Тени - Елена Малиновская

Кирион опустил руку. С сожалением посмотрел на запачканный кровью рукав рубашки.

— Серебро, — прошептал он. — Магией не заживишь, к сожалению.

— Я не совсем поняла, — осмелилась на вопрос Шаная, пользуясь тем, что во дворе как раз поднялась суматоха. Люди, уставшие от неподвижности и молчания во время ритуала, сейчас торопились поделиться впечатлениями и поздравить короля. — Если я должна выйти замуж за вашего брата, то что означала последняя часть? Почему оказались связаны наши судьбы?

— Ты еще слишком мала для настоящего замужества. — Кирион пожал плечами. — Мы с твоим отцом договорились, что настоящая свадьба будет сыграна лет через пять, не раньше. За это время ты как раз выучишь наш язык и основные обычаи. Проведенный ритуал является лишь гарантией, что отец не сумеет выдать тебя замуж за другого человека. То, что скреплено кровью и клятвами перед богами, невозможно разорвать. А через положенный срок я передам тебя брату перед алтарем, и уже он станет твоим единственным и настоящим супругом.

— Но получается, что сейчас по сути вы являетесь моим супругом, — упрямо возразила девочка. — Фиктивным, но все же.

— Женихом, — поправил ее Кирион. — Свадебный ритуал оканчивается первой брачной ночью. Лишь после нее жених и невеста становятся супругами друг другу.

Шаная залилась краской смущения. Ей казалось кощунственным обсуждать подобные вопросы с посторонним взрослым мужчиной, поэтому она затихла, не решаясь на дальнейшие расспросы. Кирион спрятал понимающую улыбку в уголках губ и отвернулся от девочки, принимая поздравления от подоспевших придворных короля Хария.

Праздничный ужин, посвященный славному событию, было решено не проводить. Кирион торопился отбыть в Нардок. Он знал, что известие о помолвке с принцессой Шанаей наверняка всколыхнет империю, и не желал, чтобы новость опередила его. Да и потом, принц хотел, чтобы Ноэль узнал о предстоящей свадьбе именно из его уст, а не от чужих людей. Что скрывать, два брата стоили друг друга в плане упрямства и нежелания подчиняться кому бы то ни было. Если Ноэля накрутят непрошеные советники и придворные сплетники, то он вполне может закусить удила и наотрез отказаться от предстоящей свадьбы с принцессой. Кирион предчувствовал, что ему предстоит очень непростой разговор с братом, и не желал его откладывать.

Харий не особо расстроился из-за желания гостя как можно быстрее отбыть к себе на родину. Он уже с трудом выносил присутствие рядом наследного принца Нардока. Еще никогда до этих несчастливых переговоров король Дахара не чувствовал себя настолько униженным и оскорбленным. Да, в итоге переговоры закончились благополучно, но вот воспоминания о том, как они проходили, вызывали у короля зубовный скрежет и гнев. С ним, правителем целой страны, принц обошелся, как с несмышленым мальчишкой! В буквальном смысле выкрутил руки, заставив согласиться на собственные условия перемирия, поставил на колени и отнял самое дорогое. Разве такое можно простить или забыть? Поэтому Харий был даже рад, что Кирион не стал продлевать мучительное унижение и избавил его от обязанности носить лицемерную маску радости еще целый вечер, притворно улыбаясь чужаку и постоянно осушая кубки с вином за его здоровье.

Кирион попросил лишь о кратком свидании с принцессой Шанаей наедине. Он мог бы отложить отъезд до ночи, когда девочка сама пришла бы к нему с тенями, но не желал терять и минуты в пустых ожиданиях. Харий недовольно скривился, но не стал возражать, приказав старой Нинели и верному Олафу ни на шаг не отходить от чужака и девочки.

Шаная встретила принца около северной башни. Она уже переоделась, сменив неудобный роскошный наряд на более привычное скромное платье. Нинель разобрала ее сложную прическу, расчесала спутанные волосы и заплела косу. Теперь ничто, кроме тугой повязки на ладони, не напоминало в облике девочки о недавнем ритуале.

Кирион остался в тот же камзоле, лишь перетянул порезанную руку носовым платком. Было еще не поздно, но из-за туч уже стемнело. Синеватые огни ветвистых далеких молний отражались загадочными голубоватыми бликами в глубине кристалла, висящего на шее принца. Кирион то и дело поглаживал его большим пальцем, будто убеждаясь, что он на месте.

Шаная невольно поежилась. Воздух был напоен грядущей грозой. Душное марево беззаботного летнего дня рассеялось под свирепыми порывами ледяного ветра. Она моментально замерзла и не понимала, почему Кирион не выбрал для их разговора более подходящего места, например в одной из гостиных дворца.

Старая Нинель, зябко кутаясь в пушистую вязаную шаль, недовольно поджала тонкие губы. Ей не нравился заморский принц. Сама мысль о том, что уже очень скоро ее воспитанница навсегда переедет в чужую страну, приводила женщину в настоящий ужас и отчаяние. Что ей тогда делать? Король больше не собирается иметь детей от Ханны, у сводных братьев и сестер Шанаи свои няньки и слуги. Значит, Нинель окажется никому не нужной, и все, что ей останется, — горькое одиночество. Она всю жизнь положила на воспитание чужих детей, однако никто из них не вспомнит о ней, не придет навестить, не проследит, чтобы Нинель ни в чем не нуждалась на склоне своих дней.

Олаф тоже хмурился. Он никак не мог разгадать, что задумал Кирион. Почему принц так резко изменил свои планы по поводу Северных островов? Советник готов был поклясться, что тот приехал на переговоры с четкой целью: отнять их у Дахара или же разорвать существующее шаткое перемирие. Мысль о династическом браке наверняка пришла Кириону уже здесь, в стенах дворца. Но почему? Что его толкнуло на это? Красота Шанаи? Вряд ли. Советник не представлял, где принц и маленькая принцесса могли бы случайно встретиться. Нинель клялась сердцем, что не выпускала воспитанницу из комнаты. И в любом случае Олаф не верил, что Кирион пошел бы на такие уступки лишь из-за симпатичного личика Шанаи. Принц явно не относился к людям, которые ставят личные интересы превыше государственных. Это порождало множество сомнений и опасных вопросов по поводу его неожиданного решения. Так что именно заставило Кириона так резко изменить свои планы?

Пауза невольно затягивалась. Нинель и Олаф стояли от Шанаи и Кириона на расстоянии в несколько шагов, которое, с одной стороны, позволяло соблюсти необходимые рамки приличия, а с другой — давало возможность воспитательнице и советнику не пропустить ни слова из разговора.

Шаная вздрогнула от очередного порыва ветра, напоенного мельчайшей моросью. Да, еще минута-другая — и хлынет дождь. Сумеречная хмарь сгустилась до предела, низкое небо давило на головы, заставляя невольно пригибаться. Даже огни факелов казались какими-то далекими и ненастоящими, словно нарисованными в безрадостной серой дымке приближающегося ненастья.