Тайна Воланда - Ольга и Сергей Бузиновские

теряет, сколько сообщает другому, которое от него движение получает».

Можно ли поверить, что эти строки появились за полвека до рождения

Пушкина? Таким языком нельзя описать мир. Он слишком тяжел и неуклюж

для того, чтобы вытеснить обыденность, заронить мечту, вдохновить на

подвиг и вызвать к жизни то, чего еще нет. Допушкинский язык

малопригоден даже для простой трансляции знаний, накопленных

Западом, — именно поэтому образованные россияне были вынуждены

изъясняться по-французски. Но ручеек Давидовой крови уже тек по России.

А из ненашего будущего пришел Игрок, владеющий магией слова, и на

тридцать семь лет обрел новое тело.

8. «ТРОЙКА, СЕМЕРКА, ТУЗ»

Несмотря на острейший дефицит времени и свободы передвижения

Пушкин выполнил чрезвычайно важную миссию: русские обрели свой

настоящий язык и сделали отчаянный рывок к Луне. Кто же был наставником

человека, названного «солнцем русской поэзии»?

Нельзя не заметить, что сюжет парновского «Ларца…» воспроизводит

«Пиковую даму»: одним из хранителей священного сундука был легендарный

граф Сен-Жермен, затем сокровище попадает в Россию и достается старухе, гадающей на картах. Чтобы завладеть им, злоумышленник является к

старухе и доводит ее до обморока. Фамилия старухи — Чарская. Вспомните

«Египетские ночи»: к русскому поэту Чарскому (альтер эго самого Пушкина) приходит его итальянский собрат, похожий на торговца эликсирами. А вот

что говорится в «Пиковой даме»: «Вы слышали о графе Сен-Жермене, о

котором рассказывают так много чудесного. Вы знаете, что он выдавал себя

за Вечного Жида, за изобретателя жизненного эликсира и философского

камня, и прочая». Эликсир Жизни — продукт второй стадии «Великого

Делания». Перечитайте эпиграф, предпосланный к первой главе: странный

стишок о картежниках заканчивается словом «Дело». Именно так — с

заглавной буквы!..

Пушкинский Сен-Жермен передает секрет трех карт («тройка, семерка, туз») молодой графине Анне Федотовне — «московской Венере». Через

шестьдесят лет «неведомая сила» притянула к дому графини «ученика» —

Германна. Его инициация выстроена по мотивам «Химической женитьбы

Христиана Розенкрейца». Германн видит «величавого швейцара», входит в

особняк («швейцара не было»), проникает в спальню и смотрит на

обнаженную «Венеру»: на его глазах престарелая графиня в чепце с розами

переодевается в ночную рубашку. (Роза — цветок Венеры!) Здесь же он

видит портрет графини, написанный шестьдесят лет назад — молодая

женщина с орлиным носом («птица»!), с розой в пудреных (!) волосах, — и

воображает ее давнего любовника, причесанного «королевской птицей».

(«Птица» — алхимик, постигший все тайны «Королевского Искусства» и

получивший «пудру проекции» — Философский Камень. Неспроста в первой

главе говорится о «порошковых картах»!)

Из спальни старухи Германн направился в комнату молодой

родственницы графини и увидел третью «Венеру» — с цветами в волосах и

обнаженную! («Она сидела, сложа крестом голые руки, наклонив на

открытую грудь голову, еще убранную цветами…»).

Перед каждой из шести глав «Пиковой дамы» помещен эпиграф. Самым

странным кажется эпиграф к четвертой главе: «7 Mai 18** Homme sans moeurs et sans religion! Переписка». Фрагмент письма дал возможность

поставить дату. В четвертой главе герой получает ключ, а загадочная дата

подсказывает, что ключом к шифру «Пиковой дамы» является время. Если

наша догадка верна, то портрет молодой графини символизирует прошлое, сама она — настоящее, а ее воспитанница — будущее. Обратите внимание на

часы в спальне старой «Венеры» и на две «витые лестницы», которые ведут

из спальни наверх и вниз — в комнатку девушки и к выходу. В прошлое и в

будущее… Дверь к лестнице, уходящей вниз, называется «потаенной», и

Германн смог открыть ее, лишь поднявшись к воспитаннице — то есть, в

будущее. Наша догадка подтверждается тем, что на лестнице, ведущей вниз, Германн вообразил любовника молодой графини, который поднимался здесь

«лет шестьдесят назад». Значит, и вперед — шестьдесят?..

Прошлое, настоящее и будущее связаны таинственной субстанцией, зашифрованной в самом названии повести («дам» — «кровь»). Вероятно, имеется в виду наследственность: Германн наследует секрет Сен-Жермена, его называют побочным сыном графини, он постоянно думает о

приумножении отцовского наследства. Именно в этом месте Пушкин спрятал

подсказку, свидетельствующую о том, что герой знал секрет еще до встречи

с графиней: «Расчет, умеренность, трудолюбие: вот мои три верные карты —

вот что утроит, усемерит мой капитал». Общеизвестный символ капитала —

туз: тройка, семерка, туз!

Сравните: О.Бендер — человек с Наполеоном на груди — терпит

поражение, но его «двойник» в тайном сюжете получает орден Золотого Руна

— знак успешной инициации. То же самое мы видим в «Пиковой даме»: герой, про которого сказано, что он удивительно похож на Наполеона

(царский род?), во внешнем сюжете проигрывает отцовское наследство. А

что происходит в тайном? «Вместо туза у него стояла пиковая дама»: истинный богач (денежный туз) — человек, унаследовавший какую-то

необыкновенную кровь. Речь идет именно об этом: не случайно Германн

говорит, что «…не только я , но дети мои, внуки и правнуки благословят

вашу память и будут ее чтить, как святыню». На чей же род намекает

Пушкин? Свяжите ночной визит Германна к графине, мучимой бессонницей, и

слова архиерея о том, что покойная бодрствовала в ожидании Иисуса —

«жениха полунощного».

9. ТАЙНА «ПИКОВОЙ ДАМЫ»

В завещании Бартини сказано, что все его бумаги следует запаять в

цинковый ящик и не открывать до 2197 года. Двести лет со дня рождения. Но

мы помним, что на самом деле барон родился в 1896 году, — он говорил об

этом Казневскому. Все объясняется, если предположить, что двести лет

следует не прибавлять, а вычитать: хранитель Ковчега (цинковый ящик!) движется из будущего в прошлое и сообщает время своего следующего

рождения — май 1696 года. А вот что говорит о графе де Сен-Жермене один

из героев парновского «Ларца…»: «…Мне удалось установить, что он сын

венгерского князя Ференца Ракоци…». И далее: «Родился он 28 мая 1696

года».

Четыре года спустя было объявлено о кончине малолетнего сына князя

Ференца. Известие оказалось ложным: «Его укрыли в надежном месте, отдали под надзор верных, испытанных друзей». Мальчик вырос и узнал о