Препод 2 (СИ) - Курзанцев Александр Олегович "Горный мастер"

— Я только поговорить, ничего более.

А то станется с них рвануть куда-нибудь в сторону магистрата с криками, — «хозяина убивают», — только мы зайдём в кабинет.

Кабинет был на втором этаже, куды мы поднялись по лестнице. Парень постучал в дверь, приоткрыл, спросил:

— Папа, занят?

Оттуда послышалось что-то неразборчивое, но, похоже вполне понятное Авсану, и тот, распахнув дверь уже полностью, произнёс:

— Папа, с тобой хочет поговорить мой преподаватель, профессор Локарис, его тоже, как и тебя похищали и увозили в канализацию.

Русавр-старший сидел на резном стуле с высокой спинкой и подлокотниками и только это, похоже, не дало ему упасть. Увидев меня, он сначала покраснел, затем побледнел, а после, стал сучить ногами, скользя подошвами по паркету, словно пытаясь прямо с креслом отодвинуться от меня подальше. Резко проснувшееся заикание позволило ему выдавить только нечленораздельное:

— Ты-ты-ты-ты…

Я тут же отодвинул ничего не понимающего Авсана в сторону, быстро проговорил:

— У твоего отца паническая атака от тяжёлых воспоминаний. Сейчас я его успокою.

Шагнул внутрь и плотно закрыл за собой дверь.

Посмотрев на и правда почти невменяемого толстяка, вздохнул, поискал глазами где присесть, после чего, пройдя к стене, опустился на крышку крепкого на вид сундука. Наклонился чуть вперёд, опираясь на колени, после чего, тихо, но чётко произнёс:

— Успокойся, я здесь не для того, чтобы тебя убивать или обвинять, я здесь, чтобы устранить то недоразумение, что возникло между нами.

Слова мои, похоже, до него дошли, потому что Дарсан, я вспомнил его имя, перестал хвататься за сердце и дёргать ногами, а лицо стало приобретать естественный розовый оттенок.

— Вот и хорошо, — добавил я, — ещё раз скажу, то, что произошло, я склонен считать просто недоразумением. И я абсолютно серьёзно говорю, что ничего у меня с вашей женой не было. Даю своё слово.

— А деньги? — хрипло вымолвил тот, сверля меня подозрительным взглядом, — она взяла большую сумму и встречалась в тот день с тобой. Я всё выяснил.

— А то, что кроме передачи мне денег, больше мы с ней не встречались, это ты не выяснил?

Я тоже перешел на «ты», раз уж мой собеседник не счёл нужным соблюдать вежливость в общении.

— Вы встречались на набережной.

— Задолго до.

— И потом она была в какой-то дурацкой комиссии в этой вашей Академии.

— Ну это вообще смешно, — начиная раздражаться, ответил я, — там, помимо твоей жены, было ещё пять человек. Двое из которых мужского пола. Хочешь сказать, что я там переспал со всеми? Одновременно? По принципу, — мальчик, девочка, какая в жопу разница?

От последнего толстяка слегка перекосило, видимо подобного выражения он не слышал.

— Зачем тебе были нужны её деньги? — пожевав губами, уточнил Дарсан.

— Я их не просил. Но твоя жена решила, что они мне будут нужны, чтобы оплатить наложенный на меня штраф.

— А сам что, не смог оплатить? — из глаз Русавра-старшего плеснуло презрением, а голос стал ядовито-едким.

Я тяжело вздохнул, видимо мой миролюбивый настрой, сидящий передо мной мужчина воспринял за слабость. Вот только я немного знал такой тип людей и, похоже, сумел понять его главную слабость.

— А давай позовём госпожу Ясулу и спросим у неё, зачем она решила вручить мне эти деньги, а заодно расскажем ей, про твои подозрения и моё похищение.

Мужчина мигом сбледнул снова. Это означало только одно, что я угадал. Дикий ревнивец, он, в то же время, жены побаивался. И нет, вполне вероятно, что подкаблучником, как таковым, он не был, но умная жена найдёт миллион способов высказать своё недовольство так, что сам рад не будешь, что заварил эту кашу.

— Я так и думал, — произнёс я, глядя ему в глаза, — а раз так, то предлагаю условие, — ты поклянёшься своим состоянием, что больше не будешь пытаться причинить мне вред прямо либо косвенно, а также используя других разумных, а я, в свою очередь, дам слово мага, что не сообщу о нападении на меня и нашем разговоре никому за пределами этой комнаты.

— Испугался за свою шкуру, колдун? — свистящим фальцетом, внезапно выдохнул Дарсан, вновь с ненавистью взглянув на меня.

— У-у, как всё запущено, — покачал я головой, — то есть, мне рассказать?

— Рассказывай, — ощерился тот, — только кто тебе поверит? Твоё слово против моего. И это меня нашли там избитым, а не тебя. Я всем расскажу, что это ты сделал, а теперь пытаешься меня оболгать чтобы выгородить себя.

Я сначала хотел рассмеяться ему в лицо, настолько это была возмутительная чушь, а затем мне внезапно стало не до смеха. И правда ведь, на мне ни царапинки, и наручники я уже снял, а этот избитый и при двух слугах свидетелях. Свидетели они, конечно, так себе, но довеском пойдут.

— И зачем мне бы это делать? — постаравшись сохранить спокойный тон, спросил я.

— Из-за низменной страсти, которой ты воспылал к моей жене, а когда я сказал тебе держаться от неё подальше, ты напал на меня применив запретную магию. А ещё ты, обманным путём выманивал у неё деньги!

Тут лицо купчины стало злорадным. Похоже эта светлая мысль, — обвинить во всём меня, пришла к нему только что. И, похоже, не без моей невольной помощи.

«Вот сука, — в бессильной злобе подумал я, — как у него складно всё получается».

Немедленно захотелось вжарить по наглой твари чем-нибудь убойным. Прочитав это желание в моих глазах, он тут же заявил:

— Попробуешь применить магию в моём доме и тебя упекут в тюрьму до конца твоих дней.

«Как он быстро от твари дрожащей в категорию право имеющих преобразился, подумал я, — при моём появлении трясся как последняя тля, а тут оперился, хозяином положения себя почувствовал. И самое поганое, что крыть его аргументы мне совершенно нечем. Разве что привести в качестве доказательств слова Сильвии с Рагырдой. Но если вскроется наша с ними интимная связь, то любые их слова могут подвергнуть сомнению».

Ситуация выходила патовая, если не хуже. Я пытался найти решение, но его всё не было. Можно было бы попытаться устроить допрос под воздействием магии, на манер детектора лжи, я был уверен, что у той же имперской разведки такие заклинания существовали, но применять магию любого рода на гражданине Империи без его согласия было запрещено. И я не та фигура, чтобы ради меня это право у Русавра-старшего забрали.

Не знаю, куда бы зашел наш разговор дальше, но тут дверь кабинета распахнулась и на пороге показалась жена Дарсана. Следом мелькнуло любопытное лицо Русавра-младшего, пытающегося подглядеть, что твориться в кабинете.

Увидев меня, хозяйка всплеснула руками:

— Профессор Локарис, какими судьбами?

Переведя взгляд на мужа, сидевшего с угрюмым лицом, слегка нахмурилась и уточнила:

— Что-то случилось? У Авсана проблемы по учёбе?

— Нет, — улыбнулся я женщине, встал с сундука, — госпожа Ясула, с вашим сыном всё хорошо. Я просто пришел к вашему мужу выразить своё сочувствие, ведь я был точно в такой же ситуации.

— Ох, спасибо, профессор, — женщина заулыбалась, отчего рожу хозяина дома перекосило как от лимона, — мы все так переживали, боялись, что случилось что-то плохое.

— Да, я бы тоже не хотел, чтобы с вашим мужем что-то произошло, — продолжая улыбаться, взглянул я ему в лицо, — но ему надо быть осторожней.

— Вы думаете, что это может повториться? — напряглась Ясула.

— Возможно, что это было просто предупреждением, может намёком, от каких-то серьёзных людей. Мне кажется, вашему мужу надо подумать, чем он мог этих неизвестных разозлить. И что-то изменить в своих делах. Никакая выгода не стоит жизни и здоровья.

— Дарсан, дорогой, действительно, — не на шутку встревоженная услышанным, произнесла женщина, — нам с детьми ты нужен целым и невредимым. Если с тобой что случится, кто поднимет наших сыновей, кто их научит вести дела?

— Я… подумаю, — нехотя выдавил из себя Русавр-старший, волком глядя на меня исподлобья.