Ковчег изгоев (СИ) - Куницына Лариса

— Ты уже здесь? — произнёс он. — Отлично, я почти закончил.

— Джулиан, — выдохнул Хок.

— Минуту, и я весь твой, — Джулиан МакЛарен поднял руку, а потом снова обернулся к Тие Абрахам, лежавшей на полу. — Я мог бы убить тебя, но не хочу. Я даже благодарен тебе. Ты показала мне, что я уязвим, а, значит, я более человек, чем опасался. Прощай.

Он повернулся к Хоку.

— У тебя получилось? — Хок изумлённо рассматривал чёрные крылья, видневшиеся из-за спины МакЛарена. Тот спокойно кивнул. — Слушай, поторопись, — проговорил Хок. — Лора не может драться, у неё раздроблена правая рука…

Джулиан поспешно поднёс пальцы к губам и с опаской обернулся назад.

— Тише, не надо говорить подобные вещи при ней.

— Она отсюда не выйдет, — успокоил его Хок.

— Надеюсь, но этого недостаточно, — он снова обернулся и посмотрел на Тию. — Будь осторожен, Рауль. Она очень опасна.

— Я тоже.

— Конечно, — Джулиан направился к выходу.

— Они на площади! — крикнул ему вслед Хок.

Тот обернулся.

— Я должен ненадолго покинуть город, но потом я сразу полечу на площадь. Будь осторожен, Рауль. Она знает о тебе слишком много.

Он снова развернулся и быстро пошёл к выходу, но, не доходя до дверей, раскинул большие крылья, взмахнул ими, поднялся над полом и исчез.

Хок тревожно взглянул в нишу за спиной, где ему снова почудился чей-то пристальный взгляд.

— Де Мариньи, — прошипел в тишине змеиный голос. — Ты думаешь достаточно родиться под другим именем, чтоб спрятаться от своей судьбы…

Он обернулся. Тия, опираясь на руки, медленно поднималась с пола. Её зрачки сузились в щёлки, изо рта показались тонкие клыки, а из пальцев выдвинулись стальные когти.

— Тебя ищут, но нашла тебя я, — свистящим шёпотом продолжила Тия, вставая на ноги. — И я убью тебя!

— Кто меня ищет? — нахмурился Хок.

— Неважно, — оскалилась она. — Они не найдут, потому что нашла я… Готовься, крестоносец.

— Я готов! — ответил он и опустил руки. Из рукавов на его ладони выскользнули обтянутые кожей рукоятки двух серебряных стилетов.

Колдун в очередной раз взмахнул рукой, и Дакосту швырнуло на край пентаграммы. Удар о невидимую преграду сопровождался треском и вспышкой огня. Он упал на помост и застонал. Его одежда дымилась, руки были покрыты ожогами, лицо — ссадинами и копотью.

Франческо медленно подошёл к нему и встал рядом.

— А теперь я покажу тебе одно заклинание, о котором ты, безусловно, читал в книге мудрого Аль-Рааби, но наверняка, не решался его применить.

Он взмахнул рукой и Дакоста захрипел, извиваясь от боли.

— Зачем он это делает? — прошептал Вербицкий. Он уже давно стоял рядом со мной, сжимая кулаки. Его глаза блестели от слёз и отчаяния. — Зачем он это делает?

— Злобствует, — тихо ответила я, глядя на Дакосту. — И пытается выбить меня из колеи. Если он сделает это, ему будет легче меня уничтожить.

Мне трудно было держать себя в руках. Ярость и ненависть к колдуну боролись с невыносимой жалостью к Дакосте. Я усиленно пыталась перенаправить эти чувства в нужное русло, чтоб они не замутили голову и не ослабили дух, а дали мне дополнительные силы. Но это было нелегко. Чувство беспомощности овладело мной. Я не знала, как помочь ему, как спасти своего товарища, которого сейчас медленно и мучительно убивали у меня на глазах. Я снова готова была возопить к Небесам, к Светлым Богам, к Фарги, к Джулиану… К кому угодно, лишь бы это прекратилось. Я даже пыталась звать их, каждого по очереди и всех вместе, но чуда не произошло.

Дакоста задохнулся и выгнулся на помосте. Его дыхание с хрипом вырывалось из груди. Взгляд на какой-то миг стал более осмысленным. Кажется, колдун отпустил его, но лишь для того, чтоб сообщить о новой пытке.

— Ты думаешь, что дошёл до глубин боли? — спросил Франческо, глядя на него. — Но это лишь начало. Этот путь бесконечен. Сейчас, ты узнаешь, что такое Проклятие Чёрной Руки…

— Подожди… — Дакоста тяжело приподнялся, опираясь на одну руку, а другую протягивая в мольбе. — Я уже давно сдался… Я сделаю всё, что ты хочешь… Дай мне шанс.

— Ты в отчаянии… — сладко улыбнулся колдун и хищно взглянул на Вербицкого.

— Да… — опустил голову Дакоста. — Я в отчаянии…

Этот безумный поединок длился слишком долго, как показалось Хоку. Ведьма носилась по стенам, кувыркалась и бросалась на него с самых неожиданных сторон. Он был на грани, плохо соображая, что происходит. Отпустив инстинкты и напрягая последние силы, он стремительно реагировал на каждый удар и каждую атаку. Он казался себе диким зверем на развалинах, сцепившимся с древним демоном. Он наносил стремительные и точные удары обоими кинжалами, но за каждый удар он расплачивался ранами. Тия выла и хрипела, она изрыгала проклятия, и её когти разбрызгивали по камням капли его крови. Но, стиснув зубы и рыча от боли и ненависти, он не давал ей передышки, пока в какой-то момент не почувствовал, как её стальные когти глубоко вонзились в его плечи. Он замер, глядя в её глаза с расширившимися до чёрных провалов зрачками, из которых уходила жизнь. Оба его кинжала до рукояток вошли в её грудь. И тут он опомнился.

— Кто ищет меня? — закричал он, опуская её на пол. — Кто меня ищет?

Но она была уже мертва, её когти скользнули обратно в пальцы, и руки бессильно упали на неподвижное, истерзанное тело.

Хок упал рядом на колени, чувствуя бесконечную усталость. Он осмотрелся. До двери было всего лишь несколько метров. Сейчас эти люди придут и добьют его. У него не было сил, даже чтоб просто добраться до какой-нибудь ниши и спрятаться от них. Впрочем, это бесполезно, его найдут и убьют.

С этой мыслью он провалился в забытьё.

Очнулся он оттого, что что-то мягкое с урчанием тёрлось о его щёку, и жалобный детский голосок умолял:

— Папа, папочка, не умирай…

Он напряжённо пытался вспомнить, когда успел обзавестись ребёнком. Потом до него дошло. С трудом повернув голову, он открыл глаза и встретился взглядом с другими глазами, голубыми, огромными и полными слёз.

— Уходи, Киса, — прошептал он. — Слышишь…Они идут за мной… Они убьют тебя.

— Нет, — замотал лохматой головой кот. — Киса не даст убить папу. Киса защитит папу!

И в этот момент двери заскрипели. Киса гневно загудел, распушился и, вспрыгнув на грудь Хока, выгнул спину дугой.

Юный стражник опасливо открывал дверь, чтоб поторопить Жрицу, но, заглянув в святилище, он заголосил от ужаса и кинулся бежать прочь. Его командир, тревожно взглянув на промчавшегося мимо постового, достал бластер и решительно направился к дверям. Уже подходя, он услышал жутковатое гудение, прерываемое низким воем. Он осторожно заглянул в щель между створками и замер, как вкопанный.

На полу лежали рядом два окровавленных тела. Одно из них принадлежало Жрице, другое — тому, кого вели к ней. Из груди Жрицы торчали рукоятки двух кинжалов, но на груди второго тела сидело что-то жуткое.

Это страшное и мерзкое существо, представляло собой раздувшийся, покрытый всклоченной шерстью шар, который держался на коротких мощных лапах. Эти лапы медленно перебирали ужасными искривленными, как крючки, когтями. Но самое страшное было не это. У этого существа имелась огромная, вытянутая от уха до уха пасть с острыми белоснежными клыками и два кошмарных, мерцающих адским пламенем глаза, которые с голодным нетерпением впились в стражника. Пасть демона раскрылась, от чего его оскал стал ещё ужаснее, и из неё послышалось хриплое, исполненное плотоядного нетерпения шипение:

— Иди сюда, вкусный!..

Стражник в ужасе захлопнул дверь.

— Куда? — раздался из-за неё гнусавый гневный вопль. — Ко мне, еда!

Стражник замер, потом развернулся и быстро, едва не переходя на бег, устремился к выходу в зал. О том, чтоб войти и забрать голову жертвы, не было и речи. Должно быть, последний ритуал слишком хорошо удался Жрице. Он и раньше слышал, что она молится совсем не тому божеству, которому молятся все. На сей раз её услышали. Жертва досталась тому, кому предназначалась.