В час, когда взойдет луна - Хидзирико Сэймэй

— Даже так… И что вы скажете об этом замечательном документе?

— Я считаю его правдивым свидетельством. Там, в западной Украине… я встретил человека, который перенес спонтанное исцеление. Только он не считает его спонтанным. И я теперь не считаю. Во всём этом есть смысл. О'Нейл слегка повредился рассудком, это верно. Но если человек говорит то, что подтверждается материально… то есть область, в которой ему можно доверять.

Госпожа Эллерт помолчала, вздохнула, потом нажала кнопку вызова на пульте.

— Магда, прошу вас, две чашечки кофе.

Возможно это сигнал, возможно нет…

— Если можно, мне бутылочку кока-колы, — поднял руку, как в школе, Эней.

— Поправка, Магда: кофе и бутылку кока-колы — проговорила в селектор Эллерт, потом снова обратилась к Энею. — Стало быть, вы вложили персты в раны и уверовали…

— Я не уверовал. Я увидел. Оно есть. Оно действительно есть и работает. А мы не пользуемся. Я хочу знать, почему. В чем дело? Ведь смысла никакого нет отстреливать их по одному — ничему это не помогает. Нам система нужна — и вот она есть, система. И оружие… — он покачал головой, — да это много лучше оружия, потому что, если с этим — так можно же вообще не убивать, разве что при самообороне. Не стрелять, не взрывать, просто вернуть обратно.

— И стрелять, — горько сказала женщина. — И взрывать. Придется делать и то, и другое. Видите ли, юноша, я знала О'Нейла лично. Это было совершенно шапочное знакомство, но немного поговорить у нас получилось. Интересно было пообщаться с живым данпилом. Он заблуждался так же, как вы. Вы вообще чем-то неуловимо на него похожи…

Она замолчала, потому что вошла Магда с подносом, на котором дымилась чашечка кофе и блестела капельками банка холодной колы. Поставила подносик на стол и вышла. Может быть, она слушает разговор. А может быть, и в самом деле секретарша. Слишком много переменных. Нехорошо, неудобно. Эней с треском открыл банку и вставил трубочку. Кола покалывала язык.

— Надеюсь, что не похожи главным. Безумием. Безумием и ненавистью. Вернее, сам О'Нейл не считал это ненавистью, он считал это справедливостью. Он полагал, что мы все, вместе взятые, предали Бога и не заслуживаем ничего, кроме страшной смерти в этом мире и ада в следующем. Вы читали книгу? Это он сдерживался, старался привлечь аудиторию. И единственный выход он видел в войне. В тотальной войне с варками. В войне, в которой потери среди людей просто не следует считать, все равно все погибнут по делам своим.

— Не знаю, как Бога… — пробормотал Эней. — Людей точно предаём. Я не могу оставить ситуацию с гибелью отца и Каспера как есть.

— А что значит не оставить её, как есть?

— Это зависит от того, что произошло и насколько все плохо. Когда отец затевал «Крысолова» — я теперь знаю, что он думал. Он хотел посмотреть, рискнут ли его остановить, и, если не рискнут, как поступят потом.

— Иными словами, вы хотели бы, чтобы я поделилась с вами информацией о том, как отреагировал штаб?

— Был бы очень признателен.

Эллерт вздохнула.

— Я закурю, вы не возражаете?

— У вас хороший кондиционер.

Женщина достала из стола длинную и тонкую сигарету, прикурила.

— А вы сами не курите?

Эней мотнул головой. Закурить, выпить кофе — обычный светский способ взять паузу, отыграть минуту на размышление. Что ж, подумать не вредно, — он потянул колу через соломинку. И мы подумаем. Посмотрим и подумаем.

Вполне возможно, что эта игра — игра вдвойне. Поверил бы он, если бы ему ответили сразу? Нет, не поверил бы, наверное. Или… Игорь прав — если она ни при чём, она может счесть мой визит провокацией. Со стороны СБ. Или со стороны штаба. А ещё я мог успеть найти союзников в низовых организациях. Или Ростбиф мог успеть. В любом случае, есть прямой смысл заставить меня говорить, говорить много, чтобы аналитикам было с чем работать…

А я ей, кажется, уже ляпнул — про предательство — и поправляться поздно.

— Штаб, — сказала Эллерт, — в полном составе был против плана «Крысолов». И почти в полном составе проголосовал «за», кроме меня и еще одного человека. Я знала, чем это кончится. Но когда решение принято, остается только выполнять приказы — это называется дисциплина. Список кандидатов на инициацию пришёл через меня. Сорок два человека; я не знала, кого выберут Ростбиф и Пеликан. Но они должны были поставить в известность начальника боевой, чтобы он очистил место действия. И ещё о приезде группы информировали местное руководство. Но если бы утечка шла оттуда она, как понимаете, носила бы совершенно иной характер.

Это Эней знал и сам. Из всего сказанного новым было только одно, что список потенциальных объектов составляла Эллерт. Но это, по большому счету, значения не имело.

— Против плана «Крысолов» я была главным образом потому, — женщина раздавила окурок в пепельнице, — что догадывалась, каких крыс на самом деле намерены ловить Ростбиф и Пеликан. И подозревала, что они их поймают. Что кто-то выживет и придёт. Группа Пеликана погибла не в полном составе — исчезли бесследно Мэй Дэй и Десперадо. И я не поверю, что они не с вами. Но это тоже не главное. Главное — две вещи: ваш отец своим именем пробил очень опасную идею. Идею охоты на людей. Я уверена, что он не собирался заниматься этим всерьёз. Но вот для низового подполья это даже не искра в порох — это вирус Эболы-Киншаса в городскую систему водоснабжения. И второе, слух о предательстве очень легко посеять и невозможно похоронить.

— Времени мало, — сказал Эней. — Он считал, что времени у нас гораздо меньше, чем мы думаем. И варки тоже об этом знают. Их аналитики работают над этим. В течение двух поколений либо начнется раскачка, либо они найдут способ стабилизировать систему на века. Не знаю, что хуже.

— Вы собираетесь готовиться к вооружённому перевороту?

— В том числе и к перевороту. Зачем вообще вся наша работа, если мы не собираемся избавляться от варков? Почему одних спасаем, а других позволяем съедать? Разве мы не должны в конечном счете спасти всех?

Пауза, которую выдержала Эллерт, сделала бы честь любой актрисе.

— Спасти всех… да… именно что спасти всех, мальчик. А как вы думаете, сколько погибнет в ходе войны? Вы знаете, что единственное, что удерживает экономику от глобального кризиса — это мировое правительство в Аахене? Допустим, вы создали армию, объявили войну и выиграли её. В ходе войны будут разрушены коммуникации. Вы представляете себе, что такое современный мегаполис без электричества и воды? А я была в Мехико сорок семь лет назад, я видела этот ужас. Вы не первый хотите войны. Мы рассматривали военный сценарий, я покажу вам прогноз. Гибель трети человечества, распад цивилизации. Мы откатимся даже не к уровню накануне Саудовского кризиса. Будет еще хуже, потому что без активной работы за фронтиром, без санитарных кордонов и вакцинации начнётся пандемия орора. И это если война будет, — она сделала паузу, — прагматической. А вы предлагаете… религиозную.