«Мир приключений» 1968 (№14) - В. Пашинин

— Вы склоняете меня к нарушению присяги. Не знаю, как вас величать…

— Зовите просто полковник.

— Хотя вы и говорите отлично на нашем языке, язык у нас разный! Я все забыл, полковник, такого страху нагнали на меня ваши истребители.

— Предупреждаю — не упрямьтесь! Будьте благоразумны. Если ответите, завтра же обменяем вас у южнокорейцев на нашего пленного.

— Прекратим глупый разговор, — сказал он устало.

— Ну что же. — Полковник начал говорить сухо и отрывистое: — Капитан, уведите… Пусть подумает в тишине. Все! Ведите!

За дверью комнаты молчаливый капитан сдал Рокуэлла автоматчику. Через длинный коридор, через дверь черного хода его вывели во двор. Двор похож на большой асфальтированный плац. Низкие деревянные бараки на восточной стороне отбрасывают длинные негустые тени. Весь городок и высокое здание, похожее на немецкую кирку, огорожены колючей проволокой. По углам торчат сторожевые вышки.

Рокуэлл все время слышит за спиной цокот подков автоматчика, чавканье рта, жующего резинку.

— Поворачивай! — Солдат ткнул Рокуэлла стволом в бок, и по щербатым ступеням они спустились в сухой бетонный каземат.

В камере стоял топчан, покрытый циновкой. Под маленьким решетчатым окном — помойное ведро.

После ухода автоматчика Рокуэлл решил спать. Он знал, что ему пригодятся душевные и физические силы. Но сон не приходил. Не утихало возбуждение, в мозгу витали странные, расплывчатые картины, какие-то детали его пленения заставляли сомневаться, что он в стане врага.

Весь день и ночь его не беспокоили.

Утром солдат принес рисовую похлебку; в ней плавали две рыбьи головы. Рядом с миской он бросил сухую, обглоданную корку хлеба.

— Забери свою жвачку! — Рокуэлл плюнул в миску и столкнул ее с топчана.

— Зря бесишься, — сказал солдат равнодушно. — Не ты первый, не ты последний.

В полдень его привели к полковнику на допрос.

— Будешь отвечать?

— Нет! — твердо ответил Рокуэлл.

— На маршировку его!

Час вокруг кирки с поднятыми руками по раскаленному асфальтовому плацу. Голова кажется жужжащей и хрупкой, готовой треснуть от малейшего толчка. Солдат толкает его стволом автомата.

— Выше руки!

Но они опускаются сами. И он не хочет их больше держать. Прямо над его ухом солдат разряжает автомат. Выстрелы бьют по мозгам кувалдой. Но Рокуэлл упрямо закусил губу и не поднимает рук.

— Черт с тобой! — говорит солдат.

Через несколько минут его сменяет другой.

И еще час…

Руки висят вдоль туловища плетьми. Горбится спина от тяжелых, налитых свинцом плеч. На лице свербящая корка из пыли и липкого пота.

И еще час…

Колени обмякли, крупно дрожат и складываются. Рокуэлла охватывает тяжелая апатия; ему безразлично, что с ним будет дальше, и, протащив ноги еще несколько метров, он садится на горячий асфальт.

На крыльцо дома, обмахиваясь веером, вышел полковник. Он внимательно поглядел на пленника и закричал:

— Будешь отвечать?

— Нет! Нет! — ворочает языком Рокуэлл.

— Ему жарковато. Пусть освежится под душем! — засмеялся полковник.

Кирка оказалась мокрым бункером. В отделении, куда втолкнули Рокуэлла, — тьма. Цепляясь за осклизлую стену, он опустился в лужу. После раскаленной сковороды плаца это приятно. Остывает голова, и он уже может мыслить. Вспоминает училище, проповеди капеллана, рассказы офицеров-пропагандистов о коммунистических застенках. Все правда! Все так, как говорили! Да, красные — не люди. Варвары! Но не на такого напали! Он больше не откроет рта!

Через ногу прокатилось что-то мягкое. Швырнул ногой — писк. Крысы! Рокуэлл вздрогнул от омерзения и вскочил. Два шага вперед, два в сторону. И вдруг он замечает, что на голову с равными промежутками падают капли. Начинает надоедать.

Захлюпали ботинки. Писк! Рокуэлл махнул ногой, будто бил по мячу. Раз. Другой. Крысы метались, но не исчезали. Что-то острое царапнуло кожу ноги. Рокуэлл прыгнул в угол и замер. С каждого сантиметра потолка падают медленные тяжелые холодные капли. Носком ботинка, а потом — с отвращением — руками провел по плинтусу бункера — нор не было. Крысы и он! Он, капли, доводящие мозг до исступления, и крысы! Затошнило. Задрожали губы. Пусть лучше бьют! Он до судороги сжал пальцы и всей тяжестью тела кинулся на железную дверь…

Но его не били, а через темный двор провели в кабинет полковника. Здесь же сидит и капитан с отекшим лицом и длинными узловатыми руками. Капитан подошел к Рокуэллу, нагнулся и задрал штанину его брюк. На белой коже ноги краснели пятнышки укусов. Капитан схватил руку Рокуэлла, быстрым движением вывернул ее за спину и крикнул по-русски:

— Санитар! Противочумный…

Вошел санитар со шприцем и сделал укол в руку Рокуэллу.

Капитан отпустил пленного и махнул рукой санитару. Тот вышел.

— Ну как, поговорим? — спросил полковник.

— Пусть лучше я проглочу язык, и будьте вы прокляты! — истерически закричал Рокуэлл.

— Возьмите себя в руки, Смит. — Полковник искоса взглянул на настороженного капитана. — Сейчас я вам устрою приятное свидание. Товарищ капитан…

— Слушаю!

— Введите.

За капитаном закрылась дверь и сейчас же открылась. В комнату вошел… Джо Кинг.

— Доброй ночи, Рок! Здравствуй, старина!

Рокуэлл остолбенел.

— Джо! Ты? Здесь?

— Так же, как и ты, дружище. Честное слово, я соскучился по тебе! — Искренняя радость Кинга меркнет, когда он встречается взглядом с полковником, но подобие улыбки остается на вялых губах. — Зря противишься, Рок. Я был в такой же переделке, а сейчас обменен — и уже вольная птица. Лечу обратно в Кефлавик. Все в порядке, старина!

Почерневшее, худое лицо и тусклый взор Кинга говорят другое. Потрепанный мундир висит мешком на когда-то мощных плечах боксера. Он прикуривает, не попадая кончиком сигареты в огонь.

Удивление Рокуэлла проходит.

— Летишь обратно? — говорит он. — Ты врешь! Значит, ты им все рассказал? Почему у тебя дрожат пальцы? И ты вроде стал меньше ростом! Не прячь глаза! Смотри на меня! Смотри!

— Но, Рок…

— Не можешь? — закричал Рокуэлл. — Это он, вот этот то-ва-а-рищ, сделал из тебя подлеца и провокатора! У-у, иезуитская морда!

Ненависть, переполнившая душу Рокуэлла, толкнула его к тяжелому стулу. Дубовые ножки взвиваются над головой полковника.

— Кинг! — властно крикнул полковник.

И в тот же миг Джо Кинг коротким ударом в живот свалил Рокуэлла на пол. Стул рассыпался на паркете.

— Спасибо, Джо… — Рокуэлл разогнулся и оперся на руку. — Полковник мне устроил действительно приятное свидание.