Троцкий - Дмитрий Антонович Волкогонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Великий пророк и его главное пророчество опровергнуты не теорией, не логикой, а самой жизнью. Это не означает, однако, что коммунизм не будет существовать как разновидность утопического учения или как проявление общественной мысли. И Г. Мабли, и Ж. Мелье, и Т. Кампанелла, и Т. Мор, и Т. Дезами, так же как и позднее великие мыслители К. Маркс и Ф. Энгельс, подготавливали духовную почву для поисков подлинного народовластия, гуманизма и справедливости. Таким образом, у более реальной концепции гуманного и демократического социализма исторический шанс, возможно, сохраняется. Коммунистическая Утопия, в которую верил Троцкий (и все мы на протяжении десятилетий), не могла осуществиться не только потому, что методы, формы достижения целей оказались ошибочными, а у Сталина и просто преступными, но прежде всего потому, что в центре всего учения не стояла свобода как главная социальная, экономическая и духовная ценность. Принятие за исходное, фундаментальное положение коммунистического учения диктатуры пролетариата, которой до последних дней жизни поклонялся Троцкий, предопределило глубокую ошибочность прогноза «дерзкого пророка».
Больше всего Троцкий пророчествовал в отношении судеб своей родины, социализма в СССР, будущности Сталину. Нужно сразу сказать, что в этой области его прогнозы в значительной мере оказались верными, а что касается исторической судьбы советского диктатора, – глубоко провидческими.
Наиболее смелые и глубокие прогнозы развития процессов на своей родине Троцкий сделал в книге «Что такое СССР и куда он идет?», переработанный вариант которой назывался «Преданная революция». В своих рассуждениях изгнанник делает ряд парадоксальных выводов: «…подавление советской демократии всесильной бюрократией, как и разгром буржуазной демократии фашизмом, вызваны одной и той же причиной: промедлением мирового пролетариата в разрешении поставленной перед ним исторической задачи. Сталинизм и фашизм, несмотря на глубокое различие социальных основ, представляют собою симметричные явления. Многими чертами своими они убийственно похожи друг на друга»{1084}. Знаменательное наблюдение! «Симметричные явления»…
Нынешний режим в стране, многократно повторяет Троцкий, не имеет будущего. «Чиновник ли съест рабочее государство, или же рабочий класс справится с чиновником? Так стоит сейчас вопрос, от решения которого зависит судьба СССР»{1085}. Троцкий полагает, что в Советском Союзе «неизбежна политическая революция» (не социальная), которая изменит форму Правления, устранив партийную и государственную бюрократию. Нужно, пишет Троцкий, «восстановить право критики и действительной свободы выборов», нужна «свобода советских партий», следует потеснить «дорогие игрушки» (строительство престижных дворцов) «в пользу рабочих жилищ». А также, прогнозирует революционный футуролог, «чины будут немедленно отменены, побрякушки орденов поступят в тигель. Молодежь получит возможность свободно дышать, критиковать, ошибаться и мужать. Наука и искусство освободятся от оков. Наконец, внешняя политика вернется к традициям революционного интернационализма»{1086}.
Многое из этого прогноза – устранение «бюрократического абсолютизма», свободное волеизъявление народа, гласность (по Троцкому, «свобода критики») – через десятилетия стало программой трудного обновления Советского государства. Троцкий, поднявшись над священным мифом мировой революции, ясно, осязаемо увидел, что то общество, которое строилось под руководством Сталина и его окружения, могло прийти только в тупик. Чувство исторической перспективы, социальной интуиции на сей раз ему не изменило: «Главная опасность для СССР – сталинизм»{1087}. В своей статье «Пора перейти в международное наступление против сталинизма» Троцкий убежденно пророчествует: «…мы уверенно бросаем вызов сталинской банде перед лицом всего человечества… Отдельные из нас могут еще пасть в этой борьбе. Но общий исход ее предопределен. Сталинизм будет раздавлен, разгромлен и покрыт бесчестием навсегда»{1088}.
Думаю, пророчество Троцкого в отношении Сталина и сталинизма – одна из главных его заслуг перед историей. Хотя сам он никогда не упоминал о своем вкладе в бетон тоталитаризма. А этот вклад велик, после Ленина – второй по значимости. Тем не менее Троцкий стал разоблачителем… Когда казалось, что монолитная империя непоколебима, а положение ее вождя в высшей степени прочно, далекий изгнанник не переставал будоражить мировое общественное мнение, привлекая внимание к опасности диктаторства Сталина, предрекая ему неминуемый крах. Здесь, конечно же, говорила и личная неприязнь и даже ненависть. Но главное все же заключается в анализе советской действительности, международного положения СССР, глубоких противоречий, связанных с перерождением партии и государства.
Троцкий, где рациональным, а где и интуитивным путем, пришел к выводу о временном силовом укреплении системы «бюрократического абсолютизма». В таком, затянутом ремнями военной опасности и «карательных органов» режиме система долго существовать не может. А любое ослабление этой «хватки», этого диктаторского обруча, с неизбежностью приведет общество, народ, партию к осознанию непреходящего значения тех ценностей, которые в Советском Союзе давно утрачены: свобода, народовластие, уважение разномыслия. Пророчество в отношении Сталина и сталинизма поразительно не только по своему содержанию, категоричности выводов, но и по времени их оглашения. Уже в 1926-м, 1927-м, 1928 годах и позже Троцкий не уставал говорить об обреченности сталинизма. Возможно, эта непреклонность в осуждении сталинского тоталитаризма, помноженная на истинное отражение действительности, является самой большой заслугой Троцкого перед историей.
Один из организаторов Красной армии, затворник из Койоакана пристально следил за политическими маневрами государств накануне войны. Троцкий еще в начале 30-х годов предсказал неизбежность Второй мировой войны. Пожалуй, наиболее поразительный прогноз грядущей войны, различных ее параметров содержится в статье Троцкого «Сталин – интендант Гитлера».
В ней он пишет, что «автор этих строк имеет право сослаться на непрерывный ряд собственных заявлений в мировой печати, начиная с 1933 года, на ту тему, что основной задачей внешней политики Сталина является достижение соглашения с Гитлером… Общие причины войны, – справедливо отмечает Троцкий, – заложены в непримиримых противоречиях мирового империализма. Однако непосредственным толчком к открытию военных действий явилось заключение советско-германского пакта… Сталин боится Гитлера. И боится не случайно. Армия обезглавлена. Это не фраза, а трагический факт. Ворошилов есть фикция. Его авторитет искусственно создан тоталитарной агитацией. На головокружительной высоте он остался тем, кем был всегда: ограниченным провинциалом, без кругозора, без образования, без военных способностей и даже без способностей администратора». Троцкий пишет далее, что «Пакт (о ненападении. – Д. В.) обеспечивает Гитлеру возможность пользоваться советским сырьем». Получается, ядовито констатирует автор статьи, что «Гитлер ведет военные операции, Сталин выступает в качестве интенданта…»
Ссылаясь на раннее заявление Димитрова о том, что Берлин планирует наступательные операции, Троцкий заявляет: «Осенью 1941 г. Германия должна открыть наступление против Советского Союза». Весьма вероятно, что через два года после оккупации Польши «Германия нападет на Советский Союз. В обмен за Польшу Гитлер предоставил Москве свободу действий в отношении балтийских лимитрофов[31]. Как ни велики, однако, эти ”выгоды“, они имеют в лучшем случае конъюнктурный характер, и их единственной гарантией является подпись Риббентропа под клочком бумаги»{1089}.
Как бы мы ни относились к Троцкому, соглашаясь или ставя под сомнение его прогнозы, нельзя не отметить: они были сделаны еще летом 1939 года!
Троцкий в ряде своих статей о предвоенных годах, и особенно в материале «Двойная звезда: Гитлер – Сталин», написанном в декабре 1939 года, но опубликованном только после его смерти, верно подметил маневры по периметру большого треугольника: СССР – Германия – западные демократии. Каждая из сторон пыталась обеспечить собственную безопасность за счет другого. Циничные торги, освященные декларациями, обман, дележ на «зоны интересов», умалчивание и сокрытие истинных целей – все это с избытком присутствовало в дипломатической практике того времени. Пророчества, сделанные Троцким перед войной, очень походили на аналитические обзоры историков и политологов наших дней, исследующих события тех далеких уже, предвоенных лет. Но их разделяют десятилетия!
Судьба Троцкого после революции была тесно связана с армией. Поэтому не случайно, что он довольно часто обращается к военной теме. В упоминавшейся книге «Что такое СССР и куда он идет?» Троцкий в разделе «Красная Армия и ее доктрина» несколько раз упоминает М. Н. Тухачевского, выделяя его среди советского высшего командования. Автор книги вспоминает, что в 1921 году Тухачевский обращался к Коммунистическому интернационалу с предложением создать
