Когда приходит беда - Барбара Делински

– Если ты поедешь за своими бумагами, на обратном пути остановись у Чарли и купи острую фасоль. Ты успеешь к часу?

– Конечно. А почему такая спешка?

– Если бы ты смог отвечать на телефонные звонки, пока будешь работать, я съездила бы навестить Хезер.

Поппи чувствовала прилив сил. Она подкрепилась фасолью, и ее грела мысль, что Гриффин работает у нее дома.

Поппи не ожидала, что большая комната свиданий будет так забита. При виде других заключенных, которые были так не похожи на Хезер, ее охватила тревога. Она отыскала свободное место у стены и незанятый стул. Хезер увидела ее с порога, подошла и села напротив.

– Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, – сказала Поппи. Она обратила внимание, какое разочарование отразилось на лице Хезер, когда та окинула взглядом комнату.

– Я не могу заменить тебе Мику. Знаю, как ты его ждала. Казалось, Хезер уже смирилась с мыслью, что он не приедет.

– Я знала, что он работает, но, когда объявили, что ко мне кто-то пришел, я подумала…

– Он все выходные мыл ваш завод. Скоро ведь сок пойдет, вот он и готовится.

– Он позвонил Камилле насчет документации?

– Я не в курсе.

– Она прекрасно разбирается в производстве. Заставь его позвонить. А теперь расскажи мне о Мисси и Стар.

– Они не понимают, в чем дело. Да и никто из нас, в сущности, ничего не понимает. Поэтому я и приехала. Расскажи мне наконец правду.

На лице Хезер появилось отсутствующее выражение.

– Нет, нет, нет, – запротестовала Поппи. – Не делай этого. Это не поможет.

– Поппи, – прошептала Хезер, – у тебя бывали такие моменты, когда тебе хотелось начать жизнь сначала и прожить ее совсем по-другому?

– Я испытываю такое желание постоянно. Одна поездка на снегоходе – и все перевернулось.

– Но ведь нельзя повернуть события вспять. Приходится мириться с тем, что есть.

– Как раз это ты мне всегда внушала. Мы обе внушали это друг другу. А может быть, существует другой выход. Независимо от того, Лайза ты или нет…

– Я не Лайза.

– Тебя вышлют в Калифорнию, чтобы там отдать под суд. Возможно, ты ни в чем не виновата, но, если ты не скажешь Касси правды, суд признает тебя виновной. И тогда уже ничего нельзя будет изменить.

– Я не Лайза, – повторила Хезер.

– Это потому, что быть Лайзой слишком больно?

– А быть Поппи не больно? – ответила Хезер вопросом на вопрос.

– Поверь мне, я знаю, что такое быть Поппи. Я ошиблась, и за это пришлось дорого заплатить. Конечно, мне больно думать о том, чего я лишилась.

– О чем?

– О том, какая Поппи раньше была жизнерадостная. О ее безрассудстве, энергии. О том, что всем было с ней интересно. И в то же самое время о том, какая она была упрямая, глупая, и еще о множестве вещей, о которых не хочется даже вспоминать. Но моя ситуация отличается от твоей. Если со мной что-то случится, плохо будет только мне самой. У меня нет Мики, у меня нет Мисси и Стар. Пойми, ты им нужна.

Поежившись, Хезер выпрямилась.

– Может быть, ты себя за что-то наказываешь, – сказала Поппи. – Ты могла бы выйти замуж за Мику, могла бы родить от него детей, но ты этого не сделала. Мне кажется, ты наказывала себя за что-то, сделанное тобой в прошлом.

Примерно минуту они молчали, потом Хезер спросила:

– А ты разве этого не делаешь?

– Я? Наказываю себя? Каким образом?

– Ограничивая себя. Например, в отношениях с мужчинами. Разве тебе это не нужно?

– Ты имеешь в виду секс? До несчастного случая у меня в нем недостатка не было. Сейчас я к этому не стремлюсь. – Как бы пытаясь что-то доказать, Поппи сообщила: – Гриффин снова объявился в Лейк-Генри.

Глаза Хезер расширились.

– Правда? Он, видимо, хочет написать обо мне.

– Нет. Он говорит, что хочет тебе помочь. У него есть связи. Если, например, надо найти какого-то человека, документы, родственников, он может это сделать. Он достал фотографии Лайзы. Глядя на них, понимаешь, почему произошла эта ошибка.

Хезер сидела не двигаясь. Затем она открыла рот и одними губами четко, хотя и беззвучно, произнесла несколько слов. Прежде чем Поппи успела среагировать, Хезер вскочила со стула и скрылась за дверью.

Гриффин с удовольствием отвечал на звонки. Люди спрашивали, где Поппи и когда она вернется. Они интересовались, кто он такой и не ухаживает ли за ней. Он доброжелательно отвечал на любые вопросы. А иногда и сам что-то узнавал. Начальник почты напомнил, что Поппи уже со вторника не забирала свою почту. Из разговора с массажисткой он понял, что она делает Поппи массаж раз в неделю. Он также выяснил, что парня, который разбился с Поппи на снегоходе, звали Перри Уокер.

Гриффин позвонил сенатору Прентиссу Хейдену. Он уже хотел было рассказать, как прилежно работает над его биографией, но Прентисс прервал его и поинтересовался:

– Вы звоните из Нью-Хэмпшира. Вы ведь там, не так ли?

– Да, – подтвердил Гриффин. – В глуши лучше пишется.

– Так я вам и поверил! Вы там наверняка в связи с делом Диченцы. Для какого издания вы готовите статью?

– Уверяю вас, что никакой статьи не будет. Просто у меня в этом городе оказались знакомые и здесь действительно хорошо работать.

– А заодно и кое о чем разузнать, – так и не поверил ему сенатор. – Ну что, есть какие-нибудь новости?

– Ничего особенного не происходит.

– Здесь все обсуждают это дело. В нем много непонятных моментов. Кстати, вам удалось получить информацию от моих армейских товарищей?

– Да. Я уже включил этот материал в главу о военных годах. Но меня по-прежнему волнует другая проблема.

– Что это за городок, расскажите мне. – Прентисс намеренно сменил тему разговора. – Неплохое местечко?

– Да, очень приятное. – В этот момент на коммутаторе замигала лампочка вызова. – Сенатор, я должен бежать. Я вам перезвоню. Хорошо?

Гриффин ответил на входящий звонок. Это был кто-то из местных, по пустяковому вопросу. Завершив разговор, он включил личный телефон Поппи и набрал номер. Ральф Хаскинс тут же снял трубку.

– Мне особо нечего тебе сказать, – сообщил он. – Иначе я бы тебе уже позвонил. Я все время упираюсь в стену.

– Ты имеешь в виду, что никто не хочет говорить?

– Вот именно. Не знаю, дело ли это рук людей сенатора, но я пытался разговаривать с теми, кто знал Роба и Лайзу пятнадцать лет назад, и все они молчат. Утверждают, что ничего не помнят или что той ночью, когда погиб Роб, было очень темно. Короче говоря, все то же самое, что они когда-то говорили полицейским.

– Но вроде были свидетели того, как Лайза угрожала Робу.

– Я нашел этих свидетелей. Они не слышали, о чем разговаривали Лайза с Робом. Только наблюдали какую-то возню и ссору. Но зато у меня появилось еще одно свидетельство ее обращения за медицинской помощью. Она пришла в клинику недалеко от Стоктона, назвалась другим именем, заплатила за визит наличными. Но после сообщения об убийстве персонал больницы понял, что та девушка и Лайза – одно и то же лицо.