Сердце меча - Ольга Чигиринская

— Знаешь, это, наверное, было чем-то похожим на безумие твоего друга. Я не был пилотом, не тянулся к генетике, а это было два главных занятия в семье… и даже на семейных вечеринках не очень мог показать себя — голос подгулял. А люди Крыла казались мне полубогами. Когда Лорел поступила на срочную службу и начала появляться дома редко… в черной с золотом форме… Она была совсем богиней. Однажды с ней вышел смешной случай — она потеряла заколку, ее волосы рассыпались по плечам, и Шан Сионг… он тогда был командиром Крыла… смешной старик, он упорно отказывался корректировать зрение… Он спросил — девушка, откуда у вас на плечах лейтенантское золото? Она сказала — по воле рока. Он заметил свою ошибку и рассмеялся — но произвел ее в лейтенанты… Сколько раз я жалел, что она моя сестра, — в голосе тайсёгуна как будто прорвалось рыдание. — Как смешно я ревновал к Бону… потом к Лесану… Но я делил эту ревность… почти со всеми. Ее все любили. Золотая леди Рива…

— А она… любила Моро?

— Да, скорее всего… — Рихард поморщился. — Она не говорила об этом. Эльза, здесь не стоит распространяться насчет того, кого ты любишь. Это делает тебя уязвимым.

Эльза почему-то хохотнула. Нехорошо так, нервно…

— Что смешного? — Шнайдер выдернул пробку из второй бутылки.

— Но ведь нам бояться теперь нечего? — Бет наморщила нос. — Наших любимых уже никто не достанет? Какая чудесная жизнь у нас на Картаго — за покойников можно не бояться…

— Жизнь везде такова, что спокойным можно быть только за мертвых, — жестко ответил Шнайдер. — Или ты будешь говорить мне, что в Империи она другая?

Бет покачала головой.

— Я почти не знаю, какая в Империи жизнь. Я жила в теплице.

— Ты любила этого мальчика?

— Очень. Только…— Бет не разрыдалась лишь потому, что от вина притупились чувства. — Только я этого не знала, пока он…

— Он любил тебя, — горлышко бутылки звякнуло о бокал. — Только поэтому я попытался сохранить ему жизнь, только поэтому я не ударил, когда занес меч. Он сказал мне: «Вы ведь не станете убивать Бет? Она вам больше не нужна» — и я понял, что ты для него — как Лорел для меня. Если бы я знал, что он так тверд… поверь, я бы не мучил его.

— А мне сказали, что последнего, кто убил тайсёгуна, пытали несколько дней… И принесли в жертву духу уже без рук и без ног…

— Это было двести восемь лет назад, — Шнайдер хмыкнул. — Рива были ещё пиратами. Супруга тогдашнего тайсёгуна, госпожа Хонго… хотела всем дать понять, какое это неблагодарное занятие — убивать тайсёгунов.

— И с тех пор никто не убивал?

— С тех пор никто не попадался. А последним, кто убил тайсёгуна, был Тэн Риго, который стал следующим тайсёгуном… Исторические изыскания ты можешь продолжить с Огатой — расскажи мне еще о своем друге.

— Он такой смешной… сказал не «заниматься любовью», а «ратифицировать брак», — вздохнула Эльза. Много ли нужно такой девочке, чтобы как следует напиться и выболтать то, что выбалтывать нельзя.

— Когда это он сказал? — нахмурился Шнайдер.

Эльза зажала рот рукой, задышала тяжело, но сумела собой овладеть. У нее хватило пороху сказать:

— Вчера.

Потом она вскинула голову и добавила:

— Там, в камере, мы стали мужем и женой.

Рихард не испытывал ни гнева, ни злости, но продолжал смотреть на девочку хмуро — ему хотелось понять, насколько ее хватит. Он знал, как это бывает — когда смертельная опасность подхлестывает гормоны, и кажется, что живая, теплая плоть другого — это защита от всех бедствий мира. Конечно, было досадно, что Эльза так скоро легла под юнца, который был по уши залит кровью ее матери, но он прекрасно понимал, что этот юнец был ей ближе, чем Лорел — так в чем же ее упрекать?

Может быть, его смерть — даже к лучшему. До войны с Кенан Шнайдеры занимались генетическими исследованиями и производством гемов для дома Рива. Они последними поддержали бы Бона в его элиминистских инициативах, если бы Бон не взял в жены Лорел, не продвинул Рихарда на пост командира флота и не переключил все силы семьи на Проект. Сейчас, не будь Рихард Шнайдер тайсёгуном, а Эльза — невестой Солнца, они стали бы почти ничем — как и многие другие кланы, у которых на потерянном Тайросе была сосредоточена основная собственность. Им сильно повезло, что Бон женился на Лорел и сильно повезло, что Моро нашел Эльзу. Но на волю везения больше нельзя было оставлять ничего. Эльза должна выйти за Керета. Останься Суна жив — он был бы сильной помехой.

— Значит, так и сказал — «ратифицировать брак»?

Девочка кивнула.

— Молодец. Ай да монашек. Я его еще сильнее зауважал.

Он снова посмотрел на племянницу и опять засмеялся — резко и довольно зло.

— Чего ты ожидала, дурашка — что я изобью тебя, наору? Эльза, ты невыносимо похожа на нее… Только… рисунок носа и бровей у нее был другой… У нее — как арочное готическое окно с колонной… А у тебя — отцовский, как лезвие и эфес клеймора… — Рихард провел большим пальцем по переносице девочки, а потом очертил брови. — И как бы я поднял на тебя руку? У вас было немного времени, чтобы отрезать себе последний ломтик жизни, вы им воспользовались… Это уже не имеет значения. Он мертв, ты выйдешь за Керета. Я надеюсь, ты не беременна?

Она качнула головой и спросила:

— Это, наверное, тоже не имеет значения?

— Не имеет… Аборт, операция на гимене, если надо, блокада памяти — Эльза, этот брак состоится, что бы ты себе ни решила! И об этом разговоре ты будешь молчать. Хорошо, что ты сказала мне — но я последний, кто от тебя услышал, что ты молодая вдова. Тебе ясно?

Она промолчала, и Рихард, перегнувшись через стол, поддел ее пальцем под подбородок, снова спросил:

— Тебе ясно?

— Да, — просипела она сквозь слезы. Она сегодня очень много плакала…

И еще одно, отметил Рихард про себя: Ли. Сегодня же, сейчас же переговорить с Ли. Невозможно, чтобы старая чертовка не знала. Но она ничем не помешала, а главное — смолчала. Почему? Полагала, что сможет манипулировать девочкой, шантажируя ее? Проклятье, всем синоби можно доверять только наполовину… Кроме Лесана.

Или, начиная с сегодняшнего вечера, и Лесан присоединяется к большинству? Он изо всех сил пытался делать вид, что мальчик — не более чем временное увлечение, и людей, плохо его знающих, может, даже обманывал. Неужели он станет врагом? Как горько было бы после смерти Лорел потерять еще и его… И остается эта женщина — приемная мать Эльзы…

— Послушай, — сказал он. — Хочешь полететь со мной?

— Куда? — от неожиданности она чуть не подавилась.

— Я устал от планеты, — сказал Шнайдер. — Торговый караван летит к Элении, я хочу сам повести конвой. Полетишь?

— Было бы здорово… — чуть-чуть подумав, сказала девочка.

— Это будет моим подарком ко дню рождения, — улыбнулся Шнайдер.

— Но он уже прошел, — удивилась Эльза. Рихард сообразил, днем своего рождения она считает день, когда приемная мать забрала ее из приюта.

— Твой настоящий день рождения. Первого июня по стандартному земному.

— Шикарный подарок. Спасибо, дядя. Мне тебя поцеловать?

— Э, племянница, да вы изволили уже совсем набраться, — Рихард осторожно отнял у нее пустой бокал. — Идите-ка вы спать…

Он предоставил горничной укладывать хозяйку, а сам спустился в свой кабинет и приказал дежурному адъютанту вызвать к нему Аэшу Ли.

— Где бы она ни была. Сейчас. Немедленно.

Главу синоби нашли в Храме Всех Ушедших — там была почти официальная штаб-квартира этого странного клана. Судя по откровенно заспанному виду (можно даже сказать — демонстративно заспанному), Аэша Ли была крайне недовольна вызовом.

— Стоит ли интимная жизнь вашей племянницы того, чтобы вытаскивать старушку из постели? — проворчала она.

Шнайдер побарабанил пальцами по столу. Ведьма сделала ход первой.

— Ваше молчание по этому поводу, сеу Ли — безусловно, стоит. Что вы сделали с записью?

— Уничтожила. Вы же не думаете, что я способна сохранить такое свидетельство против вашей племянницы. Брак с Солнцем был бы расстроен, подумать только…

— Я знаю, что многие хотели бы расстроить этот брак, — Шнайдер саркастически улыбнулся. — И знаю, что кое у кого хватило бы денег, чтобы подкупить даже главу синоби.

— Да, но вам немедля стало бы известно, от кого просочилась информация — и у синоби скоро появился бы новый глава… Зачем мне это?

— Тогда почему вы молчали?

— Хотелось узнать, насколько искренна с вами ваша племянница.

— Узнали?

Аэша Ли часто, по-стариковски закивала, потом смачно зевнула (самому Шнайдеру тут же пришлось подавить мощнейший позыв к зевку) и потянулась, потом так же по-стариковски суетливо заизвинялась.

— Хватит, — оборвал он ее. — Я не верю, что вы уничтожили запись. Где она?

Аэша Ли развела руками.

— Я действительно ее уничтожила. Согласитесь, я нахожусь в таком несчастном положении, что никак не могу подтвердить свою правоту — ведь нельзя предъявить то, чего больше нет. Вот, до чего доводит бескорыстие, мой тайсёгун. Прикажите допросить старушку под шлемом, чтобы она могла оправдаться пред вами!