Принц, принцесса и странница (СИ) - Буровицкая Елена

— Похоже, на нее и сейчас твоя магия не действует, — ухмыльнулся Глиск.

— Бред, я лично выкинул этот её мерзкий камень в окно! — ругнулся Мёрт.

Девочку все-таки связали. Мало ли что…

Замок встретил их тревожным настроением.

А в гостевых покоях собирали отряд спасения похищенной девочки.

— Поторопимся, — подвел итог Мёрт, и братья переместились в Хомячьи Холмы.

Но Юли в избушке не оказалось…

Юля протерла глаза, но ничего не менялось. Вокруг нее вприпрыжку носились две Непоседы.

Оба малыша радовались друг дружке, дурачились и старались непременно один другого завалить на песок. Между собой они были так же похожи, как Алёна и Алёша, и Юля сразу же запуталась, с кем из ншунят она познакомилась в избушке. Всё разъяснилось сразу же, как только малыши вспомнили о существовании девочки и прекратили играть. Тот из ншунят, который к этому времени оказался на песке, под другим, более сильным, внезапно подскочил, уставился на Юлю и резким неприятным, а главное, незнакомым голосом прокричал:

— Ой-ой-ой! Кто эйто?

— Она из древ’есного сруба, — выпрямился другой ншунёнок, который и оказался Непоседой. — Я с н’ей там познаком’илась. Как, баешь, т’ебя кликать?

— Юля, — опять представилась девочка.

— Юль-ля, — раздельно и с нажимом повторила Непоседа. — Ацо, эйто Юль-ля. Смотри, какая она забавная. У нее т’емная шерстка, как у нашей мамки.

Оскомина потянулась к волосам Юли.

— Мне нужно в Диаму, — нетерпеливо сообщила Юля. — Скажите, куда мне идти. И ещё, скоро вернутся магирги, и мне нужно спрятаться. Желательно так, чтобы они меня не нашли.

— Ну, кон’ечно! — вдруг хлопнула себя по лбу Непоседа. — Чаровн’ики! Совсем о н’их забыла. И ещё ты об’ещала н’икому не баять, шо эйто я перегрызла твойи вер’евки. Но ему, — тут Оскомина кивнула на Ацо, — баять можешь, так, он мой брат’ишка. Мы завс’егда вместе.

— Оца, — проскулил Ацо. — Пойдем, а? Мамка рассержается.

— Не рассержается, — отмахнулась его сестрица. — Мы сейчас в карон старого Хапола пойд’ем.

— Так тебя зовут Оца? — полюбопытствовала Юлька. — Красивое имя.

— Так! — с гордостью подтвердила Оца. — Нам с Ацо дали им’ена обратные, как у двойнят у ав’исов. Эйто потому, что мы народ’ились двоицей. Эйто жутко редко бывает, завс’егда-то помногу нарождается. Вот у суседки нашей, Агацы, так у той за раз сем’еро народ’илось.

— А до дому? — жалобно проблеял Ацо. Похоже, из этой парочки Оскомина-Оца была главной. — Уже вечер, мамка просн’ется, ув’идает, шо мы н’е дома, ругаться буд’ет.

— Так рано ещё! — возразила Оскомина. — Ещё не совсем пот’емн’ело! Можно гулять. А коли мы сейчас пов’ертаемся до дому, то нас спать загонют. Ты эйто хочешь?

— Нет, — проскулил Ацо.

— А почему вас должны загнать спать? — удивилась Юля. — Ведь спят ночью, а сейчас ещё вечер.

— Ты шо⁈ — немедленно возмутилась Оца. — Кто ж сп’ит ночью? Для эйтого есть д’ень.

На это заявление Оскомины сложно было возразить. А Ацо ещё и добавил, небрежно махнув лапкой в непонятном направлении:

— Она ж оттуда. Потому и н’е знайет нормальных в’ещей.

— Айда в карон!

— Зачем? — забеспокоилась Юля, опасливо поглядывая на песчаный холм.

— Ещё п’ечет, — поежился Ацо. — В кароне холодок.

— Что-то мне туда не хочется, — пробормотала Юля, представляя, как гора песка погребает её и ншунят. К тому же, ей самой вовсе не пекло. Да, вечер жарковатый, солнце куда более палящее, чем было в Диаме, но на то тут и пустыня.

Малыши не так поняли её сомнения.

— В эйтих каронах н’икто н’е жив’ет, — пояснила Оца. — Сел’ение дальше начинается. Эйто из-за древ’есного сруба.

— В н’ем чаровн’ик жил, — испуганным шепотом произнес Ацо.

— Так, — Оца нетерпеливо подпрыгнула. — Тольки старый д’икий Хапол обжил зд’ешний карон.

— Хороший был ншун, — вставил Ацо. — Много инт’ересного нам баял. И в древ’есный сруб с нами ход’ил. А потом мы стали приход’ить сюда сами.

— Айда! — канючила Оца. — Там инт’ересно.

— Ну, ладно, — неохотно согласилась Юля.

Глава восьмая

Спасатели

— Может, вы ещё и успеете, — произнесла Айтл неуверенно, и после этих слов повисло тревожное молчание.

И тут заговорила Форитэль. Она сказала:

— Если ншун так важен, возможно, я могу предложить свою помощь? У Советника Цакры от Хомячьих Холмов в Диаме есть своя свита. Он прибыл с помощником, ншуном Цатуром. Если бы вы взяли его с собой, и он бы предложил свою дружбу Советнице Юле… возможно ли, чтобы это помогло девочке?

Алёна бросила полный надежды и мольбы взгляд на Айтл.

Та задумалась. Она не хотела говорить, что даже дружбы с ншуном может оказаться недостаточно. Ведь в Валлее когда-то обитало восемь народов, что нашло отражение в составе Совета. И один из этих народов таинственным образом пропал ещё пять сотен лет назад.

И вот уже дружбы с представителями этого пропавшего народа, древовиков, может не хватить ребёнку для его спасения от беды.

— Да, — сказала львица. — Возьмем с собой ншуна Цатура.

Пусть лучше остается надежда, чем отчаяние. Если они успеют перехватить магиргов до того, как те заставят Юлю взять Чёрный Шар, то ничего плохого не случится, и дружба со всеми народами Валлеи Юле не понадобится.

— Я пошлю за ним, — кивнула Форитэль.

Лернин Птаутама был потомком Вианоров в девятом поколении. И не важно, что связывало его с прежней правящей династией родство по боковой ветви, и был он Вианор, что говорится, седьмая вода на киселе. Лернин верил: он и только он имел право на престол Владык ависов. И какая жалость, что другие этого не понимают.

Но это не страшно. Его время ещё придет.

Лернин умел ждать.

Когда одиннадцать лет назад близнецов похитили, Лернин лишь безразлично повел плечами. Это страшное для Диамы событие никак не влияло на положение самого Лернина. Да, Владыка лишился наследника, но тот мог вернуться. И, в конце концов, Авелонги всегда могли завести других детей.

Но со смертью Беладора…

Со смертью Беладора Советник от древовиков обрел надежду. А потом и уверенность. Теперь-то ему ничто не помешает на пути к владычеству! Наследник так и не нашелся, брат Владыки Авентин отвергнут как предатель и братоубийца. Других претендентов не наблюдалось. Династия Авелонгов оборвалась…

Однако народ ависов совершенно неожиданно избрал Владычицей жену Беладора, восточную девчонку Форитэль.

А Лернин опять оказался отброшен и забыт. Он по-прежнему входил в состав Совета Валлеи, и это единственное, чем он мог довольствоваться. Он, потомок Вианоров! И пусть Советники — это тоже власть, но власть скорее совещательная, чем реальная, где приходится считаться с мнением ещё семерых, Лернину этого было мало.

И тогда он начал действовать.

План был прост и эффективен. Надо доказать ависам, и Совету Валлеи в первую очередь, что девчонка Авелонгея не годится на подаренную ей роль Владычицы. Он откроет глаза Совета на её несостоятельность как правительницы, он сделает так, что народ ависов потребует другого Владыку, мудрого, правильного. Принца крови. Его, Лернина.

Да, план был прост, но он дал сбой. Лернин не понимал, что он делал не так, где допустил ошибку, однако за одиннадцать лет он добился лишь того, что Совет неприязненно стал относиться к нему самому. Но никак не к Форитэль. Милой доброй Форитэль, обожаемой народом и Советом Восьмерых Валлеи.

Лернину оставалось только скрипеть зубами и вынашивать новый план, план мести…

Однако теперь что-то начало меняться. Наследник все-таки объявился — объявился, чтобы стать отверженным. Таким же, как его дядя, Чёрный Принц Авентин. Наследник Лернина не пугал. Если верить легендам и пророчеству старого Адинсула, мальчишке не дойти до Диамы. Где-то на подступах он убьет сестру, и тем самым встанет за одну черту с Авентином. Лернин не сомневался, что и отнесутся к ним одинаково — с презрением. Нет, мальчишке не стать Владыкой, хоть старик-пророк и твердил что-то об эпохе правления Колдуна за спиной Владыки Араена. Валлея не признает убийцу. Ведь только сестра могла вернуть Валлее наследника Беладора Авелонга.