Вершина мира. Книга первая - Евгения Прокопович

— Что — и? — поторопил меня любопытный Влад.

— И — все! Больше его никто не видел!

— А куда же он делся?

— Да кто ж его знает, — безмятежно отозвалась я, изо всех сил стараясь не расхохотаться, глядя на его озадаченное лицо, — но я думаю, великий дух лифта к себе прибрал, и будет парень ездить в лифте до скончания веков, пока не найдет себе замену!

— Да врешь ты все! — недовольно передернул плечами Влад, открывая передо мной дверь каюты. — Глупости какие-то придумала!

— Может, глупости, а может, и нет, — загробным голосом протянула я, и уже нормальным добавила, — ты сегодня ел?

— Неа, некогда было, — покаянно признался он и тут же заработал воспитательный подзатыльник, — Ай! За что?

— Вот когда дырка в животе появится, тогда и поймешь — за что! Да будет поздно!

— Ну, какая еще дырка?

— Самая обычная. Язва желудка называется, — наставительно произнесла я, направляясь на кухню, — оперировать не возьму, так и знай!

Влад притащился следом, умело изображая раскаявшегося грешника, путался под ногами.

— Да сядь ты! — прикрикнула я. — Мешаешься только!

Парень тут же забился на свое место, старательно затолкав под стул ноги, чтоб я не спотыкалась и о чем-то крепко задумался.

— Как на работе дела? — когда молчание показалось невыносимым, спросила я.

— Нормально, — невнятно протянул Влад, воруя из-под ножа кусок колбасы.

— А вот по рукам!

Влад протянул руки ладонями вниз, давая ударить. И никакой дурашливости. Все всерьез, совсем как в первый месяц, когда под любую неосторожно высказанную мною угрозу покорно подставлялась требуемая часть тела.

— Эй, ты чего это? — заволновалась я, откладывая нож и перехватывая протянутые руки, — Я ж шутя.

— П-прости…

— Да не за что тебя прощать! Иди сюда, — я потянула парня на себя, он ткнулся лицом в мой живот и затих, позволив себя пожалеть, что вовсе из рук вон. Я перебирала его волосы, не зная, как еще можно помочь, тем более, если не представляю, в чем именно.

— Странно как-то все, — глухо проговорил он и потерся щекой о мою ладонь, — Вроде и в порядке, а муторно.

— У меня тоже такое бывает. Особенно на голодный желудок. Это не страшно. Давай поедим и увидишь, что все не так плохо.

— Давай, — кивнул он отстраняясь.

Я только успела поставить на стол тарелки, когда в проеме двери нарисовался Никита. Я выматерилась про себя, в который раз мысленно поклявшись запирать двери.

— Кто приходит во время еды? — недовольно косясь на капитана, проворчала я, и сама себе ответила, — Незваные гости!

— Влад, собирайся — срочный вылет. Мы получили результаты экспертов.

Парень подскочил, готовый бежать, куда скажут. Хандру как рукой сняло.

— Никита! Имей совесть, человек только с дежурства!

— В транспорте поспит! Сидя на станции много опыту не наберешь.

— Дай хоть поесть мужику! — возмутилась я.

— Некогда! — отмахнулся он. — Транспорт ждет!

— Подождет ваш транспорт, и ты тоже садись. Пять минут ничего не решат. Садись, садись, нечего фыркать! А то я не знаю, как вы работаете! Небось, с утра на одном кофе сидишь.

— Почему же на одном? Еще на двух яйцах.

— Пошляк! — я замахнулась на друга полотенцем.

— А вот тут следует разобраться, кто из нас пошляк, — хмыкнул Никита, принимая тарелку, — я два яйца, заметь, куриных, на завтрак пожарил!

— Вы надолго-то улетаете?

— К утру должны вернуться, — пробормотал Никита, набивая рот и быстро жуя. Влад от капитана не отставал. — Ничего серьезного. Там дамочку одну проверить надо. Влад, на крыло!

Вот так всегда. Прилетели, похватали, не жуя, и поскакали дальше, вздыхала я, сгружая грязную посуду в посудомойку, едва удерживаясь от брюзгливого ворчания. Звонок в дверь, которую я во исполнение клятвы, заперла, прервал мой содержательный монолог, подпрыгнув от громкого непривычного звука, я выругалась и пошла открывать, решив больше двери не запирать. Если вспомнить, что у меня вечно проходной двор, так можно стать заикой с натренированными ногами. Чур, меня!

На пороге с ноги на ногу переминался генерал. Отец держал в руках плотную папку и был хмур, собран и даже, кажется, зол. Я отступила, пропуская родителя в каюту загодя жалея, что спокойствие продлилось так недолго. На ум сразу пришло последнее происшествие. Никак Водопьянов решил подключить покровителей и теперь у генерала неприятности?

— Чего заперлась? — поинтересовался отец вместо приветствия.

— А так, ходют тут всякие, — пожала я плечами, устраиваясь в кресле.

— Кто?

— Да никто, просто надоело, что в каюту все заходят, как к себе домой.

— Давно пора, — оценил он мое стремление превратить дом в крепость.

— Есть хочешь?

— Нет, я домой заходил. Где Влад?

— С Никитой улетел, до утра не будет.

— Хорошо, — у меня создалось впечатление, что генерал тянет время.

— Папа, что случилось? — подхлестнула я его решимость. — У парня неприятности?

— У Влада? — переспросил он. — С чего ты взяла? Впрочем, они у него довольно давно. Лет двадцать.

Сказав это, отец положил на столик папку и подтолкнул ко мне. Папка проехала по полировке стола и остановилась в каком-то миллиметре от края.

— Что здесь? — не спеша дотрагиваться до нее, спросила я, голос прозвучал хрипло и немного испуганно. Кажется, я уже догадалась о содержимом.

— Материалы предварительного расследования. Они напрямую касаются тебя, — я удивленно вскинула на него взгляд. — И я пойму, если ты не станешь смотреть.

— Почему же не буду. Буду обязательно, а… а причем здесь я?

_Моложавый, подтянутый генерал враз как-то осунулся, ссутулился и, кажется, даже постарел на несколько лет. И стало видно, что человек бесконечно устал, а темные волосы щедро побиты сединой. Отец молчал и смотрел больными глазами, а во взгляде тоска, попытка защитить и беспомощность. Этот взгляд говорил о беде и заставлял сердце болезненно сжиматься.

— Да что такое-то!? — почти закричала я, не в силах выдерживать этот взгляд и дальше. — Да говори ж ты, черти бы тебя побрали! Я уже достаточно большая девочка!

— Да, ты права, моя дочь уже взрослая, — он тяжело вздохнул, отводя глаза, и помолчав, заговорил, тщательно подбирая слова. — Ты уже, наверное, не помнишь женщину, давшую тебе жизнь. Ее звали Карина, она сбежала от меня, бросив полуторагодовалую дочь, совершенно не заботясь о том, что будет с девочкой.

Не спрашивай, отчего я женился на ней, я уже и сам не могу понять. У нее были такие же глаза, как и у тебя, наверное, из-за них, не знаю. Твоя мать сперва была милой девушкой, и мы прожили достаточно сносно два года. Потом, когда она поняла, что больших денег от полицейского лейтенанта не добиться я увидел настоящую Кару, расчетливую дрянь, которая удавится за полкреда. Как-то утром меня вызвали с дежурства соседи, они пожаловались, что у меня в квартире уже три часа не переставая, плачет ребенок. Когда я взломал дверь, то я увидел тебя, ты сидела на полу и… — голос папы сорвался, но он быстро взял себя в руки, — В общем, она забрала все, как только обои со стен не посрывала.