У истоков Черноморского флота России. Азовская флотилия Екатерины II в борьбе за Крым и в создании Черноморского флота (1768 — 1783 гг.) - Алексей Лебедев

Английское мелкопоместное дворянство с юго-запада страны первым наплевало на закон и предалось «разборчивому пиратству». Дух наживы, шовинизма и протестантизма смешивался во взрывоопасную смесь, ставшую топливом для британского пиратства. При этом местная знать занимала важные посты в органах управления. Например, мэр Саутгемптона постоянно освобождал взятых в плен пиратов, а мэр Дартмута был оправдан, когда вскрылись его связи с местными пиратами. Сам Френсис Дрейк происходил из мелкопоместного дворянства Девоншира и состоял в родстве с Хокинсом. Джон Хокинс же был сыном влиятельного джентльмена-торговца из Плимута. Мартин Фробишер происходил из Йоркшира, но вырос в Лондоне, в доме своего дяди, посвященного в рыцари и одновременно активного участника каперского движения. Уолтер Рейли происходил из девонширской знати, но также примкнул к пиратам. Словом, морской разбой считался вполне приемлемым занятием для английского джентльмена. Даже чиновники, в непосредственные обязанности которых входила борьба с пиратством, неоднократно были замечены как участники пиратских акций. К середине XVI в. мелкое пиратство, обычное для юго-западного побережья, превратилось в широкое каперское движение, которое к 1570-м гг. приобрело трансатлантический характер.

Операции «морских псов» финансировались или из казны, или частными инвесторами, даже компаниями и акционерными обществами. Пиратство приносило огромную прибыль, особенно если сочеталось с торговой деятельностью. Когда в 1560 г. Томас Уайт возвращался в Англию из Северной Африки, ему по пути попались два испанских судна, везших ртуть. Хотя рейс Уайта носил коммерческий характер, он не упустил случая захватить оба судна и доставить их в Лондон. Британские власти проигнорировали это открытое пиратство, зато инвесторы Уайта наградили его вместе с командой денежной премией. Словом, от пиратства выигрывали все стороны, исключая испанцев, но их в расчет, естественно, никто не брал.{1278} Ну, а если следовал протест той же Испании, то англичане очень часто объясняли, что пираты им не подконтрольны (кстати, Средиземное море в XVIII в. просто кишело различными пиратами, что позволяло России в случае надобности переложить ответственность на них).

Таким образом, Россия могла полностью перекрыть наиболее важную для Турции французскую торговлю. Что же касается угрозы ответных мер со стороны Франции, то ведь она и так помогала Османской империи. Решиться же на открытую войну с Петербургом Париж все равно не смог бы. Во-первых, Франция уже испытывала серьезные проблемы с финансами (в 1774 г. государственный долг составлял 1,5 млрд. ливров).[199] А во-вторых, в случае войны с Россией французам, скорее всего, пришлось бы воевать и против Англии, да еще в Средиземном море, через которое во Францию шли значительные торговые потоки. Таким образом, чрезмерное желание следовать законам человеколюбия и международного права, которое Россия постоянно демонстрировала в своей истории, очень дорого обходилось ей самой, зачастую лишая важных преимуществ. Так произошло и на этот раз.

Между тем, наряду с блокадой Дарданелл и нарушением морских сообщений противника в Средиземном море, русский флот совместно с экспедиционными сухопутными силами, переброшенными на кораблях в Архипелаг, вел активные действия против турецких приморских крепостей и портов на Эгейском побережье, дабы попытаться, во-первых, поддерживать в турках страх за все побережье и тем самым заставить разбросать по нему значительную часть войск; во-вторых, ослаблять турецкие морские силы и, в-третьих, уничтожать грузы еще на берегу. Как следствие, неоднократным атакам русских кораблей с моря подвергались Кавала, Пелари, Митилини, Чесма, Бодрум и ряд других крепостей и портов. Всего за время Архипелагской экспедиции русский флот произвел 18 артиллерийских обстрелов крепостей и портов и высадил более 60 десантов.{1279} В результате этих действий было уничтожено значительное число строившихся военных кораблей и торговых судов противника, захвачены большие запасы продовольствия. Отметим наиболее успешные и крупные операции русского флота.

6 августа 1771 г. отряд графа Ф.Г. Орлова высадил десант из одной роты солдат и 400 албанцев в заливе Макри на анатолийском побережье и овладел местечком Левиса, где были сожжены склады, взято 7 шебек и захвачена 4-пушечная батарея.

9 сентября 1771 г. 16-пушечный фрегат «Св. Павел» под командой лейтенанта П. Алексиано, подойдя ночью к острову Станчио и свезя на берег десант, внезапным нападением захватил крепость Кеффало, вооруженную 17 пушками.

4 ноября 1771 г. русская эскадра под командованием А.Г. Орлова и Г.А. Спиридова захватила крепость Митилини. В результате на стапелях были сожжены 2 74-пушечных линейных корабля и одна галера и взято около 20 малых судов.

В начале марта 1772 г. 16-пушечный фрегат «Слава» под командованием лейтенанта М. Войновича в заливе Лагос уничтожил 6 и захватил 3 неприятельских судна, а также неприятельскую батарею.

8–16 июня 1772 г. отряд легких судов русского флота под командованием генеральс-адьютанта Ризо и лейтенанта Псаро бомбардировал Бейрут и сжег стоящие под крепостью 10 турецких судов. После чего, с помощью десанта, Бейрут был принужден к капитуляции и уплате контрибуции в размере годовой суммы, уплачиваемой городом турецкому султану.

5 июля 1772 г. фрегат «Св. Николай» майора И. Войновича с помощью десанта овладел крепостью Кастель-Россо.

24 октября 1772 г. отряд контр-адмирала С.К. Грейга с помощью десанта, поддержанного артиллерийским огнем кораблей, захватил крепость Чесму, где сжег ряд продовольственных складов, уничтожил несколько мелких судов и взял в плен 2 фелюги и 3 лодки.

29 сентября 1773 г. после двухмесячной блокады и осады крепость Бейрут сдалась отряду капитана 2 ранга М. Кожухова и майора И. Войновича, Были взяты 2 полугалеры, 24 крепостных орудия, большое количество боеприпасов и контрибуция в размере 300 тыс. пиастров. Падение Бейрута нанесло серьезный удар по турецкой торговле, так как после установления блокады Дарданелл русским флотом через Бейрут шел основной поток товаров в Турцию.

Однако омрачился 1773 г. и двумя чувствительными неудачами. Сначала эскадре А.В. Елманова не удалось овладеть Бодрумом, а затем она вновь потерпела неудачу у крепости Станчио. Основные причины крылись в нехватке десантных войск, бомбардирских кораблей, а также в уже отмечавшихся нами распылении сил и недостатке корсарских судов. В частности, как отмечает Г.А. Гребенщикова, в то время как в этих десантных операциях участвовала всего лишь одна дивизия контр-адмирала А.В. Елманова (которая в результате понесла тяжелые потери в личном составе и получила тяжелый моральный удар), две дивизии во главе с адмиралом Г.А. Спиридовым «по неизвестным причинам отстаивались на якорях в совершенно противоположном от Станчио направлении».

Кроме того, нужно заметить, что у Турции до конца войны остались такие важные острова, как Лемнос, Тенедос, Родос, Негропонт. Тем не менее, успехов у русского флота в Архипелаге было все-таки намного больше.

Таким образом, русский флот наносил удары по турецким коммуникациям на всю их глубину — от портов отправления до портов прибытия торговых судов. За время войны он уничтожил или захватил 365 неприятельских торговых судов и задержал около 300 судов нейтральных стран,[200] перевозивших контрабандные товары в Турцию. В результате активных действий в районе Архипелага русский флот серьезно нарушал подвоз продовольствия и сырья в Стамбул и тем самым способствовал подрыву военно-экономического потенциала Турции и истощению ее сил в войне. Но это только одна сторона медали. Другая заключалась в том, что отсутствие полной блокады Дарданелл и отказ от ликвидации нейтральной торговли привели к тому, что Константинополь не испытывал острой необходимости прекратить войну. Причина была прозаична: хотя периодическая блокада русским флотом Дарданелл и привела к существенному росту цен на рынках Константинополя, однако голода там все-таки не ощущалось из-за подвоза провианта как на иностранных судах из Архипелага, так и на турецких по Черному морю. Да и вообще масштаб пресечения русским флотом торговли в Архипелаге после 1771 г. все время сокращался, о чем и свидетельствуют приведенные ниже таблица и выдержки из архивных материалов.

1770 … Около 30

1771 … Около 180

1772 … Около 100

1773 … Свыше 55

1774 … ?

Всего в 1770–1774 … Около 365

Из записок участника Архипелагской экспедиции С.П. Хметевского{1281}

В нынешнем году (1771 г. — Авт.) призовых судов взято противу прошлогоднего гораздо меньше…