ДРАКОНЫ СЕВЕРА - Алексей Фирсов

Подвыпившие горожане всех возростов, в масках разных цветов, хохотали, пели песни и плясали.

С трудом продвигаясь через толпу, я потерял вначале Фостера, а потом и Жасса и остался один. Странное чувство — быть одному в городе. Никогда я не появлялся на этих улицах в одиночку и пешком. Меня угостили кружкой отличного эля.

— Эй, парень, идем с нами на представление!

Группа молодых женщин подхватила меня и потащила за собой. Женщины хохотали и норовили меня поцеловать. Глаза сверкали из-под масок. Сочные губы манили к себе — они все казались красотками!

Голые по пояс актеры с лицами, измазаными сметаной, размахивая деревянными мечами, орали у подножия башни ворот. На башне ворот стоял актер в золотом плаще и шлеме-саладе с забралом и, изображая меня, грозился «горцам» всевозможными карами и при этом не стеснялся сквернословить. Его крики толпа встречала бурным восторгом.

Один из ряженых «горцев», толстяк с увесистым пузиком, то и дело терял штаны и опять их поднимал и подтягивал до подмышек — он изображал Бойда. Каждое падение штанов выставляло напоказ привязанную к животу толстяка увесистую копченую колбасину.

Женщины визжали от восторга. Мужчины гоготали.

«Король» на башне острил не переставая. Зрители плакали от смеха, вытирая слезы под масками.

Наконец «король " потребовал, чтобы «горцы» выбрали чем их угостить — дерьмом или вином!

— Вином! Вином! — орали ряженые, беснуясь на потеху толпе.

«Король» дал знак. Десяток девушек в масках появился над парапетом с кувшинами в руках, и струи красного вина обрушились на вопящих от восторга «горцев», они прыгали, толкая друг друга и подставляли рты под струи падающие сверху.

Опорожнив кувшины, девушки подняли следующие. К ряженым присоединились и зрители. Радостная толпа плясала у ворот, подняв головы и ловя ртами дождь из вина. Вино текло по лицам, окрашивая их в багряные цвета…

С трудом я выбрался из толпы и направился к центральной площади. Но к помосту с жонглерами мне уже не пробиться. Казалось, большая часть горожан явилась сюда в этот вечер с масками на лицах, в плащах и с бутылками в руках.

Жаль, что отсюда я не увижу как танцует Клоди!

Меня смело взяли под руку. Женщина в парчовой маске, в плаще и в капюшоне.

— Идем, красавчик, окна моей комнаты выходят на площадь. Помост совсем рядом! И все видно! Идем! Или ты боишься?

— Никогда не боялся женщин!

— Я девушка, дорогой сьерр!

— Тысяча извинений, сьерра!

Она буквально потащила меня за собой. Мы углубились в переулок, прошли темным двором, прошли через дверь, которую нам открыли после условного стука и, поднявшись по каменной лесенке, вошли в темную комнату. Незнакомка оставила меня и, пройдя вперед, судя по стуку каблучков, раздвинула штору и открыла большое окно.

Шум толпы. Свет фонарей. Помост с жонглерами был совсем рядом. Летали ввысь факелы. Полыхало изрыгаемое пламя под визг и смех зрителей.

— Бокал вина?

— Не помешает, дорогая сьерра!

Незнакомка принесла два высоких стеклянных бокала с рубиновым вином.

Блеснули глаза в прорезях маски.

— Конфланский поцелуй?

Она отпила вина и потянулась ко мне.

Я припал к сочным горячим губам. Незнакомка выпускала вино тонкой струйкой, и я потратил немало приятных мгновений пока заполучил последнюю каплю..

— О–о–о, красавчик умеет целовать девушек! Теперь моя очередь!

Я набрал вино в рот и ее губы тугим, извивающимся кольцом прижались к моим. Ей пришлось потрудиться, чтобы выпить этот глоток вина.

Оторвавшись от меня, она облизнула губы быстрым язычком.

— Ты хорош в поцелуях, красавчик! А в остальном?

Ее ладошка легла мне между ног и слегка прижало мое естество, что начало просыпаться от тугих и жарких поцелуев.

— Ого! Малыш уже проснулся!

Заиграла музыка. Мы с девушкой повернулись к окну.

На помост выступила Клоди. Она была в маске как и все, но я не мог ее не узнать!

Ах, как она танцевала! Порой казалось, еще чуть-чуть, и она взлетит в небо!

Извивы тела столь чувственны, что спирало дыхание!

Незнакомка стояла рядом со мной, приоткрыв рот и не сводя глаз с танцовщицы.

— О, боги! Она просто живое чудо!

Завершила она свое выступление так же, как в замке барона, встав на руки, но только теперь ее юбка обрушилась вниз, и вся площадь увидела ее гладкие стройные ножки, ее животик с ямкой пупка, а самое главное — пушистую шерстку между ног, что скрывала надежно бутон ее розы.

Толпа ахнула и бешено зааплодировала Клоди, мгновенно опустившейся на ноги и как ни в чем не бывало убежавшей за высокую ширму на краю помоста.

— Она нахальное и прелестное чудо… — прошептала девушка рядом со мной. — Еще вина?

Мы целовались пока не выпили все вино.

Незнакомка отправилась наполнить бокалы заново, а я остался стоять у окна. Опять выбежали жонглеры, а с ними акробаты в разноцветных облегающих костюмах.

— Красавчик, иди сюда…

Я лежу на спине. Девушки по бокам. Их ладошки гуляют по моему телу.

— Вы великолепны… Зажгите свечу, я хочу вас увидеть…

— Здесь приказываем мы… — мурлычет правая…

— Ты крепок, наш герой… но не надо любопытства… тайна должна остаться тайной… — шепчет левая…

— Я хочу вас увидеть еще раз… Я знаю вас?

Девушки хихикают…

— Хорошо, лежи и жди… мы сейчас…

— Постойте…

Поздно, они уже упорхнули… Шлепки босых ног… Скрип двери…

Я жду и не верю тому, что они меня обманули. Ведь им было хорошо со мной!

Я жду… Веки тяжелеют, и я засыпаю…

— О, боже! — Этот вскрик будит меня.

— Ваше величество! Вы в моей постели?!

У кровати стоит мэтр Мюррей, городской врач, в длиной рубашке и в ночном белом колпаке, с канделябром в дрожащей руке. Бедняга удивлен не меньше, чем я.

Я сажусь, свесив ноги…

— Мэтр Мюррей, в вашем доме есть молодые женщины?

— Единственная женщина в этом доме, моя служанка Берта, была молода, но с тех времен прошло почти сорок лет, государь!

Глава 12

Небеса разверзлись, и потоп обрушился на Корнхолл. Дождь шел уже неделю. То мелкий, нудный, кропящий, то шумный и обильный. Сухая осень завершалась обильным бурным омовением…

Даже Фостер не смог узнать ничего о девушках, с которыми я делил постель в доме мэтра Мюррея!

Забавное приключение, случившееся в маскарадную ночь, было приятно вспоминать.

Стоя у окна, я думал о Доротее Харпер.

Фостер уже доложил мне о том, что барон Джаспер увлекся соколиной охотой, но графиня его не сопровождает, так как в тягости. О ее беременности болтают все, кому не лень. Строят только догадки — чей это ребенок — покойного Харпера или короля Грегори.