Невеста против - Лика Вансловович

ствол березы, с трудом поднимаюсь на ноги, упираясь в него спиной. Оттолкнувшись от единственной опоры, я делаю рывок, несколько быстрых шагов, чтобы упасть на колени и перехватить короткое, но от того не менее смертоносное оружие.

Я жалобно вскрикиваю, когда ладонь обжигает болью, но продолжаю удерживать лезвие.

— Риана, вы с ума сошли! — Оливер снова бьет Егора по голове и тот откидывается на снег, закрыв глаза.

— Он хотел ударить вас… он хотел убить… — неразборчиво бормочу себе под нос, повторяя одни и те же слова.

Герцог осторожно разжимает мои пальцы.

— Вечно вы, женщины, лезете туда, куда вас не просят, — грубо выражается Оливер, торопливо наматывая платок на мою руку, а кровь тут же пропитывает его насквозь.

— Зажми! — приказывает мне, замораживая холодным взглядом, словно я действительно перед ним провинилась.

— Он мертв? — спрашиваю, едва поборов дрожь.

— Конечно, нет! Он еще пригодится мне, чтобы окончательно утопить вашего отца! Даже если князь уже объявил этого умельца беглым и будет все отрицать… парень заговорит и расскажет все, что нужно! Обязательно заговорит! — глаза герцога наполняются тьмой, и мне становится еще холоднее и страшнее от этого слишком многообещающего взгляда.

Дурнота подступает к горлу и я, отвернувшись, уже не могу сдерживать ее в себе. Меня рвет снова и снова, я больше не чувствую боли в руке, только удушье и слабость.

Все вокруг быстро приходит в оживление, я слышу крик Эрика и голоса дворовых, что спешат нам на помощь, слышу настойчивый голос герцога. Что ему нужно от меня на этот раз?

— Не вздумай терять сознание! — наконец разбираю его слова, сквозь гул и шум в голове.

Оливер пытается подхватить меня на руки, но сам едва не падает и стискивает зубы, рыча от бессилия. Я цепляюсь за него здоровой рукой и боюсь разжать пальцы: мне кажется, что если он отпустит, то я снова полечу в пропасть…

— Дядя, что случилось, кто на вас напал? — судя по голосу, Эрик не на шутку испуган и взволнован.

— Потом, все потом! Отнеси девушку в дом, приведи к ней доктора, парня нужно связать и приставить к нему стражу! Ты понял меня?

— Конечно, я все сделаю! — тут же подчиняется племянник.

Эрик забирает меня из рук дяди, а я жалобно скулю, потому что мне снова страшно. Он пытается заговорить со мной, но я не могу ничего разобрать, и австриец оставляет попытки достучаться до меня. Мой застывший взгляд все еще цепляется за фигуру герцога, оставшегося там в снегу. Он ведь тоже истекает кровью, в него стреляли — мысль набатом бьется в моей голове.

Я с трудом заставляю свой онемевший язык слушаться и, как заведенная, твержу:

— Он ранен, он может умереть!

Сначала я слышу лишь собственный шепот, тихий, слабый, потом заставляю себя выталкивать слова быстрее и громче, но Эрик, раздавая приказы на ходу, ничего не замечает.

— Оливер истекает кровью! — наконец выкрикиваю я, и австриец сбивается с шагу, замирает, оборачивается вместе со мной и видит, как дядя, едва поднявшись, снова падает на землю.

— Павел! Помогите хозяину! Ведите в дом! Быстро! — приказывает Эрик, перемеживая реплики далеко не самыми благородными выражениями.

Он снова разворачивается к дому, сильнее прижимает меня к груди и ускоряет шаг, почти переходя на бег.

Глава 27

Первое, что я увидел придя в себя — это ее лицо! Так близко, что я мог разглядеть мельчайшую черточку, чувствовал ее запах и слышал дыхание.

Поначалу я просто решил, что это очередной бредовый сон. Кажется, у меня была горячка, и я долго не мог отличить явь от дурмана. Яркие картинки калейдоскопом мелькали перед глазами. Сколько раз я видел Риану в крови, с ножом в сердце или с пулей во лбу? Однажды мне даже привиделась Амалия, сжимающая руки на тонкой шее моей хрупкой девочки. Я видел ее отца с кнутом в руках и Крайнова со сбитыми кулаками. И вот теперь я открываю глаза и вижу ее рядом, на своей кровати, со спутанными волосами, бледным осунувшимся личиком, но совершенно живую.

Осторожно тянусь рукой к ее лицу, чтобы убедиться, что она настоящая. Хмурится во сне, ресницы тревожно дрожат, с губ срывается слабый вздох, и она наконец просыпается. Графиня пристально смотрит на меня и молчит.

— Доброе утро! — хрипло произношу я.

В карих глазах мелькает понимание, удивление и радость. Она торопливо касается ладонью моего лба и облегченно выдыхает.

— У вас наконец-то спал жар! — вы меня напугали, герцог.

— Неужели? Разве моя смерть не подарила бы вам так страстно желаемую свободу?! — слежу за ее взглядом, за тем, как она сводит брови и обиженно поджимает губы.

— А как же ваши обещания, что у нашего малыша будет семья? Что он не будет безымянным, не станет расти без отца, что его будут любить? Всего лишь слова, сказанные, чтобы добиться моего расположения!

— Несомненно, я озвучил их именно для этого! — отвечаю, осторожно касаясь ее шеи и узкого плечика.

Она отстраняется и хмурится еще больше.

— Лучше бы вы бредили!

Безрезультатно пытается сбежать, но я удерживаю ее на месте, даже когда боль простреливает плечо и вынуждает зажмуриться.

Графиня прекращает вырываться и замирает, глядя на меня с беспокойством.

— Я не сказал, что это неправда, Риана!

— Перестаньте распускать руки! — шипит на меня девчонка, больше всего похожая на обиженного котенка.

— Должен напомнить вам, что вы сейчас лежите в моей постели,