Безымянный раб - Виталий Зыков

— Но, — начал было Олег, однако Наставник резко его оборвал:

— Запомни, приказы Магистров не обсуждаются, их просто стараются выполнить как можно скорее.

Маг помолчал и затем остановился и посмотрел своему подопечному прямо в глаза:

— И еще, будь осторожен и сделай правильный выбор. Ты пока еще не понимаешь, но от твоего поведения будет зависеть твоя дальнейшая судьба. Вспомни, ты сам говорил, как этот Ярик менялся за те несколько суток, что ты его знал. Вспышки жара и холода, странности в поведении. Мы считаем, что он уже не человек. Подумай об этом, прежде чем захочешь делать глупости. Я бы не хотел, чтобы ты из-за своей дурости испортил себе жизнь.

Айрунг развернулся и зашагал по улице. Сильно задумавшийся Олег пошел следом. Возможность какого-то бы ни было выбора его страшила. Пусть Ярик ему чужой, абсолютно незнакомый человек, которого он и видел-то пару дней, но все же земляк… Оставалось надеяться, что делать выбор не придется.

Кап, кап, кап… Этот звук может довести любого до буйного помешательства. Достаточно вспомнить, как непереносим бывает звук капающей воды из плохо закрытого крана. Монотонный, надоедливый, бесконечный, он будет травить душу, пока не плюнешь и не встанешь из теплой постели, чтобы прекратить эту изощренную пытку, закрыв кран как следует.

Ярик ничего закрыть не мог. Уже третью ночь он проводил в мрачной сырой камере, куда не пробивался даже лучик света. Днем над ним проводили самые разнообразные опыты, похожие на пытки, ночами же он находился в камере. Ярик даже не знал, что здесь могут быть такие глубокие и сырые подвалы. Непонятно только, эту монотонно звучащую капель организовали специально или это каприз природы.

Нет, ночи в камере следовало рассматривать просто как разумную предосторожность. Эти маги не слишком-то доверяли чужой магии и считали необходимым хранить свое ценное приобретение в надежном месте. С раннего утра начинались изощренные магические пытки, когда в сознание постоянно пытались прорваться чуждые разумы, а ошейник испускал океаны боли и нагревался до ожогов кожи. Складывалось ощущение, что здешние экспериментаторы очень спешили и теперь старались испробовать все возможные способы исследования, не слишком-то заботясь о здоровье объекта. Хотя кормили они довольно сытно, да и лекарь приходил по вечерам. Он смазывал какой-то вонючей дрянью следы от здоровенных игл, резаные раны и ожоги, и Ярика отправляли в эту камеру.

Радовало, что на какое-то кардинальное вмешательство в организм человека экспериментаторы пока не решались. Не пытались пока снять и ошейник, но это как-то не слишком обнадеживало.

Вспоминая грубоватые опыты старого Боска, Ярик тихо хмыкал. Далеко было этому дикарю до изощренных методов здешних магов. Насыщенные магией иглы под кожу, светящиеся недобрым светом камни в кровоточащие разрезы, различные настои, декокты и эликсиры внутрь и снаружи — вот неполный перечень проведенных над Яриком опытов. Ярослав даже не пытался понять, чего именно они хотят добиться, он поставил перед собой цель и ради нее держался, и только к ней стремился. Этой целью была свобода. На долгие ночные часы он застывал в трансе, пробираясь сквозь остатки плетения чужой магии, а потом лежал без сна, слепо смотря в темноту, вспоминая под звуки капающей воды лица своих мучителей. Вот хитро прищурившийся маг Хоппер, его теперешний хозяин, вот горящие молодым задором глаза мага Рависа, а вот мрачноватое, обезображенное ожогом лицо алхимика Фамира. Этих лиц много, и главное, ничего не забыть, не упустить. Ведь когда-нибудь придет и его время, оно должно прийти. В такие моменты Ярик нырял в глубины собственного сознания и щупал истончившуюся пелену. Скоро, очень скоро все изменится.

Как всегда, единственной отдушиной был Руал. Неугомонный, кипящий яростью зверь кружил вокруг здания, изыскивая способ проникнуть внутрь стен и освободить хозяина. Лишь запрет, мысленный запрет Ярика останавливал Прыгуна от какой-нибудь глупости…

Звук капель заглушил шорох шагов. За ним пришли, а значит, наступило утро. За Ярославом всегда приходили в одно и то же время, с завидной пунктуальностью. Крепкий жилистый парень сопровождал его до второго этажа здания, где располагались лаборатории. Там его принимали местные палачи от науки.

Лишь на пять минут Ярик задерживался в небольшой комнатке рядом с выходом из подвалов — здесь старший ученик Кувал проводил вдоль тела раба маленьким жезлом, испускающим мерзкое темно-синее свечение.

Вот и в этот раз сопровождающий легкими толчками направил Ярика в эту комнату. Неожиданно Ярик споткнулся и замер, стараясь сохранить равновесие. Здесь был небольшой порожек, и уставший от нескончаемых пыток Ярик о нем просто забыл.

Охранник выругался и несильно врезал Ярику по почкам, затем толкнул вперед. Возиться с этим рабом ему явно надоело! А Ярослава неожиданно захлестнула звериная злоба. Словно и не заметив боли, он уже привычно потянулся к пелене и рванулся вперед. Ярость подарила недостающие силы, и истончившаяся пелена разорвалась, открывая доступ к ревущей магии Источника. По заботливо выстроенному каналу в тенетах чужого заклятья побежал тонкий ручеек энергии, наполняя измученное тело и вымывая боль и усталость. Ярик замер, погрузившись в себя. Ничего не заметивший охранник, как всегда, встал у входа, а Кувал приблизил к Ярику свой жезл, но вместо обычного синего свечения жезл сразу же засверкал красным.

— Магия! — только и смог выдохнуть побледневший Кувал, а Ярик уже вышел из своего транса.

Шагнув к ученику, он ударил того в лицо с выбросом каких-то крох энергии. Лицо Кувала исказилось, глаза закатились, а из ушей хлынула кровь. Не успело начавшее оседать тело Кувала достичь пола, как Ярослав в два прыжка оказался около охранника и ударил его под кадык и в солнечное сплетение. Захрипев, тот схватился за горло и согнулся пополам. Довершая свою атаку, Ярик зашел охраннику за спину, положил левую руку на затылок воина, правой обхватил его челюсть и сделал вращательное движение. Мерзко хрустнули позвонки, и уже мертвое тело повалилось на пол.

Теперь надо спешить. Ярослав вытряхнул охранника из его куртки и обшарил пояс. Кошель и оружие отсутствовали, но зато в правом кармане куртки перекатывались две монеты в полкелата каждая. Живем! Теперь ошейник.

Напрягшись и закрыв глаза, Ярик припал к тоненькому ручейку Силы, стараясь набрать как можно больше энергии. Через несколько ударов сердца, посчитав, что хватит, Ярослав сформировал из нее тонкий щит, в который и попытался обернуть сознание, отсекая нити ограждающего заклятья от его материального воплощения — Темного ошейника. В тело хлынула адская боль, но уже привычный к ее потокам Ярик как бы отстранился и продолжил свое дело. Наконец задрожали и лопнули нити части паутины, боль отхлынула, и Ярик, зацепив кожу ошейника и напрягая мышцы, с ненавистью сорвал проклятое «украшение». Лопнули звенья цепочки, с треском порвалась кожа, и вот в кулаке человека зажата черная полоса. Выматерившись, Ярик швырнул остатки ошейника в угол и потер шею. Кожу довольно сильно саднило. Затем, спохватившись, Ярослав обшарил сознание. Опутывающее Источник магии заклятье никуда не исчезло, но оно стало менее монолитным, каким-то полураспустившимся. Часть нитей из его сложного плетения бессильно повисла. Сейчас, имея тонкий канал связи с источником и при наличии времени, Ярик легко бы избавился от поселившейся в его разуме мерзости, но вот времени опять не хватало.