Серебряный ублюдок (ЛП) - Уайлд Джоанна

— Боже мой. Они там что голые? — спрашиваю я, испуганным шепотом.

Джо заходится в смехе и, подмигивая мне, качает головой.

— Нет, просто поиздевался над тобой, — веселится он. — Всё хорошо. Давай зайдем внутрь и немного развлечемся.

Через час мне приходится отдать должное Джо, потому что он знает, как провести хорошо время с девушкой. Сначала он знакомит меня с Терезой Томпсон, заявляя:

— Это подруга Блейка. Она напугана, потому что немного пьяна, и не хочет, чтобы ты подумала, будто из-за этого она будет дерьмовым работником.

Я начинаю заикаться, гадая, чем, чёрт возьми, я так ему насолила. Тереза, улыбнувшись мне, просит протрезветь меня до того, как я выйду на работу на следующий день, и тогда всё будет хорошо. Мне хватает сил промямлить что-то о школе и о том, что я буду стараться работать изо всех сил. Она просит бармена, чтобы он угостил меня за счет заведения.

— Прими ее в семью «Лося», как следует, Коннор.

Танцуя с Даниэль в центре небольшого танцпола, пока местная группа исполняет классическую рок музыку, я удивляюсь, какого черта, я всегда так ненавидела бары? Здесь есть грубые и опасные парни? Определенно. Но Блейк и Джо прикрывают мою спину и, хотя они не выглядят такими же страшными, как и Пак, их более чем достаточно, чтобы отгородиться от нежелательного внимания.

Не то, чтобы много людей меня вообще замечают.

Даже одевшись в свою лучшую одежду, я все-равно выгляжу рядом с Даниэль, как полный ноль. Не поймите меня неправильно — знаю, что я красивая девушка. Но у неё имеется кое-что, в чём я не могу с ней посоперничать. В частности, сиськи. Её большое декольте выгодно подчеркивает все ее достоинства. В то время как мой, самый глубокий V-образный вырез не может продемонстрировать ничего, кроме комариных укусов.

Обычно мне это нравилось. Я была сама сдержанность. Сегодня же я чувствую себя так, будто мне чего-то не хватает, хотя… К счастью, Джо подходит ко мне сзади, путешествуя руками по моей талии и бедрам. После этого я чувствую себя чертовски хорошо, потому что его разглядывают многие женщины. А он всё ещё сморит только на меня.

Группа начинает играть медленную, душевную песню, которую так любит Реджина — «Дом восходящего солнца». Я приклоняюсь к нему спиной, закрыв глаза и откинув голову ему на плечо. Комната кружится вокруг меня, но мне всё равно, потому что его руки такие сильные, что я чувствую себя в безопасности.

Вдруг до меня доходит.

Я — в центре бара. Пьяная. Крупный, сильный мужчина прижимает меня близко к себе, и впервые в жизни мне не страшно. За исключением того, что это не совсем так, потому что, когда Пак Редхаус держал меня также, я тоже не боялась. Я всё ещё помню, как сидела с ним у костра, понимая, что, пока он рядом, никто другой не сможет забрать меня на ночь. Я даже не возражала, что потом мне нужно будет раздеться перед ним.

Конечно, это было до того, как он чуть не уничтожил меня, сказав, что я плоха в постели. Разумеется, недавно он спас мою оскорбленную задницу, так что, думаю, после этого мы в расчете. В любом случае, в объятиях Джо я, впервые за долгое время, чувствую себя намного лучше, так что это хорошая ночь.

Может быть, не так уж и плохо, что меня уволили.

Я открываю глаза и вижу, что на меня смотрит Пак Редхаус собственной персоной, его черные глаза подобны углям. Я вздрагиваю, мгновенно становясь мокрой. Боже, так случается каждый раз стоит только мне его увидеть. Да что со мной не так? Пак даже не красавчик, по крайней мере, не такой, как Джо. Он слишком несовершенен, с рваным шрамом на лице и носом, который, очевидно, был сломан не раз. Всё в нём такое грубое, почти жестокое, хотя я и знаю, что он немногим старше меня, в его взгляде отражается десяток прожитых жизней.

Пак выше Джо, но не такой крупный. Это не означает, что он маленький, просто он не зарабатывал себе на жизнь добычей руды в шахте. Кожа Джо слегка темная от пыли и грязи шахт, в то время как кожа Пака бронзовая от солнца и ветра, и, возможно, намекает о том, что в его роду были темнокожие люди.

Я начинаю чувствовать, как мои соски твердеют от того, что он смотрит на меня, попивая пиво из бутылки. Что он думает обо мне, видя, как я почти мечтательно прислоняюсь к другому мужчине, который обнимает меня? Я не могу прочитать выражение лица Пака. Но оно точно не выражает никакого дружелюбия. Ага, вообще никакого. На секунду я пугаюсь, гадая, бросит ли он вызов Джо. Покачав головой, я удивляюсь, с чего вдруг эта мысль меня посетила.

Моргнув, замечаю, что его уже нет, мне даже кажется, что я все себе это придумала.

― Эй, сучка, ― говорит Даниэль, разрушая все чары. ― Ты готова отлучиться в туалет? Я собираюсь пописать, как настоящая русская скаковая лошадь. Тебе нужно пойти со мной, или мне станет грустно и одиноко, а потом я начну плакать одна в дамской комнате... а ты знаешь, что это может сделать с моей тушью. Мы не можем допустить этого.

― Ты пьяная в стельку, ― говорю я ей, представляя, как именно мочатся русские скакуны.

― И что?

С этим аргументом трудно поспорить.

Когда я заканчиваю мыть руки, то понимаю, что Даниэль смылась, ветреная потаскушка. У меня занимает еще несколько минут возвращение себе должного вида, а затем, толкаясь, я выхожу в темный коридор.

Там стоит Пак, сверкая темным тяжелым взглядом.

Чёрт.

Этот взгляд нельзя назвать счастливым. Совсем нет. Секунду я обдумываю ситуацию, решая сбежать. Пак быстро подходит близко ко мне, перекрывая путь. Чего он хочет? Лучше просто сдаться, решает мой размягченный мозг.

— Эй, — говорю я.

Он не отвечает, но его глаза медленно наблюдая за мной, сканируют каждый сантиметр моего тела. Они останавливаются на моей груди, и я вздрагиваю, вспоминая ту ночь, когда он делал намного больше, нежели просто смотрел. Почему он пришел сюда? Нет абсолютно никакой причины для его нахождения здесь, которая бы означала что-то хорошее для меня. Абсолютно никакой.

Наконец-то он начинает говорить:

— Хорошо проводишь время?

Я быстро киваю, думая, а что, если мне вообще с ним не разговаривать. Черт, я вообще не уверена, что смогу издать хоть какой-то звук, даже если моя жизнь будет зависеть от этого. Не могу пошевелиться, хотя мой внутренний предок-обезьяна кричит, что я должна бежать, перепрыгивая через холмы и не останавливаться, пока я не буду в безопасности, спрятавшись глубоко внутри пещеры или что-то в этом роде.

— Между тобой и тем парнем что-то есть?

Я мотаю головой, а потом проклинаю себя, потому что должна была ответить «да». Надо было сказать ему, что мы вместе и очень счастливы, и что я планирую выйти замуж за Джо в очень пышном платье на глазах у пятисот наших ближайших друзей, и его приглашать не собираясь.

Пак облизывает свои губы со смесью разочарования и предвкушения на его лице.

— Ты танцуешь так со многими мужчинами?

Я опять качаю головой. Его взгляд загорается, душа меня, и у меня появляется ощущение, что нас отрезает от всего, и я не могу с этим справиться. Пак шагает вперёд. Я отступаю назад, наткнувшись на стену. Его тело не касается моего, но я все равно чувствую давление, которое накатывает на меня, пока он не прижимает меня к стене, настолько, что мне становится трудно дышать.

― Потанцуй со мной.

Мои глаза мечутся по сторонам. Неужели Джо и Блейк не скучают сейчас без меня? Почему никто не кидается мне на помощь? Пак наклоняется все ближе, пока его нос почти не задевает моей щеки, и вдыхает, обнюхивая меня. Я сжимаю ноги и ахаю, поскольку даже этого крошечного движения достаточно, чтобы все еще больше испортить.

Черт возьми, я хочу этого парня.

— Я собираюсь здесь завтра начать работать, — удается прошептать мне. — Меня уволили из «Брэкфэст Тэйбл», помнишь?

— Разве нам сейчас это мешает? — шепчет он, протягивая руку, чтобы поймать прядь моих волос и намотать их на свой палец. — Видел тебя на крыше сегодня. Не думал, что ты такая девушка.