Запретный город - Катерина Цвик

- Да... У нас все гораздо сложнее... - Все же ответила я. - Многие всю жизнь не знают, чем действительно хотят заниматься и идут по совершенно чуждой им стезе, а у многих просто не получается заниматься любимым делом.

- Но как это возможно?

- А как возможно, что вы, выходец и рода военных, с самого детства знавший, что хочет заниматься военным делом, замахнулись на Императорский трон?

После некоторого молчания он, к моему удивлению ответил:

- Ты права, течение наших жизней не предсказуемо, и, видимо, у вас фактор непредсказуемости особенно активен. - Усмехнулся он. - А я действительно с самого детства мечтал лишь о военной карьере. Я мечтал прославить свой род, вывести его из нищеты и забытья. Я мечтал, чтобы мы с братом наконец смогли купить себе то, что нам хочется, а не то, на что хватает денег, чтобы мама наконец смогла купить себе лекарство, на которое у нас опять же не хватало денег, и чтобы мой отец перестал быть таким бесхарактерным, инертным, слабым, что и довело семью до такого состояния! - Конец фразы он закончил с неподдельной злостью и обидой в голосе, что очень меня удивило. Своего отца я всегда уважала и считала эталоном мужественности и самоотверженности, поэтому подобное отношение к родителю меня по-настоящему задело.

- А какое право вы имеете осуждать своего отца? За одно то, что он дал вам жизнь вы должны быть ему безмерно благодарны, хотя лично я вряд ли сказала бы ему за это спасибо!

- Даже так! А что бы ты сказала, если бы твой собственный отец не мог толком прокормить тебя и твою мать?

- И тем не менее вы и ваш брат сейчас не валяетесь в сточной канаве, а собираетесь сесть на Императорский трон! И я бы сказала, что, видимо, судьба уготовила вам именно такой путь, и именно ваши родители сделали вас тем, кто вы есть сейчас!

- Легко судить других, если сам не побыл в их шкуре. - Тихо проговорил он.

Однако, после этих слов он как-то странно на меня посмотрел и до конца ужина не проронил ни слова. Не знаю, но мне вдруг показалось, что он что-то для себя переосмысливает.

- Алиса, добрый вечер! - Потом он окинул меня оценивающим взглядом и добавил. - Сегодня ты особенно хорошо выглядишь!

- Добрый вечер.

Я ничего не ответила ему на это замечание и вновь проигнорировала отставленный для меня стул. И почему он делает это с таким упорством? Он же, как и прежде, совершенно не придал этому значения.

- Сегодня наша кухарка Элина приготовила мое любимое блюдо: поросенка под соусом из чернослива. Надеюсь, ты тоже оценишь его по достоинству.

- А под каким соусом вы прикажете подать близких мне людей, когда сумете их отыскать? -Я вовсе не хотела накалять атмосферу за столом, к тому же, я не представляла как может отреагировать Ивар на подобное замечание, но вопрос сам собой сорвался с моих губ.

- Под сливочным. - Мрачно ответил тот и некоторое время мы ели молча. Только я совсем не различала вкуса того, что ем.

Внезапно он спросил:

- Алиса, неужели ты и правда думаешь, что я такой монстр?

- Какой, такой?

- Неужели ты думаешь, что мне нравится издеваться над людьми, лгать?

- А разве это не так? - Я смотрела прямо ему в глаза, стараясь уличить его во лжи, однако, он очень спокойно выдержал мой взгляд и произнес:

- Нет, не так...

- Тогда у вас очень хорошо получается притворяться.

- Да, у меня были очень хорошие учителя. - Со злостью в голосе бросил он.

Больше этим вечером я не решилась с ним заговаривать. И старалась даже не смотреть в его сторону, однако, я все время ощущала его взгляд на себе, от чего мне становилось как-то не уютно. Почему-то мне казалось, что неприязни, которую я ожидала от него получить после нашего диалога, он ко мне не испытывает, даже наоборот, его взгляд скорее смущал, чем пугал.

- До завтра, Алиса.

Когда я, наконец, осмелилась на него взглянуть, то не увидела на его лице ничего, кроме вежливого внимания.

- До завтра, лорд Ивар.

Я сама не ожидала, что назову его по имени, видимо, он тоже. Потому что на его лице промелькнула тень удивления, смешанная с каким-то волнением. Я совершенно его не понимала, не понимала мотивов, которые им движут в определенных ситуациях, однако одно я все же заметила: ему не все равно, что я о нем думаю. И честно говоря, это открытие меня удивило и совсем не порадовало.

По прошествии нескольких дней, я решилась задать ему вопрос, который все это время вертелся у меня на языке.

- Скажите, вы и правду собираетесь уничтожить все, что вам дорого, если совет не изберет вас Императором?

- Я очень бы этого хотел этого избежать.

- И все же? Неужели у вас нет ни одного любимого человека, ради которого вы бы захотели оставить этот мир не тронутым?

После долго молчания он внезапно ответил, хотя я уже потеряла на это надежду.

- Алиса, на самом деле я очень одинокий человек. Лишь однажды симпатия затронула часть моего сердца, но... к сожалению, у нас ничего не вышло... - После некоторого раздумья он продолжил. - Да, у меня есть брат и я его по-своему люблю. Но мы с ним никогда не были по-настоящему близки. К тому же, он явно психически не здоров, а я не могу помочь ему, потому что он сам этого не хочет. В этом мире для меня слишком мало того, ради чего, как ты считаешь, его стоит сохранить. Но я вовсе не стремлюсь его уничтожить и стать причиной гибели миллионов людей. Для меня это лишь рычаг влияния, который я намерен использовать по максимуму.

- И как это проявляется? Я имею виду болезнь вашего брата. - Этот вопрос меня сразу же обеспокоилась, ведь он целитель, отвечающий за жизнь моего ребенка.

- Ты и сама должна была заметить внешние проявления его нестабильной психики. Альберт помешан на чистоте. Любое пятно грозит вывести его из равновесия, он готов сам часами тереть, казалось бы, совершенно чистые поверхности.

- Да, я помню, Марго рассказывала, что слуги с завидной регулярностью моют даже стены его дома.

- Да, это так. - Грустно заметил лорд Ивар.

- А вы не задумывались, что таким образом он хочет очистить свою совесть? - Он вопросительно на меня посмотрел. - Чем больше он совершает действий, которые противоречат его моральным принципам, тем больше пятен появляется на его совести и тем сильнее он хочет их оттереть если не изнутри себя, то, по крайней мере со всего, что его окружает.

- Если это так, то это значит, что именно я являюсь одним из тех, кто сводит его с ума?

Мы некоторое время просто смотрели друг на друга. Мне хотелось, чтобы он наконец понял, что он за чудовище.

- Да, и вам теперь с этим жить.

Остаток этого ужина прошел в молчании. На следующий день я ужинала одна. Мне даже показалось, что я, наконец, избавилась от его общества. Уж очень напряженными были для меня те минуты, когда он находился рядом.