Энциклопедия русских суеверий - Марина Власова

В верованиях Старорусского района Новгородской области росомаха отождествляется с русалкой: «Росомахи здесь нет, она в реке живет. Она утром на камню сидела. Волосы распущены и сидит на камне. Она как женщина. Как увидит человека, так в воду — плюх! Все одное, что росомаха, что русалка» <Черепанова, 1996>.

В поверьях Архангельской губернии особыми свойствами наделяется зверь-росомаха. Ср.: «Удар грома во время свадьбы (свадьбы леших. — М. В.) превращает всю честную компанию леших и леших в росомах, оттого-то этого зверя здесь считают проклятым» <Ефименко, 1877>.

Облик росомахи — женщины с длинными волосами, духа поля и полдня, может сливаться с обликом фантастического зверя с длинной золотящейся шерстью. Росомаха напоминает «пробегающего ветром» по волнующейся ниве духа-зверя. Это также, по-видимому, дух плодоносного поля или стихийное существо, помогающее зреть хлебам: «Рожь качается, что росомаха бежит. Темно-каштанового цвета, ржи спелой, и как будто руками машет» (Онеж.).

РОХЛЯ — страшилище, якобы обитающее в подполье дома; им пугают детей.

«Рохля, поди знай кака рохля, у-у! маленьких стращали, рохля в подполе» (Новг.).

Рохлей могли называть и змею, забирающуюся под печь в доме <Мокиенко, 1986>.

РУСАЛКА — дух в облике женщины, который может появляться у воды, в лесу, в ржаном поле, в коноплях и т. д.; водяниха, шутовка, лобаста.

«И все у нас мама говорила, что на этом плоту часто видели русалок» (Новг.); «Русалки заголосили и убежали в лес» (Калуж.); «Три девицы с косами, так это кто? — Так это русалки назывались, русалки» (Новг.); «И вот она только заснула — и вдруг открывается, открывается дверь. Из двери выходят русалки» (Мурм.); «Девка стала бабой ходить. Это русалка была» (Арх.); «Там место страшное, тайга там темная, этот мост. Девчонки говорят: „Вон в том омуте русалка живет“» (В. Сиб.); «И вот его только заснула — сон-то — и вдруг открывается, открывается дверь. Из двери русалки выходят, русалки. И сказали ей: „Не направляй воду, муж твой на наш свадебный стол плюнул“» (Мурм.); «В полдень нельзя купаться: русалушка ноги заплетет и утащит в воду» (Перм); «Шишихи, русалки, хватают за ноги и топят» (Новг.); «Не все то русалка, что в воду ныряет» <Даль, 1882>.

Образ русалки в народных поверьях XIX―XX вв. сложный, контаминационный: «Он уже на русской почве воспринял в себя некоторые черты с разных сторон, — считал Д. К. Зеленин. — В образе русалок отразились свойства и признаки некоторых духов местных — полудниц, леших, водяных; сказалось влияние древнегреческих сирен» <Зеленин, 1916>. Благодаря тому, что русалка стала героиней ряда литературных произведений XIX в., ее образ обогатился «книжными» чертами дивно прекрасных и чарующих, роковых существ, о которых повествовали так: «В глубокую полночь, при лунном сиянии, всплывали на поверхность озера красивые нагие девы с распущенными длинными волосами и с хохотом плескались водою» (Сарат.).

Однако в народных верованиях русалка порою страшна, неприглядна. Облик «страшной» русалки особенно характерен для поверий северной, северо-восточной России, но отмечен и в верованиях центральных районов, в Поволжье, а также в Сибири; здесь русалка часто смешивается с водянихой, водяной чертовкой (шутовкой — Влад., Урал), лешачихой; великорусы называют русалок водяными <Снегирев, 1838>.

Во владимирских поверьях (Муромский уезд) русалка, появляющаяся в моховом болоте, могла именоваться водяницей. Русалка — косматая, с огромными грудями (Влад.). Так же описывали русалку-шишигу и пермяки. Русалка — «девка-волосатиха», «волосами трясет». В Астраханской губернии считали, что русалка безобразна и космата, а в Саратовской представляли ее лохматой, горбатой, с большим брюхом, острыми когтями и железным крючком, которым она ловит людей.

Волосы русалок, согласно поверьям, могут быть зелеными (Арх., Волог., Тульск, Ряз., Смол., Ворон.). Волосы их бывают и «черные, длинные» (Новг., Олон. и др.), иногда — «золотые, блестящие» (В. Сиб.). Глаза русалок «горят как угли» (Ряз.).

По рассказам восточносибирских крестьян, русалка разнолика — то черна и растрепана, то, напротив, «вся в белом» или «бела как снегурка» (т. е. напоминает белую женщину — см. БЕЛАЯ): «Вот было. Нюра, подруга моя, и я вот пошли как-то вечером по воду. <…> Мы только подошли — стоит женщина! Вся в белом, как снегурка! Все у нее горит около головы так». «В белом» русалка появляется и в быличке Беломорского района Архангельской области.

Приблизительно так же может представляться и русалка, именуемая лешачихой (Арх. и др.). В Перми записан рассказ о том, как лешачиха, сидя на плотине, расчесывает волосы (занятие, более всего свойственное русалке). «Русалка — нагая женщина, — считали в Вятской губернии, — живет в лесу, бежит, так на лошади не догонишь»; «Шел по лесу один мужик, а оне (русалки) за ним турятся, все голые, растрепанные».

В верованиях Орловщины русалка — голая простоволосая баба; она — растрепанная обнаженная женщина (Калуж.). Русалки бегают по ржи, по лесу (Орл.).

Такая русалка — и водяной, и лесной дух, хотя чаще ее видят все же у воды. Согласно поверьям, которые были распространены в Рязанской, Тульской, Калужской и ряде других губерний, русалки «живут в воде, в лесу и в поле». «Между лесными и водяными русалками у нас не делается различия ни во внешнем виде, ни в занятиях их» <Ушаков, 1896>.

«Русалок нельзя признать определенно духами водными или лесными или полевыми: русалки являются одновременно и теми, и другими, и третьими» <Зеленин, 1916>.

С середины весны и летом русалки могут обитать в полях (во ржи, в коноплях), появляться в огородах (Тамб.); их видят у бань и даже в банях, в овинах (Новг., Яросл., Влад., Нижегор.); они приходят к избам, стучатся в дома (Новг., Мурм.).

В облике русалок проглядывают и черты покойников, главным образом девушек, женщин, утонувших или погибших (Курск., Ворон., Пенз., Тульск., Калуж., Яросл., Новг., Симб., Оренб., Смол.), умерших некрещеными (Пенз., Яросл., Дон), проклятых (Новг., Влад., Симб., Урал), лишенных погребения, пропавших без вести, похищенных (Орл., Калуж.).

«У нас иногда говорят, что это (русалки. — М. В.) девушки, умершие перед самой свадьбой. Они вот и томятся всю жизнь, и людям жить мешают» (Новг.).

«Проклинаться через ребенка нельзя, а то умрет, русалкой будет». «Русалки в реке и сейчас есть. В русалку обращается, говорят, проклятый человек» (Новг.) <Черепанова, 1996>.

В Орловской губернии русалок считали деревенскими девушками, пропавшими куда-то без вести из-за произнесших проклятье матерей. «У ей (русалки. — М. В.) когти вострые: она человек, всходит на человека, простоволосая, проста рубашка, а то голая; по виду так, что она из живых: кого матери проклинают, есть большие, есть маленькие» (Орл.).

Русалки — приспанные дети (Смол.).

В Калужской губернии полагали, что в обличье русалок продолжают «жить» на земле самоубийцы, утопленницы. «Получив в свое владение подобную женскую душу, главный начальник злых духов дает повеление варить ее в котле с разными снадобьями, отчего женщина делается необыкновенной красавицей и вечно юною» (это представление не является распространенным. — М. В.) <Ляметри, 1862>.

Русалки-покойницы, в общем, похожи на обычных людей, но они бледны, «прозрачны», с неприбранными волосами, в просторных белых рубахах без поясов или вовсе лишены одежды. По поверьям Смоленщины, таких обнаженных женщин и детей можно увидеть в лесу во время Троицы; во избежание несчастий необходимо бросить им платок или что-то из одежды, «даже рукав от платья оторвать, если в то время при себе ничего другого не будет».

Интересно, что в характеристике русалки, особенно смешиваемой с проклятой, полуверицей, может присутствовать красный цвет: она вся красная (Онеж.); одета в красный сарафан (Арх.); в красное платье (Печ.); в красную рубаху (Костр.); у нее красные зубы (Арх.) <Черепанова, 1983> (см. КРАСНА ДЕВА).