Строгоновы. 500 лет рода. Выше только цари - Сергей Кузнецов

При Голицыных собственный садик дома заполняли розы. Фото из семейного архива княжны Е. Голицыной

Впрочем, Н. Матвеевский, его я уже неоднократно цитировал, весьма лестно отзывался о старшем сыне княгини Аглаиды Павловны. Корреспондент журнала «Иллюстрация» прибыл в Марьино в прекрасное утро 8 августа 1848 года. Надо отметить, что прекрасным оно осталось для него даже после пятичасовой дороги из Петербурга. Матвеевский особо отметил широкие, пятисаженные дороги усадьбы, покрытые щебнем.

Несколько схематичный вид марьинского дома, заимствованный из журнала «Иллюстрация»

Как мы знаем, их сделали капитально по системе МакАдама и спустя годы продолжали исправно служить хозяевам и их гостям. По мнению журналиста, вероятно, желавшего отблагодарить хозяина, предоставившего ему, как мы помним, отдельную комнату и умывальник, князь Голицын стал «отцом и устроителем счастья своих крестьян», идеальным преемником покойной графини, объявленной журналом по своему гостеприимству и радушию, «святому, теплому чувству к отечеству, строгому разуму» настоящей русской барыней. Сам автор статьи довольно подробно осмотрел усадьбу и, в частности, Библиотеку, впервые упомянув в прессе о мундире маршала Даву.

Главным достоинством Марьино, с точки зрения визитера, была возможность видеть, оценить и почерпнуть улучшения сельского хозяйства. «По местоположению и по устройству… [оно] заслуживало бы составления… книги, с изложением хода и постепенного развития этого полезного в области сельского хозяйства частного имения (курсив мой. — С.К.)», — писал Матвеевский. Время подобного издания пришло только теперь, спустя более чем полтора столетия, когда наш пиетет перед графиней Софьей Владимировной достиг заслуженного высокого уровня. К заслугам нового владельца мой предшественник относил межевание крестьянских полей с идеей последующей передачи их в вечное пользование. Из статьи мы узнаем: молодой князь Голицын «… с сердцем предался делу и в короткое время приобрел столько сведений, такой верный взгляд на хозяйственные предметы, составил предположения различным улучшениям, положил начала столь основательные, что Марьино ждет самая блестящая будущность».

Хорошие перспективы сулило завершение поблизости прокладки железной дороги с ожидаемым нашествием дачников. Им, судя по всему, и предназначалась статья Матвеевского, ибо журнал Н.В. Кукольника «Иллюстрация», для которого он работал, впервые занялся пропагандой дачной жизни, бывшей в тот момент еще уделом только аристократии. Да и само понятие «дачи» как места летнего отдыха широко распространилось именно в конце 1840-х годов. Однако последующие события, как это часто бывает, вероятно переменили положительный настрой князя, если он, конечно, существовал на самом деле. Годом ранее появления в окрестностях имения «железных коней» (1851 г.), облегчавшей доставку дачников в Марьино и окрестности, князь П.В. Голицын женился на графине H.A. Строгоновой, дочери графа Александра Григорьевича. Именно этот брак, оказавшийся весьма непродолжительным, кажется, перечеркнул «блестящую будущность» усадьбы.

Розовый сад у стен дома. Фото из семейного архива Е. Голицыной

Уже весной 1853 года Наталья умерла, успев родить двух детей. Сын Виктор умер в малолетстве. Дочь Мария, названная, судя по всему, в честь баронессы Марии Яковлевны и прожившая, как будто за двоих, почти сто лет (1852–1944), в будущем стала супругой Павла Владимировича Родзянко, сын которого Павел оставил воспоминания о библиотечном шкафе. В 1855 году князь П.В. Голицын заключил новый брак, на этот раз с княжной Е.Н. Трубецкой (1831–1918), и стал отцом еще семерых детей. Старшим из них был князь Павел Павлович (1856–1914), узнавший о своей миссии наследника Марьино уже в молодые годы, ибо родитель его скончался в 1871 году, будучи к концу жизни действительным статским советником, президентом Придворной конюшенной конторы, шталмейстером, кавалером орденов Св. Станислава I степени и Св. Анны I степени. Трагическое окончание первого брака и столь богатый на потомство второй, должны были отвлечь Павла Васильевича от занятий хозяйством, его без строгоновских финансовых вливаний содержать было крайне сложно.

После 1871 года майоратом до совершеннолетия Павла Павловича управляли опекуны — мать Екатерина Никитична и дядя Эммануил Васильевич. Однако еще до смерти своей бабки, Аглаиды Павловны, последовавшей в 1882 году (была похоронена рядом с мужем), Павел Павлович при достижении совершеннолетия (1874 г.) вступил во владение Марьиным. Известные нам факты позволяют сказать, что он успел впитать в себя строгоновскую историю, проникнуться пафосом владения на Тосне. После окончания Пажеского корпуса он в составе Кавалергардского полка принял участие в Русско-турецкой войне 1877–1878 годов.

В 1880-х годах Санкт-Петербург, помимо иных, увидел роскошные свадьбы трех ровесников: граф Сергей Александрович Строгонов женился на княжне Евгении Александровне Васильчиковой. Ее брат Борис стал супругом Софии Николаевны Мещерской, сестра которой, Александра, имела счастье венчаться в 1887 году с князем Павлом Павловичем.

Князь П.П. Голицын

Княгиня А.Н. Голицына, урожденная княжна Мещерская

Спустя три года Павел Павлович стал предводителем дворянства Новгородского уезда, затем всей губернии, а в 1906 году — членом Государственного совета. Все мучительные шесть лет, пока у нее не было детей, жена изучала марьинский архив, пытаясь попутно обнаружить что-либо о тайнах Федора Кузьмича и Веры-молчальницы. Наконец, в 1893 году родился долгожданный ребенок — девочка, ее назвали Аглаидой в честь прабабушки. В знак благодарности Богу, Голицыны построили в Марьино небольшую больницу на 9 персон, с особой комнатой для экстренных операций. Их проводил хирург, приезжавший раз в месяц из Петербурга. Маленькая клиника, прежде всего она предназначалась для рожениц.

Затем, как будто устыдившись, Бог наградил семью еще шестерыми детьми, последняя из которых, Александра (Алека), появилась на свет в мае 1905 года, в начальный момент длительного социально-политического кризиса в России, который все переменил, в том числе и в марьинской жизни.

Все как будто повторилось. Дети Софьи Владимировны рождались также на рубеже столетий: между 1795 и 1808 годами. Обе дамы в скором времени тоже стали вдовами. Однако Марьино, не увидевшее деяний Павла Строгонова, облагородил Павел Голицын.