Далекие острова. Трилогия (СИ) - Олег Будилов

— Самоубийство не выход, — не сдавался я, — Ваш долг сохранить племена, которые выбрали Вас своим вождем. Вы не должны обрекать их на гибель.

Муки положил виноград обратно на блюдо.

— Я не хотел встречаться с Вами потому что все люди, приходящие с той стороны, говорят одно и тоже. И Вы не исключение. В том, что Вы предлагаете нет смысла.

Я залпом допил вино. Похоже, наши переговоры зашли в тупик. Муки не верил мне. Но я надеялся, что мы все еще можем прийти к соглашению. Если бы Рок знал, что я собираюсь сказать, то, наверно, застрелил бы меня на месте.

— Послушайте, Муки. Я сейчас говорю с Вами ни как посланник адмиралтейства, а как боевой товарищ. Почему бы Вам не заключить союз с вардами? Может быть тогда адмиралтейство оставит Вас в покое.

Повисла неловкая пауза. Казалось такого поворота Муки совсем не ожидал. Он удивленно посмотрел на меня и горько усмехнулся.

— Бессмысленно договариваться со стервятником, он все равно убьет тебя, когда ослабеешь. Между адмиралтейством и вардами разницы нет. Рано или поздно, те или другие, нас уничтожат.

— Но может быть Вам удастся выиграть время.

— Нет, Бур. Вы правы. Спасти нас может только бегство. Я не могу выиграть войну, бросаясь с луками и мечами на пушки и винтовки. Но для того, чтобы избавиться от адмиралтейства и вардов, чтобы обезопасить свой род хотя бы на несколько десятилетий, нам придется пройти сотни, возможно тысячи километров в глубь Дикого острова. Для этого не подходят военные союзы, для этого нужно только одно. То, о чем хорошо знают на побережье, но еще не слышали в глубинке — огнестрельное оружие.

— Но у Вас же оно есть, — не выдержал я, — пусть немного, но несколько десятков стволов Вы отбили, нападая на разъезды и обозы.

Неожиданно Муки оттолкнул от себя блюдо с фруктами и встал, несколько апельсинов покатились по полотну. Похоже самообладание изменило вождю.

— О чем Вы говорите, Бур? — ледяным тоном спросил он, — я никогда не нападал на ваши обозы.

Я удивленно посмотрел на него. Муки прошелся по комнате, немного постоял возле окна, повернулся и уставился на меня сверху вниз.

— Мои люди убивали лесорубов и охотников. Иначе нельзя. Вы, как саранча пожираете все, что видите. Мы вынуждены защищать свои земли, свое богатство, но мы никогда не пересекали установленных вами границ и не устраивали диверсий. Того оружия, о котором Вы говорите, у меня нет.

Причин не доверять Муки у меня не было, но и поверить сразу в его невиновность я не мог.

— Но кто же тогда устраивает засады? Я думал, что в этом замешаны жители деревень, которые остались на нашей территории. Я был уверен, что они связанны с Вами.

Муки кивнул.

— Конечно связанны. Мы один народ. Но на ваших землях остались только крестьяне. Они не умеют воевать. Я никогда не послал бы их на верную смерть. Говорю Вам, Бур, мои люди не причастны ко всему этому.

Неожиданно дверь распахнулась и в комнату вбежали двое детей, мальчик лет восьми и девочка лет пяти. Муки повернулся к ним навстречу, и девочка повисла на нем, а мальчик, увидев меня, застыл в дверях.

— Простите, Бур, — сказал бывший егерь-лейтенант, — это мои дети.

Он обнял девочку и что-то прошептал ей на ухо.

Я с удивлением смотрел на эту семейную сцену и удивлялся тому, что вождь не прогоняет заигравшихся детей. В моем мире глава семьи поступил бы по-другому. Даже я попросил бы Тэма и Аду удалиться, сославшись на важный разговор. Похоже нравы аборигенов сильно отличались от наших.

Девочка все еще цеплялась за одежду отца, а мальчишка застыл, глядя на меня с подозрением и держа руку на рукоятке маленького кинжала.

Наконец Муки им что-то сказал и легонько хлопнул девочку пониже спины. Дети рассмеялись и выбежали из комнаты. Из-за двери послышался приятный женский голос, видимо их ждала мать или няня.

Появление детей разрядило напряженную атмосферу. Муки опустился на циновку и налил мне и себе вина.

— Нет ничего лучше семьи, господин супер-лейтенант. Именно из-за нее я остался на Диком острове и ни разу об этом не пожалел.

— Мне казалось, что у Вас должен быть еще один сын, совсем взрослый?

Говоря это, я лукавил, старшему сыну Муки в лучшем случае исполнилось 15 лет, но мне говорили, что дети аборигенов взрослеют рано. В 14 лет мальчик уже считался воином.

Муки улыбнулся.

— Вы могли его видеть, он был в общем зале.

Я не нашелся, что ответить. Можно было предположить, что взрослый сын будет везде сопровождать отца.

Я взял с подноса, уже знакомый мне, зеленый фрукт и стал счищать кожуру.

— Скажите, это Ваши люди следят за мной в городе?

Муки махнул рукой.

— Бояться их не стоит. Они просто наблюдают. На вашей территории живут совершенно мирные люди. Крестьяне никогда не станут воинами и наоборот.

Казалось, что старое доброе время вернулось. Несмотря на то, что мы не виделись с Муки 13 лет, сейчас мы разговаривали так, словно все еще оставались сослуживцами и хорошими знакомыми.

— И все-таки, нужно что-то делать, — не сдавался я, — не хочу Вас пугать, но чувствую, Рок что-то затевает. Неужели нельзя договориться с ближайшими соседями, чтобы они пропустили Вас?

Муки взял с блюда апельсин и стал есть. Сок капал на циновку и на одежду, но он этого не замечал.

— Не скрою, мне очень хочется поверить в Ваши добрые намерения, — наконец сказал он, — мы бредем во тьме, окруженные врагами. Я знаю, что тучи сгущаются.

— Я готов Вам помочь.

Муки бросил на меня быстрый взгляд.

— Мне нужен союзник в городе.

Никогда бы не подумал, что бывший егерь-лейтенант попробует меня завербовать. Какие бы отношения нас прежде не связывали, но я не стану помогать ему в захвате города. Я хотел ответить, но Муки предостерегающе поднял руку.

— Я не предлагаю Вам предавать своих. Знаю, что Вы на это никогда не пойдете, но мне действительно нужна помощь. Вы общаетесь с Роком напрямую, знаете, о чем думает руководство колонии. Сколько у меня времени, Бур?

— Не знаю, — честно признался я, — может быть его нет совсем.

Муки кивнул каким-то своим мыслям. Я понимал, что гложет бывшего егерь-лейтенанта. По сути, он остался один на один с бесчувственной военной машиной, которая может перемолоть всех его людей за несколько дней. В считанные часы этой деревенской идиллии может прийти конец и не останется ничего, кроме сожженных домов и разоренных полей.

— Нельзя дальше тянуть. Вы играли с адмиралтейством достаточно долго, но сейчас нужно готовить людей к отъезду. Если разразиться буря, Вы должны быть к ней готовы.

— В нашем мире действуют другие правила, Бур. Постарайтесь понять, что, как вождь и жрец, я не могу сделать ни шагу, пока мои люди не соберут урожай. Это просто невозможно.

Сейчас я, ни за какие деньги, не хотел бы поменяться с Муки местами. На нем лежала колоссальная ответственность. Когда-то я командовал подразделением, в котором насчитывалось 80 человек и, скажу честно, с ними не легко было управиться, но под началом Муки оказалось несколько сотен воинов, не считая мирного населения. Как перевозить детей, стариков и женщин, я себе совершенно не представлял. Подобное переселение казалось чем-то невероятным. Всех этих людей надо было чем-то кормить в дороге, и где-то размещать во время ночных стоянок.

— Я попробую потянуть время, но мне нужен ответ, — продолжал я, — нужно, чтобы Вы, хотя бы для вида, согласились покинуть эти земли и выставили какие-нибудь условия.

Измученный сомнениями, Муки опустил голову и о чем-то напряженно думал. Я не хотел его торопить, поэтому налил себе еще вина. Очень хотелось курить, но без разрешения я не собирался этого делать. На подстилке не было пепельницы. Возможно туземцы не курили и Муки давно пришлось отказаться от старой привычки. Мне совсем не хотелось, необдуманными действиями, нарушить какой-нибудь запрет.

— Хорошо, — наконец сказал он, — мне нужно 50 абордажных пистолетов, 1000 зарядов к ним, 50 шерстяных одеял, двадцать ящиков галет, двадцать армейских палаток, десять телег, два десятка лошадей и 500 золотых монет.

Я облегченно вздохнул. Теперь мне было с чем возвращаться к Року. Конечно я не знал, какими ресурсами обладает капитан, но думаю на складе найдется списанное армейское снаряжение, 1000 зарядов для кордов, а в кассе 500 монет. Абордажные пистолеты — это не карабины, для регулярной армии они не представляют серьезной опасности.

— Я передам Ваши требования Року, — сказал я, — могу ли я торговаться?

Муки посмотрел на меня и кивнул.

— Да. Но пистолеты и заряды к ним — обязательно.

Мы никогда не были близки с Муки, не пили на брудершафт и не ходили вместе в бордель. Я был намного старше и бывший егерь-лейтенант годился мне, если и не в сыновья, то уж точно в младшие братья. Сначала он был адъютантом у моего друга адмирала Крола, потом недолго служил под моим началом. Не знаю, кем он меня считал, может быть старшим товарищем и возможно, в какой-то мере, учителем.