У свободы цвет неба (СИ) - Аусиньш Эгерт

   Рассказывая все это, Макс ни разу не назвал имен столкнувшихся империй. С точки зрения сайха, в этом не было смысла: обе они теперь не более чем остывший прах где-то далеко отсюда. Того, что кусок его сердца остался в этом прахе, он то ли не понимал, то ли не принимал во внимание. Сайхи не слишком уважают нерациональное поведение...

   Чтобы отвлечься от впечатлений и вызванных ими снов, Дейвин решил вернуться к поискам клеветников на Полину. Разумеется, не сам. Для этого у него была Дина Воронова. Она и сказала, что автора искать нет смысла, важнее найти выгодополучателя. Дейвин заинтересованно хмыкнул, чтобы не показать, как этот разговор напомнил ему рассказ Макса. Когда граф вдвоем с Диной изобретал темы для заметок на сайт администрации и искал, что не жаль слить в СМИ края, чтобы по реакции узнать заказчика пакостей, у него неотвязно крутилось в мыслях сочетание "управляемые люди". Самым ужасным для Дейвина было признать в этих словах правду.

   Острая реакция появилась, когда просочилась первая порция информации о "Ключике от кладовой". Абсолютно, казалось бы, пустая тема вызвала какую-то непредставимую волну нечленораздельных воплей. Дина удовлетворенно сказала "ага" и пообещала Дейвину аналитическую справку в течение месяца. И предоставила ее через три пятерки дней. Цель хайпа оказалась обычной и надоевшей: устроить Полине пакость за то, что она опять выжила и смеет продолжать быть живой и получать какие-то блага.

   Прочитав справку, граф одобрительно кивнул своей пресс-атташе:

   - Хорошая работа, Дина. Пожалуй, я возьмусь назвать фамилии инициаторов прямо сейчас.

   - Не стоит, господин граф, - ответила она.

   Дейвин приподнял брови и вопросительно взглянул Дине в лицо.

   - На "ты", пожалуйста. Ты все время забываешь этот нюанс.

   - Хорошо, - еле заметно вздохнула она. - Любая попытка говорить с этими людьми прямо или давить на них, например, назвав имена, вызовет только увеличение интенсивности хайпа. И, господин граф, убивать их тоже не будет хорошим ходом. В этом случае они останутся "светлыми человечками" - так они называют тех, кому сочувствуют. А Полина Юрьевна выйдет вот ровно тем, что они из нее рисуют.

   Дейвин вздохнул. Как обычно, "вы" не прозвучало. И "ты" тоже. После того разговора в сквере на Комсомольской площади она ни разу не назвала его на "ты". Смущение это было или неприязнь, он не мог понять.

   - Но оставлять это без ответа тоже нельзя, Дина, - сказал он.

   - Понимаю, господин граф, - коротко ответила она.

   - У тебя есть идеи?

   - Да, господин граф.

   - Дэн, все-таки. Дина, ничего не изменилось.

   Он глянул ей в лицо, увидел мучительную внутреннюю борьбу и вернулся к теме.

   - Так что за идея у тебя есть?

   - Начать официальную кампанию по продвижению "Ключика от кладовой", не упоминая имен и персоналий, - сказала она буднично. - Никаких. Ни маркиза да Юна, ни Полину Юрьевну. Просто есть такой крутой портал и классные проекты вокруг него. Три месяца назад сделали то-то, а сейчас планируют это. Вот такие классные производители с ним сотрудничают, и вот так все качественно делается. То будут продавать в Большой Саалан, за звезды, а это уже купили, вчера подписали договор. А параллельно на каких-то других ресурсах писать о Полине Юрьевне, но только историю успехов. То-то сделала на суде, это сделала после суда, получила титульное гражданство...

   - Титульное гражданство? - переспросил граф.

   - Дэн, ты же не думаешь, что она сможет после всего тут остаться? - спросила Дина каким-то безнадежным мерзлым голосом.

   - Откуда ты знаешь? - ляпнул ошарашенный Дейвин.

   Дина улыбнулась дрожащими губами, собираясь с духом.

   - Не надо, не говори, - проговорил он быстро. - Это твое дело. Но да, после такого опыта, особенно в юности, водка и коньяк действительно самый безопасный вариант. Люди-то разные бывают... Ты сможешь это курировать вместе с новостями об Охотниках?

   - Да, смогу, - кивнула она так же замороженно.

   - А не напиться сегодня сможешь? - осторожно спросил да Айгит.

   - Вот с этим сложнее, - тускло призналась Дина.

   - Понятно, - вздохнул он сочувственно. - Дверь в госпиталь в конце коридора. Сейчас ступай туда и попроси успокоительное. После работы сходи к ним еще раз.

   Вернувшись к себе в кабинет, он вздохнул, протер лицо руками и открыл почту. Первые минуты не только строчки на экране расплывались перед его глазами, но и сам экран выглядел мутным голубовато-белым пятном. К жуткому рассказу мастера Асани добавился еще один обыденный и мерзкий кошмар Нового мира - тот, о котором Дина умолчала. Он всплыл в ее памяти так явственно, что даже Дейвин, очень слабый менталист, смог увидеть эту историю во всех отвратительных подробностях. Школа, первая любовь, обманутое доверие, распространение того, что и по меркам саалан не всегда считается допустимым публично обсуждать, по крайней мере без согласия второй стороны. Затем насмешки, притязания на близость от всех осведомленных без учета мнения самой Дины, травля и, наконец, попытки бывшего любовника распорядиться ее согласием у нее за спиной. Полный набор. Теперь понятно, почему она пьет всегда в одиночестве и убирается из общественных мест, едва поняв, что плохо стоит на ногах. Это безотчетное и неуправляемое, рефлекс, как тут говорят. А находиться среди людей на трезвую голову, думая о них настолько плохо, практически невозможно.

   В почте его ждало частное письмо с незнакомого адреса. Открыв сообщение, Дейвин перечитал его трижды, прежде чем понял, о чем идет речь. Капитан "Последних рыцарей" сообщал ему, что на могиле первого лидера клуба будет установлена ограда. А поскольку Дейвин, как и обещал, привез покойному дерево, то это событие касается его тоже, и он, если пожелает, может присутствовать. Граф, разумеется, пожелал. Отправив ответ, настолько короткий, насколько позволял этикет делового письма, он послал Зов секретарю. Нодда показалась в дверном проеме через минуту.

   - Я еду в город, - известил ее Дейвин. - Вернусь, думаю, завтра в это же время. Мистрис Дину сразу же после окончания рабочего времени проводи в госпиталь.

   По дороге в гараж он завернул в сарай к мерину Болиду, уже окончательно перешедшему к Унрио, и второму своему питомцу, быку Аркадию. Впервые услышав, как школьники зовут животное "Каша", он решил было, что это намек на историю его появления в резиденции и пошел выговаривать Айдишу за цинизм и неуместное чувство юмора его воспитанников. Но по дороге наткнулся на своего крестника Сережу, спрятавшегося от очередных проверяющих в сарае, и услышал сперва полное имя быка, а потом и причины выбора. Про гречку с мясом, в которую, по идее, должен был превратиться питомец графа, дети не знали и даже не задумывались. А Аркашей или Аркашкой быка назвали по немыслимо сложной для сааланца системе ассоциаций. Дед какого-то из воспитанников интерната был электриком и имел некий самодельный прибор для проверки наличия напряжения в электрической цепи. Этот прибор и назывался человеческим именем, которое дали быку. Внук, допытываясь у деда об истории названия, услышал, что давным-давно, еще до Той Самой Войны, в цирке Москвы или Санкт-Петербурга был клоун с таким псевдонимом. Этот клоун выступал с трюком, в финале которого он вставал на арене, раскинув руки, и на его лбу загорался светильник. Прибор назвали именем клоуна, а быка - именем прибора, за пятно на лбу, белое со светло-рыжим краем. И Дейвин согласился: Аркадий так Аркадий. Питомец встретил графа сонным мычанием, обнюхал его ладонь, подставил ухо и рог почесать и снова задремал.

   - Вот и славно, - сказал да Айгит и пошел выкатывать мотоцикл, привезенный из своей короткой опалы, разделенной с сайхом.

   Все получилось более чем удачно. Через три с половиной часа он ужинал у себя в Автово, размышляя, не будет ли слишком большой наглостью обратиться к князю с просьбой о десятке дней на отдых и сможет ли Рерис, его жена, выбраться сюда из-за звезд на это время. А следующим утром, за полтора часа до полудня, был на месте, у памятника. И указывал друзьям покойного границы корней прижившейся за лето вишни, чтобы их не повредили оградой. Когда работа была завершена, он занял указанное ему место в колонне и доехал вместе с клубом до их базы на проспекте Славы.