Капитан "Буревестника" - Ольга Кай

После того, как Кир ровным голосом сделал свой доклад и ответил на некоторые вопросы, привели Максима. Надежда слушала с интересом и одного, и второго. И только недовольно поморщилась, когда Максим попытался упрекнуть Кира в жестокости по отношению к собственной персоне. Не то, чтобы Надежда ему не поверила - она прекрасно понимала, что Кир очень даже не против разделаться с Максом Славиным - но девушка знала, на какие подлости способен брат ее подруги. И поэтому считала, что ни на какие жалобы он права не имеет. К тому же он еще живой и даже без переломов, а значит, Кир неплохо держит себя в руках.

С интересом выслушали доклад Симеона Раковского, у которого были показания всех управляющих. Надя мало разбиралась в политике и персоналиях Новой Земли, но и она понимала, что результаты расследования обещали быть действительно интересными и взволновать всю планету. Пока не было решено, будет ли знать об этом широкая публика, но, судя по всему, в этой истории были замешаны небезызвестные всему населению планеты люди. Но ей теперь, честно говоря, все было "до лампочки". Имена, называемые на этом закрытом совещании, ей ни о чем не говорили. И Надежда решила, что ей просто будет достаточно знать, что эти люди понесут заслуженное наказание. Главное, чтоб не сбежали… Но об этом Надя подумала как-то вяло. Ею начинала овладевать апатия, вполне понятная, учитывая, сколько всего перенесла ее психика за сравнительно небольшой отрезок времени. И теперь Надежда хотела одного - покоя. Нет, это отнюдь не означало спокойное и ленивое времяпровождение. Покой для нее значил сейчас просто не думать об опасности, заниматься обычными делами, летать на "Буревестнике", танцевать на концертах, организуемых Тимуром, гостить у Ясы… и сидеть на кухне Стена, наслаждаясь умиротворением, которое царило в его лесном доме. Еще был Кир. Но все, что с ним связано, даже приблизительно нельзя было назвать "покоем". И все же Надежда не возражала, чтобы Кир ее "беспокоил". С ним было хорошо, радостно и безопасно. А в последнее время ей всего этого очень недоставало.

После совещания, на котором Надя, кстати сказать, действительно почти все время молчала, не считая доклада, никто не спешил расходиться по каютам. Было что обговорить, поэтому все впятером (Макса снова отвели в его каюту и там заперли) передислоцировались в столовую. Наслаждаясь теплом ароматного чая, Надежда сидела между Стеном и его племянником. Напротив Витя Черненко с лукавой улыбкой, рыжеволосый Антон Шерстов, с непосредственным удивлением на лице делившийся с товарищами впечатлением от услышанного. Стен больше молчал. Уже немного разбираясь в оттенках постоянного спокойствия на его лице, Надежда понимала, что Стен чем-то обеспокоен. Но сочла за лучшее не отвлекать его от размышлений. Кир задумчиво поглаживал пальцами изогнутую ручку своей чашки, хмурясь на дымящийся чай. Конечно, напиток можно было охладить в два счета, но все согласились, что намного уютнее сидеть вот так с неторопливо остывающим чаем, ощущая тепло и неизменно поддаваясь лирическому настроению, приходившему вместе с ароматом, теплом и легким паром над чашкой. Девушка в такие моменты предпочитала молчать, прислушиваясь к разговором товарищей, наблюдать за ними. Неслышно подув на дымящуюся жидкость, Надя осторожно попробовала чай, глядя поверх ободка чашки на остальных. Увидев, что Стен, по-видимому, пришел к какому-то определенному результату в своих размышлениях, Надя осторожно потрогала пальцами руку Стена и, положив ладошку на сгиб его локтя, тихо спросила, стараясь, чтобы кроме них двоих никто не услышал ее слов:

– Все в порядке?

Словно контролирует… Стен улыбнулся. Он понимал ее беспокойство - Надежда как будто опасалась, что нежданно негаданно на их головы свалится новая напасть. Стен поспешил развеять ее страхи.

– Да, Надя. Все хорошо, - ответил он, понимая, что его слова могут успокоить девушку лишь на время. Возможно, она в дальнейшем не сможет избавиться от постоянного ожидания опасности… Но снова взглянув в глаза Надежды, Стен вдруг понял, что ошибся. И улыбнулся. Нет, Надежда успокоилась и поверила ему сразу же. Может потому, что почувствовала - он ее не обманывает. И тут же обернулась к Киру. Хмурый и молчаливый племянник Стена сейчас явно нуждался в ее внимании. Вот она повернулась, устремив внимательный взгляд на лицо Кира, словно пытаясь заставить его повернуться. И Кир действительно повернулся. Сначала взгляд его был тяжелым, но потом девушка улыбнулась. И Кир тоже улыбнулся. Одним уголком губ. Стен опустил глаза, разглядывая налитую в чашке жидкость. То, о чем сейчас без слов разговаривали его племянник и Надежда, слишком хорошо читалось в их глазах, но предназначалось только для них двоих.

Глава 14

День был погожий и ясный, один из тех золотистых, принизанных лучами солнца осенних дней, которые порой бывают ярче летних. Уже не ощущалось жары, только приятное тепло, мягкое и нежное. Все дышало счастьем, немыслимым всепоглощающим счастьем. Надежда почувствовала это сразу, как только открыла глаза и увидела солнечные блики на бревенчатой стене. Вчера, когда они вернулись наконец в этот ставший ей родным дом, Надежда наивно полагала, что захочет лишь покоя и отдыха. Но вот настало новое утро, и девушка ощущала в себе такой небывалый прилив сил, что хотелось петь, кричать, бегать и прыгать. Но сначала… сначала спуститься в кухню за чашкой какао, запах которого уже добрался до обоняния девушки, приглашая ее на завтрак.

Надежда быстро оделась, и, почти сбежав по широкой лестнице, еще чуть заспанная появилась на пороге кухни.

Стена там не было. Зато Кир как раз закончил завтракать и наливал себе какао. Он улыбнулся продолжавшей щуриться от яркого света Надежде, и она, зачем-то предупредив его, что скоро вернется, побежала умываться в ванную.

Кир тоже чувствовал это. Так же как и Надежда, он почти полностью поддался сказочному ощущению, которое с присутствием в этом доме Нади становилось особенно сильным. Чашка какао в его пальцах была еще горячей, когда Надя вернулась и, наскоро перекусив, тоже уселась с полной чашкой напротив.

– Погода какая, - протянула она, зачарованно глядя в окно.

Кир чуть пошевелился, подставляя спину ласковым лучам осеннего солнца. Он подождал, пока девушка, молча с мечтательным выражением на лице, допила свое какао, и предложил:

– Пойдем?

Надя радостно кивнула. И они, прибрав посуду, вышли на улицу.

Каждый раз девушке казалось, что такого прекрасного дня она еще не видела. И каждый раз приходил другой не менее, и даже более прекрасный день. И вот сейчас она, как зачарованная, наблюдала за бегом облаков по ярко-голубому небу, за плавным кружением изредка срывавшихся с места золотых листьев, прислушивалась к шороху жухлой травы под ногами, радостному пению птиц. И шла неторопливо, предоставляя ногам самим выбирать направление.