ГП. Падение во Тьму - Aye Macchiato

- Профессор, это бессмысленно, - грубо оборвал его Поттер. - И вы, и я знаем, как они со мной обращаются. А еще мы знаем, что вы ни за что не позволите мне провести лето в другом месте.

- Как они с вами обращаются, мистер Поттер? - спросила МакГонагалл, кинув на Дамблдора обвиняющий взгляд.

- Они презирают меня. Они боятся и ненавидят магию и все, что с ней связано, и, разумеется, меня, как самое прямое ей доказательство. Когда я был маленьким, они пытались «выбить из меня ненормальность». Они всегда обзывали меня ничтожеством и жалким существом, не заслуживающим прав на существование. Считая меня нахлебником и лентяем, они заставляли меня чуть ли не вылизывать дом сверху донизу, стричь газон, прочищать крышу, следить за садом.

Я готовил для них, но они часто запрещали мне есть приготовленное. До тех пор, пока мне не пришло письмо из Хогвартса, я жил в чулане под лестницей и очень часто оказывался там заперт. Это было своеобразным наказанием: запирать меня в самой маленькой и темной комнате в доме. Когда у меня появилась нормальная спальня, на ее окно повесили решетку, а дверь снабдили огромным количеством замков и кошачьей дверцей внизу. Они кормили меня черствым хлебом и холодным чаем через эту самую дверцу. Раз в день мне позволяли сходить в туалет и принять почти скоростной холодный душ, ну и еще меня выпускали лишь затем, чтобы убрать дом или что-нибудь приготовить.

А если этого недостаточно, то можно еще упомянуть о моем подросшем кузене Дадли, который превратил мои избиения в официальный спорт. Да и тетя Петунья не брезговала огреть меня сковородой, если вдруг я пережаривал мясо. И если это не тяжелые условия, тогда я даже не знаю, как это назвать.

К концу его речи лицо МакГонагалл заметно побледнело от ужаса, а Дамблдор все так же улыбался, хотя глаза его мерцали уже не так задорно как обычно.

- А сейчас, Гарри, тебе следует признаться, что ты излишне преувеличиваешь, - сказал он, подавшись вперед и сложив руки. Произнесено это было таким тоном, каким обычно взрослые разговаривают с расфантазировавшимися детьми.

- Как бы грустно это ни было, нет, сэр. Я совершенно не преувеличиваю. А сейчас вам следует признаться, что вы давно в курсе того, как именно я провожу лето.

- Альбус! - МакГонагалл осуждающе посмотрела на директора. - Ты просто не имеешь права игнорировать подобное! Ты не можешь вернуть Гарри к родственникам, даже если правда из этого - лишь половина!

- Успокойся, Минерва. Ты ведь знаешь, как важно для Гарри вернуться в место, где его защитит жертва матери. Защита, окружающая дом Дурслей - единственное, что спасет Гарри в случае чего. Там он будет в полной безопасности.

- Безопасности! Гарри только что рассказал вам, что его бьют кузен и тетя! Что они запирают его и морят голодом! - задохнулась от возмущения Гермиона.

- Несомненно, Гарри, все не так страшно, как кажется, - заметил Дамблдор тоном, в котором Поттер легко распознал оскорбительное снисхождение.

- Сэр! - запротестовала Гермиона, а Минерва недоверчиво на него посмотрела.

- Я напишу семье Гарри письмо и попрошу их относиться к нему с уважением и заботой, как к полноправному члену семьи. Но я вынужден настаивать, чтобы он вернулся в дом своих родственников.

Гарри фыркнул, и Гермиона посмотрела не него полными ужаса глазами. Он ответил ей приподнятой бровью и взглядом, ясно говорящим: «а я предупреждал, что так и будет».

- Альбус… - предостерегающе сказала МакГонагалл, но директор поднял руку, призывая ее к молчанию.

- Потом, Гарри, я позволю тебе навестить семью твоего друга мистера Уизли, но только после того, как ты проведешь в семье своих родственников несколько недель. Это необходимо, чтобы защита на их доме обновилась. Как только я буду убежден, что защита обновилась полностью, мы сможем перенаправить тебя в другое место.

Гарри совершенно бесстрастно выслушал речь Дамблдора. Он не мог позволить и отблеску испытываемой им ярости проявиться на лице. Конец года уже близок, и он не может так рисковать.

- А сейчас, Гарри, ты должен пообещать мне, что останешься в доме своих родственников до тех пор, пока я не подготовлю для тебя безопасное место, - Дамблдор пронзил Поттера взглядом. Их глаза встретились всего на мгновение, но Гарри тут же ощутил давление на сознание. Огромным усилием воли он отвел взгляд и, склонив голову, посмотрел на свои руки, лежащие на коленях.

Оставалось надеяться, что Дамблдор не увидел слишком многого. Большинству людей вообще трудно отвести взгляд. Гарри почувствовал сильное принуждение, заставляющее не отводить глаз и не моргать. Если бы не уроки Тома, он бы точно сейчас попался.

Поттер был неплохим окклюментом, но против директора он бы вряд ли выстоял. Даже если учесть, что при двух свидетелях в комнате Дамблдор не посмел бы использовать все свое мастерство, щиты Гарри привлекли бы слишком много внимания и вызвали бы нежелательные вопросы.

Гарри еще не достиг того уровня мастерства, который позволил бы ему незаметно обхитрить легилименцию, выставив напоказ «безопасные» мысли, а важные спрятав.

Поттер недовольно нахмурился и позволил челке скрыть часть его лица. Он начал нервно теребить край одежды, пытаясь выглядеть нервничающим, а не взбешенным.

- Обещаю, сэр, - пробормотал Гарри, стараясь, чтобы его голос прозвучал смиренно, а не зло. Тот факт, что старик может прочесть его мысли… а может ли он навязывать их? По собственному опыту, по прочтенной информации и по тому, что рассказывал Том, человеку можно было внушить что угодно.

Поступал ли Дамблдор с ним так раньше?

Ярость в нем все нарастала, а значит, ему нужно было поскорее уйти из этого кабинета.

- Гарри… - позвал Дамблдор, и Поттер почувствовал еще одну волну, принуждающую его посмотреть в глаза директору. Гарри понимал, что это не сработает, но это все равно выводило из себя. В попытке успокоиться он сжал челюсти так сильно, что заскрежетали зубы. В его планы вовсе не входило рассвирепеть в кабинете директора. Нужно сдержать свой темперамент. Гарри почувствовал, как вмешался его компаньон, выдвигая на передний план воспоминания об уроке Тома, на котором он объяснял важность полного контроля над эмоциями и тем более над яростью.

Укрепив ментальные щиты, Поттер попытался задвинуть свои эмоции за непроницаемую стену. И ощутил огромную благодарность, когда компаньон помог укрепить стену вокруг компрометирующих мыслей, воспоминаний и эмоций. Почувствовав себя полностью готовым и спокойным, Гарри испустил дрожащий вздох от такого неожиданного избавления от ярости.

- Мне действительно пора идти, сэр, - сказал, наконец, он, по-прежнему не отводя взгляда от рук на своих коленях. - Сегодня выходной с посещением Хогсмида, и я хотел сходить туда.