Дом Для Демиурга. Том первый - Татьяна Апраксина

Курьер привез футляр с ответом ближе к ночи. Принц еще спал, и Фиор подозревал, что он проспит не меньше суток. Оно и к лучшему. Самому Ларэ всегда помогал долгий крепкий сон. Все горести и беды, такие нестерпимые вечером, к утру казались вполне преодолимыми.

Жаль, что письмо нельзя было спрятать под подушку и проспать половину суток перед тем, как его прочесть…

Бастард сорвал печати и осторожно развернул жесткий лист бумаги. Строки, выведенные безупречным почерком одного из секретарей королевской канцелярии, золотая печать внизу и размашистая подпись короля.

— К вам его высочество принц Элграс! — раздалось за спиной.

Фиор улыбнулся. Одно к другому: меньше получаса назад прибыл курьер из дворца — опять в глухой ночи, — а тут и Элграс проснулся. Лучше бы, конечно, проспал до утра — его же теперь не угомонишь…

— Тебе повезло, — сказал Ларэ, поднимаясь и поворачиваясь к заспанному мальчишке. — Отец повелевает тебе оставаться в поместье Энор до того момента, пока он не сочтет нужным призвать тебя к себе. Тебе запрещается покидать пределы поместья и предписывается во всем подчиняться мне.

Непричесанный кошмар с диким торжествующим воплем бросился Фиору на шею и повис, не переставая орать. Мужчина с трудом расцепил страстные объятия младшего брата, поставил его на пол и зажал ладонью рот. Не помогло. Восторженное "ура!" нужно было заглушать как минимум подушкой.

Ему вдруг подумалось, что его собственные воспитатели были вполне достойны прижизненной канонизации. За то, что не утопили Фиора Ларэ в бочке во время мытья, например. Если судить по Элграсу, соблазн, который они испытывали ежедневно, был велик. Непереносимо велик. Практически непреодолим.

2. Собра — Брулен

Когда герцог Гоэллон разыскал на севере троих подростков, была осень. Прошла зима, в течение которой Саннио проводил с ними едва ли не каждый час в сутках, а теперь началась весна. Прошла почти половина года — пролетела, то птицей по небу, то неуклюжим мальчишкой, кубарем падающим с горки. К третьей седмице дороги уже почти просохли, и для воспитанников настало время отъезда.

Собранный багаж — "все необходимое в тройном размере", как пошутил герцог. Выписанные подорожные, рекомендательные письма и еще куча необходимых документов — в том числе, переводные векселя. Экипажи, лошади, отряды сопровождения… Большей частью сборов занимался, разумеется, Саннио. Он мельком удивился тому, с какой щедростью опекун тратит деньги на своих временных воспитанников, но Гоэллон только пожал плечами:

— Не волнуйтесь, дражайший мой, мы не разоримся. Доходами и расходами Эллоны займемся несколько позже, пока же можете просто поверить на слово.

— Да мне и в голову не приходило, — пробурчал Саннио, заподозренный в прижимистости.

— Вы меня не удивили. В вашу голову вообще редко что-то приходит, чаще оттуда исходят разные выдумки…

Мысль о том, что он теперь имеет некое — и даже весьма явное — отношение к расходам герцога Гоэллона, по-прежнему не укладывалась в голове. Как и многое другое, начиная от обращения "молодой господин", заканчивая необходимостью "соответственно выглядеть". Бывший секретарь вполне себе представлял, как это — "соответственно", вот только повернуть все знания на себя у него не получалось. Любимый дядюшка в этом отношении оказался не помощником, а сущим извергом.

— Нацепите на себя что-нибудь… модное, — советовал он. — Кертор вам поможет.

Говорилось все это таким тоном, что ничего модного Саннио не хотелось вовсе, зато возникал соблазн надеть рясу или отобрать у Ванно куртку со штанами, которые тот как раз собирался отдать старьевщику.

Саннио плюнул на все издевки и подначки, к своему обычному платью выбрал из хранившихся в доме драгоценностей тяжелую цепь с плетением "ромбо" и решил, что этого довольно. Старое черненое серебро само скользнуло в руки, когда юноша рылся в пятой по счету шкатулке.

— Забавно, племянник, — приподнял бровь герцог, увидев цепь. — Из всех возможных вариантов вы нашли именно ту вещь, которую когда-то носил ваш отец. В ваши же годы…

— Я… я сделал что-то не то? — Саннио покраснел. Отец так и остался для него загадочной фигурой. Один портрет, одна миниатюра. Высокий стройный светловолосый человек, похожий на герцога Руи. Незнакомец… — Я… не должен был?

— О да, — кивнул дядюшка. — Сделали что-то не то — задали целых два глупых вопроса. Драгоценнейший мой, вы в любом случае имеете больше прав на эту вещь, чем кто-то еще. А если бы мне это было неприятно, то я уж нашел бы способ позаботиться о своих чувствах.

Троица воспитанников отреагировала на некоторые изменения в статусе бывшего секретаря весьма по-разному. Бориана это вообще не заинтересовало. Он только кивнул и с первого раза запомнил, как теперь должен обращаться к воспитателю. Рыжего куда больше волновало, что представляет из себя герцогство Скора, в которую ему предстояло отправиться. "Къельская щука" на мгновение застыла, глядя на перстень на руке Саннио, потом еле слышно фыркнула и присела в реверансе.

— Поздравляю… — чего уж больше было в голосе, ехидства или изумления, юноша не разобрал.

Саннио мысленно показал ей язык и ненадолго задумался, получил бы от вредной девицы оплеуху, появись кольцо наследника на его руке до разговора, или нет. У Керо были весьма загадочные представления о достойных и недостойных ее благосклонности кавалерах.

Больше всего удивил новоиспеченного члена Старшего Рода Альдинг Литто. Вечером того же дня, когда герцог велел ученикам обращаться к Саннио так, как положено по обычаю (и, на вкус юноши, несколько поторопился — лучше бы это случилось после церемонии, а то он чувствовал себя самозванцем), Альдинг явился к наставнику в кабинет.

— Я очень рад тому, что у меня появился еще один родственник, — с непроницаемым лицом изрек северянин. Саннио удивился: об этом герцог прилюдно не говорил; должно быть, Литто спросил Гоэллона наедине.

— Я тоже… — Новоиспеченный родственник в легкой панике поднялся из кресла. Одно дело — воспитывать и учить черноволосого тихоню, и совсем другое — разговаривать с ним на равных.

— Господин Гоэллон! — Саннио вздрогнул. Среди прочих почестей на него свалилось еще и это. Фамилия герцога. Вместо радости или гордости он пока чувствовал только неловкость. — Я хотел бы, чтобы вы знали. Я никогда не забуду того, что вы для меня сделали.

— Я?! — изумился без пяти минут наследник. — Это герцог…

— Я не хочу умалять своей благодарности герцогу Гоэллону, но, поверьте, я знаю, о чем говорю. Я очень благодарен вам и буду гордиться родством и знакомством с вами, — изрекло ледяное черноволосое создание. Саннио и так не верил своим ушам, но когда Литто продолжил, ему вообще показалось, что все это — сон. — И есть еще кое-что важное, что я должен вам сказать. Все, что вы сейчас услышали, я сказал бы вам, даже если не узнал бы о вашем происхождении и нашем родстве. Это не имеет ни малейшего значения.