Стрекоза в янтаре - Диана Гэблдон

Были ли они подобны травам, приносящим практическую помощь людям, или только символами, подобными каббалистическим знакам, я не знала. Они казались добрыми, и я носила их.

Кроме домашних дел, которые мне нравились, я получала огромное удовольствие от долгих прогулок по поместью. Отправляясь в очередное странствие, я всегда брала с собой большую корзину. Чего там только не было! Начиная с гостинцев для детей и кончая лекарствами, которые необходимы для лечения болезней, порожденных бедностью и отсутствием гигиенических навыков. Врачей от Форт-Уильяма на севере до Инвернесса на юге практически не было. Некоторые заболевания, такие как, например, кровоточивость и воспаление десен, являющиеся признаком начинающейся цинги, я умела лечить. Другие болезни мне были неподвластны.

Я пощупала лоб Рэбби Макнаба. Жесткие волосы у висков были влажными, рот открыт, и пульс едва слышен.

— Сейчас ему лучше, — сказала я.

Его мать понимала это и без меня. Мальчик лежал разметавшись во сне. Щеки порозовели от тепла горящего камина. Мэри стояла, склонившись над постелью сына, не отрывая от него глаз. Она поверила в то, что видела собственными глазами, только после того, как я подтвердила это. Ее поникшие плечи, скрытые шалью, постепенно расправились.

— Спасибо Святой Деве, — пробормотала Мэри Макнаб, истово молясь, — и вам, миледи.

— Меня не за что благодарить, я ничего не сделала, — возразила я.

И это была сущая правда. Единственная услуга, оказанная мною, состояла в том, что мне удалось уговорить мать Рэбби оставить ребенка в покое. И в самом деле, стоило немалых усилий убедить ее не давать мальчику снадобье, представляющее собой смесь отрубей с петушиной кровью, не махать у него перед носом сожженными перьями и не брызгать холодной водой. Ведь все эти манипуляции ничуть не помогают при эпилепсии. Когда я пришла, Мэри громко стенала по поводу того, что никак не может напоить его ключевой водой из черепа самоубийцы, считая это средство самым эффективным из всех существующих на свете.

— Мне так страшно, когда он лежит вот так неподвижно, — говорила Мэри, с надеждой взирая на сына. — В прошлый раз я позвала к нему отца Макмуртри, и он долго молился и опрыскивал мальчика святой водой, чтобы изгнать дьяволов. Но ничего не получилось, они опять в него вселились.

Она взмахнула руками, как будто желая дотронуться до сына, но не посмела.

— Никакие это не дьяволы, — пыталась пояснить я. — Это болезнь, и к тому же не смертельная.

— Да-да, миледи, вы правы, — бормотала она, не желая противоречить, но вряд ли веря моим словам.

— Он непременно поправится, — не сдавалась я. — Ведь он всегда поправляется после таких приступов, верно?

Припадки начались у Рэбби два года назад. Возможно, из-за травмы головы, которую нанес ему отец. Но так как эпилептические приступы случались редко, мать каждый раз страшно пугалась.

Она неуверенно кивнула.

— И еще я очень боюсь, когда при этом он бьется головой обо что попало.

— Да, это действительно опасно, — терпеливо объясняла я. — Поэтому в следующий раз проследи, чтобы он не повредил голову обо что-нибудь острое, и оставь его лежать — пусть все идет своим чередом, а когда он очнется, уложи в постель, и пусть он спит.

Я понимала, что мои слова звучат не слишком убедительно и она нуждается в каком-нибудь реальном подтверждении их правоты.

Я уже повернулась, чтобы уйти, и вдруг услышала, как звякнули камешки в кармане моей юбки. Тут меня и осенило. Я вытащила несколько мелких гладких амулетов, из тех, что прислал мне Раймон. Выбрала один — молочно-белый халцедон с изображенной на нем крошечной фигуркой скорчившегося человека.

— Это защитит твоего сына от дьявола. Зашей это мальчику в карман. — Я прочистила горло и добавила: — Не бойся, если даже у него и случится снова приступ, все закончится благополучно.

Я ушла, несколько смущенная, но в то же время и довольная: мать Рэбби была просто счастлива и не находила слов для выражения благодарности. Кто же я такая на самом деле — умелая целительница или заурядная шарлатанка? Как бы там ни было, но раз я не смогу исцелить Рэбби, то по крайней мере помогу его матери обрести спокойствие. Исцеление зависит от самого больного, а не от врача. Это доказал мне на практике господин Раймон.

Однажды я отправилась в свой очередной поход — на сей раз мне предстояло посетить две семьи, жившие на западной оконечности нашего поместья. У Кирбисов и Уэстон-Фрэзеров все было нормально, и я сразу же пустилась в обратный путь. На вершине холма присела под большим буковым деревом немного отдохнуть перед дальней дорогой. Солнце начинало клониться к закату, но еще не достигло макушек сосен, венчавших горный кряж на западе владений Лаллиброха. Мир вокруг был полон волшебных красок осени.

Опавшая листва бука была холодной и скользкой. Но крона дерева еще была густой, чуть красноватые листки держались на ветвях. Я прижалась спиной к гладкому стволу дерева и закрыла глаза, переключая внимание с яркости спелого ячменного поля на красноватый цвет, который имеет изнанка век, если смотреть на свет.

В домах, которые я посетила, было душно. От спертого воздуха заболела голова, и сейчас я сидела, глубоко вдыхая свежий, целительный воздух, и пыталась повторить то, что проделал со мной господин Раймон в «Обители ангелов», а именно — исходя из собственных ощущений, представить себе, как выглядят мои внутренние органы, когда они функционируют нормально.

Я села, спокойно сложив руки на коленях, и прислушалась к биению сердца. Сначала оно билось часто от напряжения при подъеме на холм, потом успокоилось и обрело нормальный ритм. Осенний ветерок играл моими кудряшками и охлаждал горящие щеки.

Смежив веки, я мысленно следовала по пути, который проходит моя кровь. От сокрытых толстых стенок сердечных камер, темно-пурпурная, она бежит через легочную артерию, стремительно краснея по мере того, как меха легких сбрасывают в нее гнет кислорода. Резкими взрывными толчками она проходит через арку аорты и в прихотливой гонке устремляется вверх и вниз по сонным, почечным и подключичным артериям. Я следила за движением своей крови до самых крошечных капилляров, которые, подобно цветам, распускались красными прямо под поверхностью кожи. Я чувствовала, как эта жидкость пульсирует и движется во все частях моего тела, и вспомнила охватившее меня в прошлый раз ощущение здоровья и совершенства. Покоя.

Я сидела неподвижно, стараясь дышать размеренно. Я была вялой и уставшей, как после любовного акта. Тело расслаблено, губы слегка набухли, а прикосновение одежды к телу подобно ласкающим движениям рук Джейми. Я не случайно вспомнила о муже.