Завещание рождественской утки - Дарья Донцова

– Представляешь, мою книгу взяло издательство «Элефант»!

Валерий изобразил радость:

– Да? Поздравляю.

– Шесть лет никому мои рукописи не нравились, и вдруг такая удача! – ликовал литератор.

– Молодец, – вяло отреагировал следователь.

– Слушай, помоги, а? – заныл Александр. – В магазинах сейчас много разных изданий, и чтобы мое заметили, его надо распиарить: заплатить журналистам за статьи, развесить баннеры, дать рекламу в метро.

– Если ты хочешь одолжить денег, то не по адресу обратился, – остановил однокашника Валера. – Без долгов дожить от аванса до получки для меня большая удача.

– Бабки есть у издательства, – зачастил Невзоров, – а вот решение, на какого литератора их тратить, принимает заведующая пиар-отделом Вера Филиппова. Мне надо ей понравиться. Поможешь?

– Да чем же? – удивился Пиратино.

– У бабы какие-то проблемы, – слегка понизил голос друг. – Вроде ее преследуют, грозят похитить. Я пообещал, что ты разберешься. Понимаю, ты занимаешься серьезными делами, но мне так нужен хороший пиар!

– Пусть приезжает в офис сегодня к десяти вечера, – велел Валера. – Никого из наших не будет, я поговорю с ней.

В назначенный час в кабинете Пиратино появилась молодая женщина, не красавица, но очень милая, с обаятельной улыбкой. Валера окинул ее взглядом, отметил, что она дорого, но элегантно-просто одета, не перебарщивает с макияжем, не обливается духами и явно посещает фитнес-зал, где упорно трудится над своей фигурой. Если сравнивать сильно потолстевшую от таблеток Инну, предпочитающую носить вычурную, усыпанную стразами одежду, и Веру, то последняя выглядит королевой.

Филиппова, несколько раз подчеркнув, как ей неудобно обращаться к занятому сложными делами следователю, сообщила, что в последнее время испытывает тревогу.

– За мной следят, я это ощущаю спиной. А на днях поняла – кто-то шарит в мое отсутствие у меня в доме.

Последнее заявление насторожило Пиратино.

– Почему вы решили, что ваш дом посещают непрошеные гости?

– Ну… трудно объяснить это… такое интуитивное ощущение. Входишь в дом и понимаешь: кто-то в нем побывал. Нарушен обычный порядок, следы на паркете.

– От мужских ботинок? – уточнил Валерий.

Филиппова изящным жестом заложила за ухо прядь волос.

– Вроде да.

– Вероятно, ваш муж не снял обувь, – улыбнулся Пиратино.

– Я живу одна, – спокойно сказала Вера. – И никогда не имела семьи. Ко мне никто не может ввалиться без предупреждения. Мне очень страшно, помогите, я в долгу не останусь.

Следователь еще раз окинул взглядом посетительницу.

– Надо посмотреть на место происшествия.

– Ой, спасибо! – обрадовалась Верочка. – Может, прямо сейчас поедем? Угощу вас ужином.

Пиратино приехал к Филипповой и… остался у нее.

Вера оказалась потрясающей любовницей. Она обладала легким характером, не создавала ни из чего проблем, не занималась бесконечной уборкой жилья, не пилила Валеру, когда тот прямо в уличных ботинках входил на кухню, не требовала денег, цветов, подарков, наоборот, сама покупала ему сувениры, не ныла, не повторяла безостановочно: «Скажи, я не потолстела?», у нее не болела по вечерам голова, а утром она не вспоминала про работу, если Валера затаскивал ее после завтрака в постель. Она всегда была готова пойти в кино, не стонала: «Мне нечего надеть», а главное, Верочка терпеть не могла детей, не заглядывала в чужие коляски, не сюсюкала: «Миленький зайчик!» – и не собиралась беременеть.

Один раз Пиратино, который поселился у любовницы, осторожно спросил:

– Ты не думаешь завести сына? Или дочку?

Вера скорчила гримасу.

– Фу! Девять месяцев ходить с пузом, потом год в какашках, затем всю жизнь тащить на горбу спиногрыза, который, когда я состарюсь, на меня наплюет? Нет уж, увольте. Лучше жить в свое удовольствие. И не говори про стакан воды, который деточка перед смертью мне подаст. Я куплю кулер и водружу его около своей кровати. Милый, сразу предупреждаю: если ты решил размножаться, нам с тобой не по пути.

Некоторое время Пиратино и Филиппова жили душа в душу. Свои отношения они не афишировали, коллегам по работе Валера про разрыв с Инной ничего не говорил. А Вера никогда не приглашала любовника зайти к ней в офис.

Потом Пиратино неожиданно позвонила законная супруга и усталым голосом попросила:

– Если не хочешь больше жить со мной, забери свои вещи. Мне не трудно их хранить, но мама бесится, грозится шмотки сжечь. Пожалуйста, приезжай сегодня. Мать как раз отправится в гости после работы, вернется поздно.

Валера отпросился у Олега, вошел в хорошо знакомую квартиру и – неожиданно почувствовал себя дома. Инна, к его удивлению, сильно похудела, постриглась и выглядела очень симпатично. Жена предложила попить чаю, на столе появился домашний пирог с капустой…

Я подняла руку.

– Валерий, давай без долгих предисловий! Уже понятно: ты вернулся к Инне, и она благополучно забеременела. Лучше объясни, что там было с Верой. Ее действительно преследовали?

Пиратино потер рукой затылок.

– Туфта стопроцентная! Никто к Филипповой не лазил. Она все выдумала про свои ощущения, про беспорядок. Ты у нее тут в гостях бывала?

Я кивнула.

Пиратино сказал:

– Тогда должна понимать: сия мадам и аккуратность не совместимы. Сколько раз я ей твердил: запирай двери, туши свет, выключай воду. Сначала меня прикалывало, что она такая безалаберная, Инка-то просто достала своей идиотской аккуратностью и экономностью, но потом это стало немного раздражать. А теперь скажи, разве такой человек, как Вера, заметит, где у нее валяется пульт от телика?

– Не понимаю, в чем тогда смысл визита Веры к тебе? – удивилась Тонечка.

Пиратино усмехнулся.

– Филиппова пиарщик по состоянию души, она такого напридумывает, желая к человеку внимание привлечь, что уму непостижимо. И у нее была проблема: безбрежное желание секса. Вере хотелось трахаться утром, днем, вечером, да не по одному разу. Не всякий мужик выдержит такой марафон. От Филипповой небось любовники сразу убегали, я еще долго продержался, несколько месяцев ее обслуживал.

Тоня взглянула на меня.

– Вот она, суровая правда. Мужчины вечно упрекают своих спутниц в отсутствии сексуальности, говорят, что готовы ублажать нас с утра до ночи, а мы, мол, клуши, отлыниваем от исполнения супружеских обязанностей. Но стоит страстным мачо встретить бабу, способную кувыркаться в койке от рассвета до заката, как боевой задор у них моментально гаснет, они вспоминают о борще, футболе, субботнем вечере в гараже с приятелями и живо меняют вамп-женщину на уже упомянутую клушу. Может, мужикам совсем не нужен безудержный секс? Вполне хватает тихого семейного, раз в неделю отпущенного удовольствия?

– Считаешь, Вера хотела тебя охмурить? – спросила я у Пиратино.

– Да, – кивнул он. – Она отлично понимала: затащит меня в гости, соблазнит, и я останусь у нее жить.

– Я знакома с Филипповой не один год, но ни разу не замечала ее повышенной сексуальности, – недоуменно покачала я головой.

– Ты не мужик, она не лесбиянка, – хихикнул Пиратино, который, судя по его поведению, совершенно успокоился. – Уж поверь мне, у Верки на первом месте было именно желание трахаться.

Антонина вскочила.

– Ладно, хватит об этом. Но почему вдруг ты? Вы никогда не встречались, не были знакомы. С чего бы Филипповой устраивать охоту на Индюковича? Вокруг нее полно мужиков: сотрудники «Элефанта», журналисты, писатели, бизнесмены. Ты женат, вдруг не захочешь изменять супруге?

Валерий потер руки.

– Курочка в гнезде не гадит. Верка не хотела, чтобы о ее привычках узнали на работе. Она мне откровенно один раз сказала: «В таком гнилом болоте плаваю! Повсюду сплетники, готовые меня утопить. Ни с кем из коллег дружить нельзя. А писатели еще гаже, вечно норовят к Гарику в кабинет проникнуть и на пиар-отдел грязь вылить. Упрекают меня в бездействии, вроде я плохо их книжонки рекламирую. Им даже в голову не приходит, что дерьмо от рекламы в эклер не превратится. Ты интересно напиши, тогда я помочь тебе смогу. Но хуже всех журналюги. Набиваются в друзья, а у самих во всех карманах по включенному диктофону, только и ждут, когда я расслаблюсь и какую-нибудь интересненькую инфу солью. В моем случае, Валера, спать надо только с полицейскими – они лишнего не натреплют, приучены язык за зубами держать – или с теми, на кого компромат имеешь». А насчет жены… Я говорил уже, когда меня теща взашей выперла, сразу Сашке Невзорову позвонил, попросил: «Пусти к себе переночевать, а лучше на дачу пожить. Развожусь с Инкой, ушел от нее, деваться некуда». Он ответил: «Ремонт на фазенде затеял. Я поспрашиваю, вдруг кто квартиру по дешевке сдает». А через час звякнул и завел речь о помощи Вере.

– Думаешь, начинающий писатель Невзоров созвонился с Филипповой, рассказал ей, что его приятеля жена из дома турнула, а та спектакль разыграла? – предположила Антонина.