремился на него, проводя отработанную череду быстрых выматывающих ударов.

Олег, парируя, дождался конца «схемы», нырнул в тень, вырос за спиной врага, чиркнул клинком о клинок, привлекая внимание. Староста развернулся, ринулся в атаку, сверкая клинками в стремительной кружащей «мельнице». Клинки бились о клинки, высекая искры и рассыпая радужные солнечные зайчики, шелестя смертью возле самого лица, над плечами, у ног. Полтора десятка ударов – легкая передышка. Ведун исчез, вырос за спиной, со зловещим шелестом провел лезвием по лезвию. Староста крутанулся, снова начал атаку, выискивая брешь в защите одетого в малицу дикаря.

Полтора десятка ударов, заминка. Ведун чуть наклонился корпусом, словно ныряя в тень, светлый воин крутанулся… Олег сделал шаг вперед и что есть силы ударил его оголовьем сабли по затылку. Староста, вскрикнув, полетел вперед, раскинув руки, ведун быстро прыгнул следом, сел врагу на спину, просунул косарь под горло и потянул на себя, вынуждая седобородого приподнять голову:

– Ты готов стать мясом, жалкий смертный?!

– Будь ты проклят, порождение тьмы!

– А женщин и детей отдать на мясо ты готов? – наклонившись ниже, задал второй вопрос ведун.

Староста промолчал.

Олег перевернул побежденного врага на спину и сказал, продолжая угрожать косарем:

– Запомни мои слова, смертный… Никогда больше не смейте входить в земли людей леса! Они принадлежат мраку! Если вы войдете во владения мрака, мрак придет к вам. И мы сожрем всех. Мы высосем ваши души, мы выпьем вашу кровь, мы поглотим ваше мясо… Сейчас мы сыты, и мы готовы на договор. Люди леса – нам, люди света – вам! Не троньте нашу добычу, и мы не станем начинать войну. – Олег вскинул голову и громко крикнул: – Шаман!!!

– Договор! – торжествующе ударил в бубен Пурлахтын.

– Отвечай, смертный! Вы согласны или мне резать вас дальше? – косарь вдавился в беззащитное горло, и появилась кровь.

– Да… Мы согласны… – выцедил из себя староста.

Ведун сорвал с него коловрат, сунул в самое лицо:

– Клянись Хорсом, светлый воин! Богом весны и жизни клянись не нарушать уговора сего нигде и никогда!

– Клянусь…

– Хорсом клянись! – еще раз потребовал Олег.  – Люди леса – тьме, люди Сварога – свету!

– Хорса солнцеликого в свидетели призываю клятве своей… – смирился седобородый, уронив голову на наст. – Люди леса – тьме, потомки Сварога – свету.

– Так ты еще жив, любимец смерти?! – раздавшийся рядом голос был негромким, но звучанием своим пробирал до костей, а поляну перед святилищем залил ослепительный свет. – Рано, стало быть, Перун с Ярилом веселились, рано Стрибог похвалялся? Но ныне, мыслю, все они сюда ужо мчатся. Ветрами быстрыми, облаками легкими. Встретят тебя с яростью, поразят без жалости.

– Книга уже рядом, солнцеликий Хорс. Я надеюсь успеть первым, – ведун попытался повернуться к богу, но исходившее от того сияние оказалось столь ослепительным, что Середин отвернулся и попытался глянуть на гостя через отражение на лезвии косаря. Через нож смотреть на гостя было уже можно. Но разобрать что-либо все равно трудно. Шуба, борода, посох… Бог походил на дедушку Мороза, сотканного из электрических дуг.

– Не успеешь, – пообещал Хорс. – Вижу, ты заступаешься за дикие племена перед потомками праотца нашего, великого Сварога?

– Все мы потомки Сварога, солнцеликий. Или ближние, или дальние. Разве есть справедливость в том, чтобы сварожичи прямые людей иных не чести и достоинству учили, а в грязь втаптывали? Достойно ли сварожичей настоящих не к свету племена дикие вести, а во тьму отталкивать?

– Вот, стало быть, ты каков, любимец смерти? – хмыкнул Хорс. Помолчал. Потом гулко ударил посохом в землю: – Клятву сию подтверждаю! Коли стража святилища доселе не смогла людей леса вере правильной научить, так впредь пусть и вовсе их не касается!

Свет погас, оставив в глазах радужные и темные пятна. Олег выпрямился, тряхнув головой.

– Как это? Что? – на лице старосты был написан благоговейный ужас. Остальные светлые воины стояли на коленях. – Кто ты?!

– Договор!!! – первым спохватился шаман.  – Небеса признали договор! Отныне леса наши! Мы принадлежим тьме! Договор!

Охотники закричали, стали обниматься, кидать кверху шапки, потрясать копьями и гарпунами.

– Скорее домой! – воскликнул кто-то из них. – Мы должны рассказать! Рассказать всем! Мы отданы тьме! Мы свободны!

– Темный Самсайока! – крикнул отец Альвы. – Великий Самсайока! Ты с нами? Идем!

– Зачем мне идти, смертные? – с улыбкой развел руками Олег.  – Я и так всегда буду с вами. Я там, где мрак. Там, где ночь. Дух нижнего мира. Ступайте домой. Мы еще увидимся.

Ведун убрал клинки в ножны и нырнул в тень от конька избы, оказавшуюся ближе всех остальных. Скользнул по ней к лесу и дальше помчался меж деревьев, скоростью не уступая стремительному ястребу.

До самой горы лес, увы, не доходил. Слегка замедлившись возле опушки, Олег отвернул в ложбину между пологими холмами, проскользил по ней, сколько смог, и забрался на взгорок. Огляделся, скатился назад и низинами, по отброшенным холмами теням, запетлял дальше. Уже через час он затаился возле холма со святилищем, возвышавшимся на сотню саженей над лысым безлюдным плоскогорьем.

Карнаух, похоже, оказался прав, и здешние земли были зачищены проклятием. Во всяком случае, ближе десяти верст от святилища не росло ни дерева, ни кустика. А может, и трава не росла – поди под снегом разбери. Правда, местами из склонов выпирали скальные зубья, отбрасывая длинные тени. По ним, невесомо перемещаясь из низин на обратные к солнцу склоны, а потом вверх за камни, ведун добрался почти до вершины, затаился за раздвоенным камнем всего в полуверсте от своей цели.

Отсюда, с высоты птичьего полета, открывался чудесный вид во все стороны света и на многие десятки верст. Земля огромными пологими волнами лежала под ногами, укутанная в белое одеяло снегов, опушенная белесыми морозными туманами, сверкающая радужными переливами под солнечными лучами. Местами, словно вздыбив шерсть от холода, она ощетинилась лесами. Местами раскинулась ровной чистой постелью. Кое-где вверх уходили столбы дыма и пара, как бы подпирая небеса и не давая им рухнуть.

Святилище возвышалось на самой вершине великим памятником человеческой мудрости, но выглядело, надо сказать, печально. Если вспомнить, что боги выбрали для него место на юге Уральского хребта, то получалось, что хранилище величайшей мудрости стояло аккурат в самом сердце континента, в центре Земли. Грустная ирония: все знания человечества собраны в центре Земли… на проклятой Лысой горе, средь безжизненной пустыни, вдали от людей, от деревень и городов, на самом отшибе…

Наверное, когда-то очень давно, в незапамятные времена, «Голубиную книгу» переносили сюда совсем с другими планами и надеждами. Увы, все знания человечества, собранные в центре мироздания, превратили центр мироздания в позабытую человечеством пустошь.

Грустно и смешно…

Олег выглянул из-за камня.

Рубленый храм с пятью луковками возвышался на вершине в гордом одиночестве. Семеро великанов сидели кружком немного в стороне, пониже, играя во что-то, похожее на «кости»: бросали, стучали, перебрасывали. Солнце медленно ползло по небосводу – а вместе с ним ползла и отброшенная луковками тень. Середину оставалось только ждать, пока она доберется до любого из северных отрогов.

Великаны зашумели, закачались, стали бить друг друга ладонями по плечам. Один из них шумно выдохнул, выпрямился, подобрал с земли ободранную от ветвей сосну, побрел по плоскогорью, помахивая своим немудреным оружием.

Ходячий десятиэтажный дом, покрытый густой рыжей шерстью, узколобый, с выпученными глазами, приплюснутым «боксерским» носом и широкой нижней челюстью, словно вбитой глубоко в череп, отчего верхние зубы великана выпирали вперед. Двигался он не спеша – но все равно земля содрогалась от каждого шага, а наст вздыбливался и растрескивался далеко в стороны, словно от взрывной волны.

Но самое главное – тень от этого невероятного монстра падала на полверсты в сторону, и когда он поравнялся с камнем, Олег тут же перебежал в нее, прокатился вместе с великаном вдоль плоскогорья, и когда тень коснулась храма – перепрыгнул к нему. Могучий страж, завершив обход, вернулся к товарищам, а ведун пробрался вдоль стены ближе к крыльцу, ведущему в святилище, взглянул из-за угла.