Стихотворения (356 шт) - Даниил Хармс

Родимов, ты заврался.

Я сам бывал на вечеринках,

едал индеек в ананасах,

видал полковника в лампасах.

Я страсть люблю швырять валета,

когда летит навстречу туз,

когда сияет эполета

и над бокалом вьется ус.

Когда, смугла и черноброва,

к тебе склоняется княжна,

на целый мир глядя сурово,

с тобой, как с мальчиком, нежна.

Люблю, когда, зарю почуя,

хозяин лампу тушит вдруг,

и гости сонные, тоскуя,

сидят, безмолвные, вокруг.

Когда на улице, светая,

летают воздухи одни,

когда проходит ночь пустая

и гаснут мёртвые огни.

Люблю, Родимов! Нет спасенья!

В спасенье глупые слова!

Вся жизнь только воскресенье!

Родимов

Молчи, пустая голова!

Аларих, готский король

Видел я, в долинах Рога

мчался грозный Ахерон.

Он глядел умно и строго,

точно ехал с похорон.

То долина, то гора

пролетали над водой,

то карина, то мара,

сбоку хвостик золотой.

Бог глядел в земную ось,

все, как суп, во мне тряслось,

вся шаталась без гвоздей

геометрия костей.

Тут открылся коридор,

взвился дубом нашатырь,

мне в лицо глядел хондор,

тучи строгой поводырь.

Эй, душа, колпак стихов,

разом книги расплоди,

сто простят тебе грехов,

только в точку попади.

Ну, Родимов, дай ладонь!

Родимов

На ладони скачет конь.

Аларих

Ты, Родимов, попадья,

я как раз тебе судья.

Кулундов (вбегая)

Где мой кушак? Где мой кушак?

Родимов

Однажды царь лежал в гробу.

Аларих

Я слышу шёпот, стук и шаг.

Мамаша

Господь, храни меня, рабу.

Родимов

Свеча трещала над царем.

Кулундов

Кушак на мне! Кушак на мне!

Родимов

Единый Бог сидел втроем.

Царица плакала в окне.

Царь говорил: мои дворцы

стоят пусты, но я вернусь.

Аларих

Но мне не страшны мертвецы.

Мамаша

А я покойников боюсь.

Голова на двух ногах

Спи Кулундов, ночью спи

спи планета под домами

вижу я большое пи

встало облако над нами

дремлют бабочки бобров

спят овечки под шатром

сна сундук и мысли ров

открываются с трудом

но едва светлеет мрак

вижу я стихов колпак

вижу лампы и пучины

из морской большой пучины

поднимают в мир причины

свои зонтики всегда

спи Кулундов спи Родимов

спи Аларих навсегда.

Мамаша

Однажды царь лежал в болоте...

всё

13 декабря 1930 года

* * *

Купался грозный Петр Палыч

закрыв глаза нырял к окну

на берегу стояла сволочь

бросая в воздух мать одну

но лишь утопленника чистый

мелькал затылок над водой

народ откуда-то плечистый

бежал на мостик подкидной

здесь Петр Палыч тонет даже

акулы верно ходят там

нет ничего на свете гаже

чем тело вымыть пополам.

апрель 1927 года

Кустов и Левин

Кустов

Генрих Левин,

в твоём глазу

я видел гибкую лозу

она качалась как цветок,

и света удивительный поток

летит из глаз твоих на вещи.

Левин

Не знаю так ли в самом деле.

Мои глаза всегда глядели

На мир спокойно без помех.

Я ухом слышу чей-то смех.

Не над моими ли словами?

Мне неприятно спорить с вами.

Кустов

Однако в чём ты видишь спор.

В твоих речах я вижу удивительный напор.

<1933 год>

* * *

Кучер стыл.

Блестели дрожки.

Прутик робко рыл песок.

Ай на дыбы становилася матрешка

Ай за корой соловей пересох.

и наш герой склонился к даме

шептал в лицо привет соседке

а кони рвут

летят годами

бросая пыль к пустой беседке

дорога сдвинулась к ногам

кричали мы: направо! к нам!

верти, сворачивай, держи!

слова летали как стрижи

19 августа 1927 года

* * *

Лампа Саша

Я глядела на контору

кофту муфту и печать

я светила Никанору

ночи стройные читать

слышу в поле Милирея

зубом щелкает кабан

вижу корень сельдерея

ловит муху в барабан

люди люди бросьте мыло

встаньте в комнате как боги

все что будет все что было

все разбудит на пороге.

Никанор

Понял понял в эту пору

наши гоги наши муки

все подвластны коленкору

но страдали только руки

роту круглую корыты

реки голых деревень

ямы страшные нарыты

в ямах пламя и ремень

Кто поверит в лампу Сашу?

где страница наших ног?

мы сидим и просим кашу

лампу, муху и курок.

Лампа Саша

Вы светили ваш покой

свет убог и никакой

я светила бегал свет

вы светили света нет

вы сидели на гвозде

на конторе и везде

я сидела бегал свет

вы сидели света нет

вы глядели в камертон

в кофту муфту и в картон

я глядела бегал свет

вы глядели света нет

вы лежали в сундуке

в сапогах и в сюртуке

я лежала бегал свет

вы лежали света нет

вы висели над столом

с топором и помелом

я висела бегал свет

вы висели света нет.

Никанор

Понял понял в эту пору

понял домом и дугой

все подвластно коленкору

<мы пощупаем рукой>

<1930 год>

* * *

Легкомысленные речи

за столом произносив,

я сидел, раскинув плечи,

неподвижен и красив.

<1930-1933гг.?>

О.Л.С.

Лес качает вершинами,

люди ходят с кувшинами,

ловят из воздуха воду.

Гнётся в море вода.

Но не гнется огонь никогда.

Огонь любит воздушную свободу.

<21 или 22 августа> 1933 года

* * *

Лес, в лесу собака скачет,

Твердой лапой с твёрдым когтем

на коре прямой сосны

ставит знак.

И если волки бродят стаями

и лижут камни спящие во мху

и ветер чёрными носами обнюхивают

Собака поднимает шерсть и воет

и на врага ворчит и пятится.

<середина 1930-х годов>

Авиация превращений

Летание без крыл жестокая забава

попробуй упадешь закинешься неловкий

она мучения другого не избрала

ее ударили канатом по головке.

Ах, как она упала над болотом,

закинув юбочки! Мальчишки любовались

она же кликала в сумятицах пилоту,

но у пилота мягкие усы тотчас же оборвались.

Он юношей глядит

смеется и рулит

остановив жужжанье мух

слетает медленно на мох.

Она: лежу Я здесь в мученьях.

Он: сударыня, я ваша опора.

Она: я гибну, дай печенье.

Вместе: мы гибнем от топо'ра!

Холодеют наши мордочки,

биение ушло,

лежим. Открыли форточки

и дышим тяжело.

Сторожа идут стучат.

Девьи думы налегке.

Бабы кушают внучат

Рыбы плавают в реке.

Елки шмыгают в лесу

стонет за морем кащей

а под городом несут

Управление вещей.

То им дядя птичий глаз

ма <нрзб.> сердце звучный лед

вдруг тетерев я пешком зараз

улетает самолет.

Там раздувшись он пропал.

Кто остался на песке?

Мы не знаем. Дед копал

ямы стройные в тоске.

И бросая корешки

в глубину беспечных ям

он готовит порошки

дать болезненным коням

ржут лихие удила

указуя на балду

стойте други, он колдун,

знает <нрзб.> дела

вертит облако шкапов

переливает муть печей

в небе трио колпаков

строит башни из кирпичей

там борзая солнце греет

тьму проклятую грызет

там самолет в Европу реет

и красавицу везет.

Она: лечу я к женихам.

Пилот: машина поломалась.

Она кричит пилоту: хам!

Нашина тут же опускалась

Она кричит: отец, отец,

я тут жила. Я тут родилась.

Но тут приходит ей конец.

Она в подсвечник превратилась.

Мадлэн ты стала холодна

лежать под кустиком луна

склонился юноша к тебе

лицом горячим как Тибет.

Пилот состарился в пути.

Руками машет - не летит.

Ногами движет - не идет.

Махнет разок - и упадет

потом года лежит не тлен.

Тоскует бедная Мадлэн

плетёт косичку у огня

мечты случайные гоня.

всё

январь 1927 года

Смерть дикого воина

Часы стучат,

Часы стучат,

Летит над миром пыль.

В городах поют,

В городах поют,

В пустынях звенит песок.

Поперек реки

Поперек реки

Летит копье свистя.

Дикарь упал,

Дикарь упал

И спит, амулетом блестя.

Как легкий пар,

Как легкий пар,