Иван Ефремов - Ольга Ерёмина

В начале марта перепечатанная и сверенная рукопись наконец была сдана в редакцию «Невы».

«Лезвие бритвы»

Пятьдесят лет прошло с тех пор, как опубликован роман «Лезвие бритвы». Сразу после издания в газетах и журналах возникло множество отзывов о нём, письма шли непрекращающимся потоком. Но — увы! — за полвека так и не появилось обстоятельного литературоведческого исследования. «Туманности Андромеды» и рассказам повезло чуть больше — о них успели подробно написать в книге «Через горы времени» Е. П. Брандис и В. И. Дмитревский.

За первым изданием романа читатели буквально гонялись, в библиотеках выстраивались годовые очереди. На чёрном рынке экземпляр стоил 30–40 рублей — огромная сумма, треть зарплаты молодого инженера! Счастливым обладателям книги завидовали. В середине 1970-х желание прочитать и перечитать роман не иссякло; в конце 1980-х, в годы массового прорыва информации, когда тиражи Ефремова стали исчисляться миллионами, «Лезвие бритвы» мгновенно покидало полки магазинов.

Книгу стремились прочитать и школьники, и зрелые учёные. Авиаконструктор П. В. Цыбин рассказывал о Королёве: «Дома у Сергея Павловича… я видел и книги И. А. Ефремова. Однажды Сергей Павлович неожиданно вышел ко мне с книгой — это было «Лезвие бритвы» — и спросил меня: «Ты читал эту книгу?» Я говорю: «Нет, не читал». — «Обязательно прочти! Здесь есть над чем подумать».[255]

Отзыв неудивительный, если учесть отношение главного конструктора к точности и красоте. Если рабочий при сварке делал прочный, но неровный шов, то Королёв требовал исправить его, сделать приятным глазу. Это была не причуда, но выстраданное жизнью понимание: в некрасивом чаще таится скрытый дефект, порой имеющий значение лишь во взаимном усилении с другими, незначительными, казалось бы, небрежностями. В целом же ослабляется вся структура.

Роман, сыгравший огромную роль в самоосознании общества, повлиявший на каждого своего читателя, обязательно должен быть осмыслен. Это ещё предстоит сделать — в нашей книге мы дадим лишь краткий очерк.

«Лезвие бритвы» — творческий эксперимент, в котором три сюжетные опоры — русскую, итальянскую, индийскую — замыкает встреча всех главных героев в Индии. Ефремов, безусловно, в выборе сюжетов и антуража ориентировался в первую очередь на современную ему молодёжь — в массе своей детей войны, многие из которых вынуждены были работать, часто не имея материальной возможности продолжать образование, рвались в институты, мечтая двигать страну вперёд. Многие приезжали в города из деревень, стремились к знаниям и упорно искали их. Этих людей и видел перед собой Иван Антонович, создавая масштабное полотно, по которому пролегали маршруты его героев. Чтобы облегчить восприятие сложного теоретического материала, ради которого задумывалась книга, он выбирает форму приключенческого романа.

Попробуем поставить себя на место молодых людей начала 1960-х годов. Тогда в «Лезвии бритвы» практически каждая страница окажется для нас ошеломляюще новой — причём на всех уровнях восприятия.

Для начала возьмём итальянскую линию.

Иван Антонович переписывался с многочисленными зарубежными друзьями, принимал их у себя в гостях, получал из-за границы журналы — одним словом, он достаточно хорошо представлял себе мир западного капитализма, отделённый в те годы от СССР холодной войной и «железным», лишь изредка приподнимающимся занавесом. Среду западных актёров и художников, почти совершенно не знакомую советскому читателю, но безумно притягательную, он и выбрал для изображения. Яхта «Аквила», принадлежащая знаменитому актёру Иво Флайяно, «мисс Рома» — его богемная подруга Сандра, пара аквалангистов — художник Чезаре Пирелли и отважная ныряльщица Леа плюс суровый капитан Каллегари: всё это неумолимо должно было привлечь читателей — любителей приключений. Плавание по Атлантическому океану, опасные погружения в аквалангах, алмазы Берега Скелетов, затонувшие в древности суда, таинственная корона, великолепный Кейптаун, который многим был известен только по песенке «В Кейптаунском порту…» — даже отдельно взятый сюжет из подобных ингридиентов был обречён на успех. Добавить к этому пылкость итальянцев, связь без любви, развенчание киногероя, любовь и ревность благородного лейтенанта Андреа — и становится понятно, почему даже сотрудницы телефонной станции, где чета Ефремовых добивалась установки домашнего телефона, просили Таисию Иосифовну принести им хоть один экземпляр «Лезвия…».

Индийская линия не менее привлекательна. Древние монастыри Ладакха, громады Каракорума и Гималаев, общение с гуру, необычайные испытания духа, природа равнинной Индии, храмы Кхаджурахо, любовь к прекрасной танцовщице-найярке, оказавшейся артисткой кино и практически рабыней продюсера. Скульптор Даярам, любя Амриту Тиллоттаму, испытывая жгучее чувство ревности, ищет избавления от него в удалённом монастыре Тибета, затем с помощью итальянцев и местных йогов похищает возлюбленную у продюсера и, уединяясь в домике на берегу океана, ваяет статую апсары. А русский геолог становится их товарищем.

Индия в 1960-е годы была, пожалуй, даже более закрытой для советских людей, чем мир Запада, — из-за внутренних распрей и противостояния на религиозной и социальной почве. Эта страна с её красочным, необычным для северян видом, многоликая, исполненная тайных знаний, дававших посвящённым могущество, чрезвычайно привлекала советских людей. Книги о йоге, о древних знаниях и искусстве Индии в СССР были столь редки, что главы «Лезвия бритвы» досконально изучались читателями как единственный источник столь желанных сведений.

Русская часть романа тоже рождала в читателях ощущение тайны. Вроде бы всё просто: действие происходило в хорошо знакомой стране, однако и герои, и события казались читателям необычайными, словно плотно облегающий душу футляр быта вдруг рассыпался прахом и явственно проступили контуры совершенно иных, непривычных отношений и явлений. Герои Ефремова были совершенно непохожи на знакомых всем героев производственных романов. Они не добивались перевыполнения плана, не поднимали целину, но сосредоточенно и увлечённо занимались наукой, гимнастикой, танцами, во время дружеских застолий обсуждали новости из разных областей знания. Знакомые незнакомцы — так воспринимались они простыми читателями. Среди обыденных действий — работы, посещения поликлиники, встреч с друзьями — возникали поступки, которые вызывали жгучий интерес. Оказывается, молодая женщина может всерьёз заинтересоваться зрелым мужчиной. Оказывается, любовь к чаю может сблизить людей (абсолютный нонсенс для страны, где не было культуры чая). Оказывается, на свидании с мужчиной можно свободно говорить о любимых картинах, о танцах и музыке, а деньги, выигранные в лотерее, потратить не на вожделенный для большинства ковёр или диван, а на трёхдневное путешествие в весенний Крым!