Автономия и ригидная личность - Дэвид Шапиро

на следующую стадию. Возможности ребенка опираться на взрослых или, по крайней мере, на родителей, учителей и другие модели поведения, в основном уже достигнуты и исчерпаны. Это достижение в подростковом возрасте практически неизбежно приводит к сопротивлению подростка сохранившимся ограничениям, связанным с авторитетом взрослого. Прежние отношения неравного статуса — «одностороннего уважения» к родителям, как заметил Пиаже, — в значительной степени отвергаются. Основного условия их признания — безусловного превосходства авторитета взрослого как учителя и модели для подражания — больше не существует.

Ибо осознание подростком самого себя как почти взрослого человека, имеющего собственные идеи и мысли, придало ему условное уважение к собственному авторитету, хотя вместе с тем он более объективно смотрит на своих родителей, принизив их до уровня обыкновенных людей.

Но неприятие подростком налагаемых взрослыми ограничений принимает разную форму, начиная с преднамеренности, присущей раннему детству. Это не просто полемика в отношении конкретной формы поведения ребенка, как это было раньше, или конкретные ограничения, налагавшиеся родителями, которые теперь воспроизводятся в увеличенном масштабе. Хотя, конечно же, эти факторы обычно присутствуют, как, например, в конфликте между неумеренным и идеалистическим представлением одной стороны и осторожностью, предусмотрительностью и умеренностью другой. Но между ними есть и более существенная и более глубокая проблема. Подростки в принципе стремятся иметь собственные взгляды, идти своим путем и за себя отвечать. Они очень хорошо и точно это осознают и тщательно отстаивают свою автономию, или самоуправление, что в данных обстоятельствах обязательно включает в себя признание их прав взрослыми. Подростки настаивают на своей самостоятельности, свободе от вторжения в их личную жизнь, по крайней мере от вторжения родителей, и на своей независимости. Они хотят свободы в перемещении. Они требуют уважения к своим мыслям, идеям и хотят, чтобы с их мнением считались. Короче говоря, осознание подростком своего «почти что равенства» с миром взрослых и условное ощущение им своего авторитета порождают настойчивость в стремлении проверять и утверждать свой личный авторитет.

В общем в поведении подростков часто проявляется своеволие, настороженность и другие симптомы шаткого, демонстративного, а иногда просто искусственного утверждения своей автономии и личного авторитета. Такие симптомы состоят из тех, которые включают в себя отношение к авторитету, и из тех, которые относятся к сугубо внутренним процессам. Например, подростки часто бывают самолюбивыми, защищаясь от снисходительности и неуважения, к проявлению которых они очень чувствительны, особенно со стороны взрослых. Или же их переполняет обида, когда они сталкиваются с ограничениями, которые налагают взрослые. Или же они могут отказываться отвечать привычным ожиданиям взрослых и выполнять их указания, совершая необычные и даже эксцентричные поступки. Острое чувство неполноценности может периодически уступать высокомерию; под поверхностным догматизмом может скрываться нерешительность. Подросток может мучительно переживать эту внутреннюю борьбу, о которой я уже упоминал, принимая решение, «чем стать», а также внутреннюю борьбу совести, самоконтроля и «силы воли». Форма и сила таких симптомов, вероятно, зависят и от социальных условий, и от индивидуальных особенностей человека. Например, можно ожидать, что самоутверждение подростка будет принимать более циничные и деструктивные формы в тех случаях, когда общество не предоставляет никаких средств воздействия на честолюбие и идеалы подростков, и мест, где их могли бы оценить[51].

Психопатологию подросткового возраста не следует приравнивать, особенно в прогностическом аспекте, к психопатологическому состоянию взрослого человека, хотя в некоторых случаях может наблюдаться существенное сходство[52]. Это становится особенно ясно в связи с теми симптомами или проявлениями, о которых я уже упоминал. Они могут напоминать патологию автономии взрослого человека, например, навязчивое, одержимое и даже паранойяльное состояние, но эти реакции и тревоги подростка могут оказаться лишь признаками переходного состояния в процессе развития и укрепления автономии, причем только при определенных внешних условиях. Часто легко заметить следующее: как только достижение подростком автономии и самоуважения становится более свободным, значительно уменьшается или вовсе прекращается его демонстративное застенчивое самовыражение. С другой стороны, верно и то, что эти состояния могут существовать и при более продолжительной патологии автономии, как разновидности ригидного характера.

Глава 3. Ригидная личность

Я описал несколько разновидностей невротических состояний и тенденций: состояние навязчивой одержимости и паранойяльное состояние, садистские и мазохистские склонности — как проявления ригидного характера. Перед тем как перейти к подробному описанию этих состояний и тенденций, я приведу общее описание ригидного характера, и это общее понимание станет основой дальнейшего объяснения. В этом случае лучше всего в первую очередь обратиться к состоянию навязчивой одержимости и паранойяльному состоянию, так как они являются наиболее содержательными. Разумеется, все эти психиатрические и психологические категории и обобщения являются широкими: никто не подпадает под такое описание полностью и никто не может сказать, что оно совершенно к нему не относится.

Люди, о которых пойдет речь, характеризуются непомерной и напряженной взвешенностью поведения. Те области жизни, которые обычно характеризуются спонтанным поведением и довольно быстрым принятием решений — пойти или не пойти в кино, как провести выходной день, — наполняются серьезными, взвешенными размышлениями, зачастую полными сложных задач.

Поведение такого человека может быть практически постоянно целеустремленным, сосредоточенным на том, чтобы добиться прогресса, какого-то ощутимого результата или, по крайней мере, продолжать планировать дальше. Такой человек мало делает то, что ему просто хочется. Такая целеустремленность поведения может стать очень интенсивной: тщательной, выверенной, напряженной, с полной концентрацией внимания на поставленных целях. Хотя в отдельных случаях эти целенаправленные усилия человека могут показаться непроизвольными или даже импровизированными. Такая целеустремленность не допускает отклонений или отвлечений. Именно поэтому она называется ригидной.

Такое непрерывное, всегда хорошо продуманное, целенаправленное и напряженное самоуправление включает в себя особый тип самоосмысления или самоосознания. По сравнению с другими людьми, ригидные личности управляют собой, более тщательно и напряженно осмысливая, что и как они делают. Они никогда не забываются и не теряются. В некоторых случаях даже их жесты -рукопожатие, походка — могут быть заранее продуманы и предусмотрены, чтобы достичь какой-то цели или избежать нежелательного воздействия. Следовательно, их поведение является не только взвешенным, но и зачастую напыщенным и неестественным.

У людей с ригидным характером сама по себе автономия вызывает настороженность и беспокойство. Их очень беспокоит проблема «уступчивости». Паранойяльная личность бдительно следит, чтобы ею не помыкали, не использовали в своих интересах, не сделали посмешищем и не обманули. Навязчивая личность озабочена тем, чтобы «не уступить» соблазну, лени или своим эмоциям. Оба типа ригидного характера должны постоянно подкреплять и усиливать свое ощущение контроля над ситуацией: паранойяльная личность — через стремление всегда оказаться «над» ситуацией, ожидая и пытаясь предвидеть все возможные неприятности; навязчивая личность