Голливудский Охотник - Just Do

Саймон не стал ждать, пока Маэкава Харуо продолжит, прежде чем покачать головой: «Господин Маэкава, это предложение слишком неискреннее. Я думаю, вы можете примерно судить о размере длинной позиции «Серсеи». Я очень оптимистично отношусь к тому, что «Никкей 225» достигнет максимума более 40 000 пунктов, и, исходя из такого прогноза, пока я держу в руках свою длинную позицию, я смогу получить еще как минимум 1 миллиард долларов в ближайшие несколько месяцев. И если вы все еще ожидаете, что я буду избегать коротких позиций на токийском фондовом рынке после разворота более широкого рынка, предложение в размере 3 миллиардов долларов еще менее вероятно».

«Мистер Вестерос, я уверен, что вы не жадный человек, и то, что вы описываете, является идеализированной гипотезой».

«Если бы тот забег, который я совершил на североамериканском фондовом рынке два года назад, не был установленным фактом, вероятно, все бы тоже решили, что это всего лишь идеализированная гипотеза. Господин Маэкава, я по-прежнему уверен в своей правоте».

Харуо Маэкава на мгновение замолчал и слегка поднял руку, указывая: «Итак, сколько, по-вашему, уместно?».

Не думая, Саймон предложил: «5 миллиардов долларов».

Маэкава воскликнул: «Это слишком высоко».

Саймон понял, что его предложение было, возможно, несколько заниженным, так как он заметил явное позерство в словах Харуо Маэкавы.

Если задуматься, то только японский фондовый рынок имеет общую рыночную стоимость более 7 триллионов долларов, не говоря уже о японском рынке недвижимости и японской экономике в целом.

По сравнению с этим, 5 миллиардов долларов за то, чтобы убрать его с рынка, «переменную», которая может вызвать обвал фондового рынка, полностью оправдывают свою цену.

Более того, японцы не просто так платят ему крупную сумму наличными - они также получают доступ ко всему портфелю «Серсеи».

Из общей стоимости чистых активов «Серсеи», составляющей около 2,5 милиардов долларов, резервы наличности составляли 500 миллионов долларов, а стоимость различных видов ценных бумаг - около 2 милиардов долларов, с общим коэффициентом владения 80%.

По расчетам Саймона, этот портфель, состоящий в основном из акций, облигаций, фьючерсов на фондовые индексы и других финансовых продуктов, будет стоить не менее 3,5 миллиардов долларов, считая наличные, если бы он продержался до самой вершины широкого японского рынка. Добавьте к этому тот факт, что Саймону также придется отказаться от возможности шортить японский фондовый рынок в будущем, и начальная ставка в 5 миллиардов долларов действительно не слишком высока.

По его воспоминаниям, «Никкей 225» упал на 10 000 пунктов, или более чем на 25%, всего за четыре месяца после разворота японского фондового рынка. Если бы «Серсея» смогла создать короткую позицию такого же размера, как и ее текущая длинная позиция, то падения на 25% за четыре месяца было бы достаточно для получения Саймоном миллиардных прибылей.

Конечно, на этот раз это было бы просто идеалистическое предположение.

На самом деле Япония - очень закрытый рынок.

По памяти, после краха японского фондового рынка японское правительство приняло ряд драконовских ограничительных мер, чтобы избежать шквала коротких продаж со стороны спекулятивного капитала. Более того, фьючерсы на фондовые индексы - это двусторонняя игра с нулевой суммой, и в условиях отсутствия бычьего капитала, против которого можно было бы сделать ставку в случае обвала фондового рынка, Саймону не так просто создать достаточное количество коротких позиций.

В целом, воспользоваться возможностью обналичить деньги одним махом - определенно лучший вариант.

Поскольку Харуо Маэкава, бывший президент Банка Японии, лично участвует в этой сделке, за ней определенно стоят крупные японские банки и крупные дзайбацу.

Благодаря взлету японской экономики в течение многих лет, в десятку крупнейших банков мира входят все японские банки, а общий объем активов этих банков составляет от сотен миллиардов долларов до триллионов долларов. Хорошо известная экономическая мощь основных японских дзайбацу еще сильнее.

Этим капитальным силам нужно лишь немного поковыряться в кошельке, чтобы получить 5 миллиардов долларов.

Однако, понимая, что его предложение было низким, Саймон не собирался идти на попятную.

Менее чем за полгода сумма основного долга в 1,57 милиардов долларов выросла до 5 милиардов долларов, что не только превзошло ожидания Саймона, но и сэкономило ему много времени.

Заранее обналичив такую крупную сумму денег, Саймон мог также сосредоточиться на североамериканском долговом рынке, нефтяных фьючерсах и многом другом.

«Господин Маэкава, 5 миллиардов долларов - это очень разумная цена. Я предполагаю, что вы не намерены обналичивать средства сразу после выкупа портфеля «Серсеи». Если мы достигнем соглашения как можно скорее, и вы сможете дать определенные гарантии, «Серсея» может воспользоваться возможностью и завтра продолжить наращивать свои позиции, чтобы сигнализировать внешнему миру, что я по-прежнему оптимистично отношусь к японскому фондовому рынку, что сведет к минимуму риск, возникший в результате пятничного резкого падения».

Харуо Маэкава показал лишь слегка нерешительное выражение лица, после чего быстро кивнул и продолжил излагать условия японской стороны: «Саймон, мы можем принять такое предложение. Однако, в дополнение к только что изложенным условиям, мы хотели бы, чтобы вы продолжали руководить операциями «Серсеи» на поверхности. Конечно, только поверхностно, мы будем иметь дистанционный контроль над работой «Серсеи Капитал».

Симон сразу понял подтекст Маэкава.

Японцы хотели положиться на «Серсею», чтобы поддержать доверие инвесторов к японскому фондовому рынку.

Если бы Саймон был настроен по-медвежьи в отношении японского фондового рынка, результат, скорее всего, был бы катастрофическим, что и доказало неожиданное падение японского фондового рынка в пятницу. И наоборот, если Саймон останется «быком» на японском фондовом рынке, то полчища капиталов, занимающихся короткой продажей, которые следят за японским фондовым рынком, не решатся сделать свои ставки.

«Серсея» является наиболее наглядным проявлением личной воли Саймона.

Всем известно, насколько серьезен компонент пузыря на японском фондовом рынке.

Основная цель японцев сейчас - выиграть время, чтобы можно было принять дополнительные меры, способствующие мягкой посадке японской экономики.

Поэтому Саймон предполагает, что японцы, купив портфель «Серсеи», не решат обналичивать средства, если только ситуация не станет совсем необратимой.

Миллиарды долларов капитала, даже если бы они были полностью потеряны, стоили бы того, если бы это дало больше времени японской экономике. Если произойдет крах и японское правительство попытается выручить рынок, даже если оно использует десятки или сотни миллиардов долларов, оно может оказаться не в состоянии сделать это.

В очередной раз Саймон почувствовал, что цена, которую он только что предложил, была слишком низкой.

Однако, как только что сказал Харуо Маэкава, Саймон не был