Sindroma unicuma. Книга 2. - Блэки Хол
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я вгляделась в девичьи мордашки, насколько позволили мелкие изображения. Ни Изабелке, ни Эльзушке не посчастливилось затесаться среди претенденток. В наличии имелись четыре темноволосых девушки и две блондинки — Лилия, Маринелла, Августа, Дария, Светолина и Заздра.
Ну, и имечки! Я выбрала блондинку, у которой, как мне показалось, нос скашивался набок, и глаза разъезжались в разные стороны, с именем Заздра Рокитянская, и решила сделать ставку на нее. Конечно же, девушка на фотографии выглядела идеальной красавицей с длинной гривой роскошных волос. Просто мне хотелось думать, что у каждой из претенденток имеется какой-нибудь дефект во внешности. Потому что так спокойнее.
Захлопнув журнал, я швырнула в стопку просмотренных. Подумав, снова схватила и, стараясь не привлекать внимания, осторожно вырвала страничку с фотографией Мэла. Сосед по столу покосился, но промолчал. Бабетта Самуиловна, увлекшись тихим разговором с очкастым библиофилом, вообще ничего не заметила и не заподозрила наглого покушения на библиотечную собственность.
Сделав уйму загибов и сложив журнальную страничку до размеров раздувшегося спичечного коробка, я затолкала его в кармашек юбки. Зачем мои руки сотворили это? — ужаснулась содеянному. Мазохистка фигова.
Остальные журнальчики пролистывались абы как. Лица слились в нескончаемую карусель, равно как и ставки, восклицательные знаки и рейтинги.
Уморила меня светская жизнь. Пойду-ка домой. Полежу, в потолок погляжу.
И пошла. Монтеморт устроив голову на лапах, смотрел в одну точку. Плевать он хотел на вырванные из бульварной прессы странички и чихал на одинокую студентку, бредущую к выходу с расстроенным лицом. И ведь не хотела я убиваться, а само собой получилось.
Выкинуть его — из головы, из сердца, из жизни. Не знать его. Вычеркнуть одним росчерком пера.
14.4
Хотелось пострадать и пожалеть себя. А еще придумать, как потратить увеличившуюся наличность. При мысли о предстоящих покупках на душе просветлело. Все-таки для слабого пола походы по магазинам сродни наркотической зависимости, помогающей отвлечься от тягомотины беспросветных будней.
Не успела я составить список будущих приобретений, как прилетела неугомонная Аффа и, велев переобуться в учебные туфли, потащила на третий этаж к великой стилистке всех времен и народов.
— Почему грустишь? — спросила соседка после неудачных попыток растормошения.
— Жизнь задолбала.
Сегодняшний маскарадный костюм Вивы вызвал ноющую зубную боль. Короткую юбочку клеш и длинные пестрые гольфы-чулки выше колен дополнял растянутый линялый топик. Хорошо, что трагически насурьмленные брови сохранились в прежнем виде.
Глядя на девицу, я вообразила, что появлюсь на приеме, полосатая как зебра, или вся в черном, как вдова, и похвастаю перед премьер-министром: «Ах, какая у меня личная стилистка! Настоящее сокровище! Талант с ушами!», и Петю тут же наградят рейтингом минус десять за неотразимый наряд спутницы.
— Тренируешься? — училка политеса показала на туфли, и, дождавшись утвердительного кивка, заключила: — В пятницу перейдем на шпильки. Будем брать новую высоту.
Куда уж выше? — проворчала я про себя, но вслух возражать не стала.
Практическое занятие в точности повторило мучения предыдущих дней. Я расхаживала по комнате, Вива флегматично вещала, успевая следить за моей осанкой и походкой, а соседка протоколировала ценные указания.
Все-таки прогресс налицо, — погордилась я собой, взглянув мельком на отражение в трюмо. Ноги не заплетались, и получалось вышагивать почти красиво вдоль разложенной на полу нити. Моя стилистка так и сказала:
— Задницей нужно уметь вилять. Не колыхать бесформенными булками, а соблазнительно покачивать бедрами. Тогда мужики изойдут слюной и добровольно наденут на себя поводок.
Я представила, как за мной бежит орава парней на четвереньках и с высунутыми языками, и настроение приподнялось, вылившись в утроенное тренировочное рвение. Из воображаемой машины получалось выбираться почти без казусов, после чего доходить до нужной отметки под ручку с воображаемым кавалером, разворачиваться и заученно улыбаться во всю ширь.
— А как рассчитывается рейтинг, и для чего он нужен? — спросила я у Вивы, стараясь, чтобы не колыхалось, а покачивалось.
— Читала «боевые листки»? — уточнила она.
— Звучит как сводки с мест сражений.
— Примерно так. Это ежедневные выпуски о «Лицах года».
— Пролистала, — ответила я и смутилась, вспомнив о вырванном листочке. — Правда, не разобралась, что к чему.
— Это поначалу. Потом вникнешь. Рейтинг рассчитывается, исходя из суммарного количества упоминаний о человеке за истекший год — в печати, на телевидении, в радиоэфире.
— И кто же подсчитывает? — изумилась я.
— Специальный вычислительный центр при организационном комитете.
— Но как они узнали заранее, что Петя станет чемпионом?
— Никак. Через сверхскоростные счетчики беспрерывно прогоняются все существующие записи, и по формуле высчитывается предварительный рейтинг, который заносится в базу данных.
— А если бы не Петя занял первое место, а кто-нибудь другой?
— Машинам без разницы, чью фамилию подсчитывать. Операторы вводят, а к концу дня на выходе печатается результат.
— Но это же… грандиозно! — воскликнула я, поначалу не найдя эпитета описанному Вивой размаху. Перед глазами возникли огромные турбины, не останавливающиеся ни на секунду и прокачивающие тонны информации, чтобы отсеять по крупицам упоминания о Пете в прессе или по телевизору. А вникнув в суть, я возмутилась:
— Получается, подсчитывают нечестно! О Пете знают лишь по спортивным колонкам, а об этом… Осиенде стрекочут все кому не лень.
— Как тебе Лавес? — влезла в диалог соседка. — Правда, пусечка?
— Какой-то потасканный, — пожала я плечами и, уперев руку в бок, продолжила дефиле. Мне показалось, что и походка стала четче, почти как у модели, и ноги гудели гораздо слабее, привыкнув к дискомфорту высоких каблуков.
Аффа закатила романтично глаза.
— Ну и что? Зато Осиенда красив как порочный ангел.
— Скорее, как шелудивый бес, — добавила училка политеса. — Согласна, в подсчете рейтингов есть несправедливость. Поэтому их называют предварительными. Окончательные рейтинги сформируются после приема. Надо, чтобы положительных отзывов оказалось больше, чем отрицательных.
— У меня же нет рейтинга, — напомнила я.
— Зато у твоего кавалера есть. Поэтому необходимо оставить о себе благоприятное впечатление или, на худой конец, нейтральное.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});