Полная история христианской церкви - Александра Бахметьева

Дело легатов и патриарха Михаила Керуллария осталось, вне Константинополя, мало-замеченным.[287] Оно стало общеизвестным с XVI века, когда ватиканский библиотекарь Баро-ний, занимаясь приведением в порядок библиотеки, нашел в ней письмо патриарха к епископу Транийскому и повествование Гумберта. С тех пор стали считать, что окончательный разрыв между Церквами совершился именно в 1054 году, хотя считается, что разрыв существовал и раньше.

Глава XXVI

Монашество на Западе и Востоке. Состояние просвещения. Общий обзор

Последние века, описанные нами, история справедливо называет «темными». Они были таковыми в отношении и просвещения, и христианской жизни, особенно на Западе. Властолюбивые стремления главных представителей Церкви, их заботы о мирских выгодах совершенно отвлекали их от настоящих обязанностей. В народе распространялись невежество и суеверие. Люди не имели Священного Писания на понятном языке, и вера, молитва, покаяние — все имело для них характер внешнего, принудительного закона, лишенного животворной силы. Научное образование стояло еще на низкой ступени, просвещение везде было скудным, мертвым, и труды ученых, разрабатывавших отвлеченные вопросы богословия и философии, оставались недоступными и бесполезными для большинства. Конечно, были и ревностные, истинно христианские пастыри, которые, глубоко скорбя об упадке христианской нравственности, старались просветить свою паству. Например, Раферий, веронский епископ, один из замечательнейших и чистейших людей X века. Он постоянно старался пояснить своей пастве истинные требования христианского закона и выступал против недостойных наставников, которые поощряли безнравственность, предоставляя согрешившим возможность загладить свои грехи совершением показного покаяния. Однако такое отношение к христианству к этому времени сильно укоренилось. При нравственной неразвитости народа и при невежестве и корыстолюбии духовенства легко было установить наружные правила покаяния, которые позволяли грешить, успокаивая грешника ложным упованием на силу совершенной им епитимьи. Уже к X веку установилась система, определяющая меру епитимий за каждый проступок, определяющая даже, чем заменить наложенную епитимью. Против этого постоянно и настойчиво боролся Раферий, но почти безуспешно. Он старался повысить нравственность духовенства и запрещал священникам своей епархии посещать кабаки, пьяными совершать богослужение, держать собак для охоты, являться в церковь, имея при себе оружие. Носить оружие вообще запрещалось духовенству, но это почти не соблюдалось, а епископы часто принимали непосредственное участие в войне. Сам папа Лев IX, как мы помним, вел войска против норманнов. Но когда он был взят в плен, то многие видели в этом наказание за нарушение церковного закона.

Другим замечательным епископом X века был Бруно Кельнский, брат императора Оттона I. Заботясь о преобразовании монастырей, о просвещении духовенства, сам с любовью занимаясь наукой, он вместе с тем принимал деятельное участие в государственных делах, везде сопровождая своего брата, подавал ему мудрые советы, имел на него самое благотворное влияние, чем заслужил от своих современников прозвание «миротворца» и «великого епископа». Они укоряли его только за излишнюю приверженность к философии, и в народе сохранилось предание, что Христос поэтому не захотел принять его в Царствие Небесное, но апостол Павел, который сам был философом, упросил за него Христа.

Известен был своим образованием Герберт, наставник императора Оттона, впоследствии ставший папой под именем Сильвестра II. Виллигис Майнцский, Бернгард Гильде-сгеймский, Ратбот Трирский, Адальберг Майнцский отличались христианскими добродетелями, заботились о распространении просвещения.

Вообще Германия имела в это время больше достойных пастырей, чем Франция и Италия. То же самое надо сказать и о ее правителях. Между тем как папский двор являл картину самых ужасных пороков, и во Франции господствовали разврат и грубость — немецкие государи из Саксонского дома: Генрих Птицелов, Отгоны и другие — отличались чистой нравственностью, заботились о распространении веры и просвещения. Отличались благотворительностью и благочестием супруга Оттона Едита, его мать Матильда, дочери Оттона II, которые закончили жизнь в монастыре.

Немецкий народ был также несколько больше, чем французский, знаком с христианской верой. Хотя Священное Писание и в Германии не разрешали переводить на родной язык, стихи и целые поэмы, составленные еще в IX веке, знакомили народ с евангельскими событиями. Одна из таких поэм, «Спаситель», замечательна искренностью и теплотой чувства; замечательны и евангельские стихи инока Отфрида.

В Англии правило несколько набожных, но слабых королей, на которых сильное влияние оказывали епископы. Среди них особенно известен Дунстан Кентерберийский, живший в X веке. Строгий подвижник, одаренный умом и силой воли, он в звании настоятеля Гластонберийского монастыря правил всеми делами государства при королях Эдмунде и Едреде. Разделяя идеи Лжеисидоровых декреталий, Дунстан ставил власть духовенства выше всякой другой, старался ввести в Англии безбрачие духовных лиц и самые строгие правила иночества. Но его строгость возбудила много негодования, он вынужден был на время удалиться из Англии, из которой изгнали и всех монахов-бенедиктинцев, а их монастыри разорили. Но новый король возвратил Дунстана из ссылки. Он был избран в епископы и вскоре занял сан архиепископа Кентерберийского. Тридцать лет, до самой смерти (988), правил он опять всеми делами государства: возвратил в Англию бенедиктинцев, управлял монастырями и духовенством со строгостью, доходившей до жестокости, но стяжал уважение мудростью и чистотой жизни.

Преобразование монастырей продолжалось в течение всего X века и даже позднее заботой достойнейших пастырей. Однако монашеская жизнь была в упадке. Лучшие епископы и настоятели Германии и Франции старались ввести в монастырях более строгие правила, но их попытки оказывались малоуспешными. В X веке граф Верно Бургундский, вступив в иночество, старался восстановить строгое благочиние в некоторых обителях и наконец посвятил свои труды Клюнийской обители. Она стала образцовым монастырем, а при его преемнике Одоне достигла славы. Воспитывавшиеся в ней иноки становились настоятелями других обителей, в которых насаждали тот же дух благочестия и строгое благочиние, которыми отличалась Клюнийская обитель. Целый ряд достойных настоятелей упрочил ее славу, и клюнийский настоятель, имевший надзор за многими монастырями, пользовался первенством между всеми настоятелями монастырей Франции.

В том же X веке, когда во Франции клюнийские иноки старались восстановить строгость монашеской жизни, подобные стремления были и в Италии. Благочестивые мужи, негодовавшие на испорченность нравов и упадок христианской жизни, удалялись в безлюдные места, где старались подражать суровым подвигам древних пустынников. Но недолго могли они жить в уединении: молва об их святой жизни привлекала к ним учеников, надеявшихся под их спасительным руководством избежать соблазнов грешного мира. Такое стремление было особенно сильным в самом конце X века. В городах, при дворе, между монахами процветали распущенность, в народе — невежество и суеверие вместо веры. Между тем распространилось мнение, что в конце века наступит светопреставление и Страшный Суд. Так трактовали слова Апокалипсиса о том, что древний змий связан на тысячу лет. В ожидании Страшного Суда многие оставляли все житейские дела, бросали торговлю, не засеивали полей, удалялись в пустыни и монастыри. Другие, отдав все свое имущество церквам и монастырям для спасения души и отпущения грехов, отправлялись в Иерусалим, чтобы там ожидать явления Христа, так как считали, что Страшному Суду надлежит быть в долине Иосафатской. Но страшный год миновал; тревожные опасения вновь заменились беззаботной жизнью и корыстными мирскими помыслами.

В это время в Италии просиял высокою святостью греческий инок Нил Калабрийский (910—1006). С самой юности желал он весь отдаться Богу и, одушевленный примерами великих подвижников Антония и Илариона, избрал строгую подвижническую жизнь. Но, привлеченные молвой о его святости и мудрости, толпы учеников стекались вокруг него. Он вынужден был отказаться от уединенных подвигов, стал основателем нескольких монастырей, написал устав. Со всех сторон приходили к нему за наставлением бедные и богатые, угнетенные и сильные. Нил назидал всех словами мудрости и любви, смело говорил правду сильным мира сего и напоминал им о законе Христовом. Так, укорял он императора Оттона III за жестокое обращение с архиепископом Иоанном Пиаченским, и император, сняв корону, со слезами умолял святого инока о прощении и благословении. Полный самоотвержения и горячей любви к ближним, Нил часто предпринимал далекие путешествия, чтобы своим заступничеством спасти от казни осужденного. Избавлял целые города от грозившей им жестокой участи. Его влияние было огромным. Святостью жизни прославился и один из его учеников, Варфоломей, настоятель Крипто-Ферратского монастыря. Другим великим подвижником и наставником иноков был Ромуальд, из рода герцогов Равеннских. Еще юношей оставил он мир и святостью жизни приобрел огромное влияние. Самые порочные люди страшились его, его слово избавляло угнетенных от насилия властей. Основав несколько обителей для многочисленных учеников, посетив Венгрию с целью благовествования, он кончил жизнь в обители, основанной им (1018) в Апеннинских горах, на поле Мальдоли (Campo Maldoli). Иноки этого монастыря стали называться камальдулами.