Владимир Высоцкий без мифов и легенд - Виктор Бакин

Считай по-нашему, мы выпили не много.

Не вру, ей-бога. Скажи, Серега!

И если б водку гнать не из опилок,

То что б нам было с пяти бутылок!..

В начале октября Высоцкий жалуется Золотухину: «Валера, я не могу, я не хочу играть... Я больной человек. После «Гамлета» и «Га­лилея» я ночь не сплю, не могу прийти в себя, меня всего трясет — руки дрожат... После монолога и сцены с Офелией я кончен... Это сде­лано в таком напряжении, в таком ритме — я схожу сума от пере­грузок... Я умру когда-нибудь, я когда-нибудь помру... а дальше нужно еще больше, а у меня нет сил... Я бегаю, как загнанный заяц, по это­му занавесу. На что мне это нужно?.. Хочется на год бросить это лицедейство... это не профессия... Хочется сесть за стол и спокой­но пописать, чтобы оставить после себя что-то».

Он все чаще и чаще говорит о том, что бросит театр и займет­ся исключительно поэзией и прозой. Он чувствует, что это у него получается значительно лучше и интереснее: «Если взять две чаши весов и на одну бросить всю мою другую работу: и выступления, и работу в кино, и работу в театре, и телевидение, и радио, а на дру­гую — только работу над песнями, то вторая чаша перевесит. Пес­ня все время крутится внутри тебя, ты с ней все время живешь, ощущаешь ее... песня для меня — никакое не хобби, нет! У меня хоб­би — театр».

В этот период Высоцкий пишет песню «Натянутый канат», которая полностью соответствует его нынешнему состоянию:

Он не вышел ни званьем, ни ростом;

Не за славу, не за плату,

На свой необычный манер

Он по жизни шагал над помостом

По канату, по канату,

Натянутому, как нерв.

........................

Посмотрите — вот он

Без страховки идет.

Чуть правее наклон —

Упадет, пропадет!

Чуть левее наклон —

И его не спасти...

Но замрите — ему остается пройти

Не больше четверти пути.

Эту песню он впервые исполнил в Киеве 4 ноября 1972 года. Избранный ритм жизни и творчества на отпущенный ему судьбой срок остается неизменным.

Критикуя с горечью и сарказмом недостатки, Высоцкий гор­дился достижениями в стране, если эти достижения были явны­ми, а не идеологическими измышлениями. Разведанная в начале 60-х годов в Тюменских комариных болотах нефть стала убедительным подтверждением слов великого Ломоносова о прирастании Сиби­рью богатств России. С этого года планируется увеличивать добы­чу тюменской нефти в 5 раз. Экспорт нефти становится главным источником твердой валюты, а тюменские недра — главной нефтя­ной базой страны. О цене «черного золота» люди вспоминают, за­правляя становящиеся все более массовыми личные автомобили. Тогда бензин стоил 7 копеек за литр, а газированная вода — 10 ко­пеек за 0,5 литра. По приглашению разработчика нефтяных место­рождений в Тюменском крае Ф.Салманова Высоцкий в августе это­го года посетил Тюмень. Там, в гостинице Тюменского геологическо­го управления, поговорив с Салмановым не один час, побывав на местах разработки скважин, Высоцкий увез в Москву впечатления, по которым были написаны два стихотворения «Тюменская нефть» и «Революция в Тюмени».

ЧЕРЕЗ БЕЛОРУССИЮ, ПОЛЬШУ, ГЕРМАНИЮ — В ПАРИЖ...

1973 г.

Новогодие Владимир и Марина на этот раз встречали в доме кинорежиссера Александра Митты. Лиля и Александр очень неж­но относились к Высоцкому и Влади. Двери этого хлебосольного и гостеприимного дома были всегда открыты для них. Художник по профессии, хозяйка дома была большой искусницей в кулинарии. Но главным было не то, что было на столе, а то, кто был за столом. Белла Ахмадулина с Борисом Месерером, Зоя Богуславская с Анд­реем Вознесенским, Галина Волчек, Виктор Суходрев с Ингой Окуневской, Лиля Бернес — вдова знаменитого певца и актера... Встре­чи Нового года в доме Митты превратятся в традицию — в после­дующие три года будет тот же дом и почти та же компания.

Еще в начале 72-го года Ю. Любимов стал репетировать спек­такль по А.Пушкину «Товарищ, верь...» (инсценировка Л.Целиков­ской и Ю. Любимова). Высоцкий в течение всего года участвует в репетициях, но в феврале 73-го, когда постановка практически была уже почти закончена, уходит из спектакля. Его раздражала манера Любимова делать все по-своему. «Он никого не слушает. Он никому не доверяет... А мы хотим, чтобы он к нам иногда прислушивался... Мне было стыдно, я просто в ужасе был вчера, мне хотелось подать заявление об уходе», — говорил Высоцкий Золотухину.

Выход Высоцкого из спектакля вызвал активное негодование Любимова.

13 февраля В.Золотухин записал в дневнике: «Шеф сказал: "Не надейтесь, что я Высоцкого верну в спектакль. В этом спектакле он играть не будет. Может, хоть это его образумит". А Высоцкий и по­шел на это, чтобы выйти из игры. Ему активно не хочется быть впя­тером и прыгать из возка в возок».

Отношения актера и режиссера вновь обострились...

«НЕОБЫЧАЙНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ НА ВОЛЖСКОМ ПАРОХОДЕ»

Как-то в конце прошлого года Высоцкий предложил Кириллу Ласкари написать мюзикл, но на русском, советском материале:

—  Кулаки, чекисты, бандиты, нэп — вот материал! Америкашкам и не снился. Ищи, Кирочка. Должен быть!

Кирилл нашел у А.Толстого «Необычайные приключения на волжском пароходе», согласовал с Высоцким и через месяц послал ему черновик первого акта с пропусками для песен. В основе комедийно-детективного сюжета — работа чекистов по раскрытию им­периалистического заговора.

В январе 73-го Высоцкий привез в Ленинград семь новых песен для спектакля и предложил использовать переделанную песню 66-го года «Дорога, дорога, счета нет столбам...». Кирилл был удивлен скоростью выполнения заказа, точным попаданием в жанр и сюжет пьесы. Осталась «Волга» — основная песня, лейтмотив спектакля.

—  Понимаешь, сбивает «Издалека долго течет Волга...». Наша должна быть не хуже. Вот послушай набросок — «Как по Волге-матушке, по реке-кормилице...».

Высоцкий пропел еще несколько строф и замолчал... Сели зав­тракать. Вдруг Высоцкий схватил гитару и быстрым шагом ушел в другую комнату. Через час песня о Волге была готова.

Музыку к спектаклю написал композитор Георгий Фиртич.

У Ласкари возникла идея ввести автора песен в постановочную группу. Поначалу все вроде шло гладко... а потом как всегда.

Вспоминает К.Ласкари: «Почему придумали, в общем-то, без­обидное слово «застой» — для времени, которое сломало судьбы многих талантливых, честных, преданных стране и своему делу лю­дей? Несправедливое, неверное слово. Так вот, застоя в Министер­стве культуры СССР, куда мы пришли втроем — Высоцкий, Фиртич и я — со своим мюзиклом, не ощущалось. Напротив, нас встретили милые, жизнерадостные тети и дяди, пышущие здоровьем и добро­желательством. Набился полный зал. Мы пели, играли и даже тан­цевали. Успех превзошел все наши ожидания. Окрыленные, поки­нули гостеприимных хозяев».